– Тогда надо исправлять, – прошептала она совершенно порочно, начав накачивать мой ствол уверенными движениями.
– Еще как надо! – еле выдавил, снова дурея моментом, и отомстил мучительнице, протолкнув свои зажатые ее телом кисти ниже и добираясь до клитора.
– Рон! – всхлипнула Кэти, которой тоже, видно, стало не до игр, и тут же коварно улизнула.
Я слепо мотнул башкой, соображая, куда делась, но вдруг ее ладони легли на мои колени, толкнув их в стороны, а головки коснулось ее дыхание.
Ну все, конец тебе, Дизель.
Самый лучший из, сука, возможных. Но я ведь в одиночку скончаться не согласен. Поэтому на ощупь ухватил Кэти на подлете к главному и потащил на себя.
Десерт у нас в этот раз «шестьдесят девять», детка.
***
– Дизель! У тебя, сучонок похотливый, совесть есть вообще? – загрохотал по ощущениям прямо у меня в мозгах голос явно злющего Саважа. Ему что, Мари совсем не дает, что он вечно не в духе и ночами по чужим комнатам шарахается?
– Какого хрена? – каркнул я, шаря рядом лапой в поисках Кэти. – Чего тебе не спится? И стучать надо вообще-то. Может, мы тут любовью занимаемся.
Разморенного и тщательно отлюбленного этой ночью тела не нашлось, и зенки мои мигом распахнулись.
– Мы? – язвительно уточнил брат. – В смысле, ты и твоя правая рука? Кэтрин только что укатила на своем ведерке для песочницы, загрузив туда приличный такой баулище. Ничего, что съемка уже десять минут как началась? Мари опять вся на нервах! Я тебе...
– Куда укатила? – внезапное дурное предчувствие укусило меня за задницу, и я ломанулся голышом в ванную к зеркалу.
– Твою мать, Дизель, я ослеп и оглох от звона твоих колоколов! Прикрывайся, мужик! – возмутился брат.
Ничего.
Никаких идиотских писулек помадой.
И почему тогда хорошим знаком мне это ни хера не кажется?
Глава 29
Я не единожды поблагодарила бога, что большая часть этой шумной, немного безалаберной, но нереально дружной семейки предпочитала подольше поспать. Потому что, наткнись я на вездесущих братцев-хакеров или слишком внимательную к мелочам Мари, так легко мне не удалось бы выбраться. А так я лишь на цыпочках проскользнула мимо что-то насвистывающего молчуна Саважа, колдовавшего над кофемашиной. И, быстренько заведя свою малолитражку, тихо-тихо выбралась на утренние улицы. Отправляться прямиком в офис я смысла не видела, поэтому включила радио и поехала давать круги по городу. Ведь и с ним, ставшим таким привычным за последние три года, я тоже сегодня прощаюсь. Если уж срываться с места, то лететь далеко и без оглядки. Так быстрее отболит, если ничего напоминать не станет, уж опыт есть у меня.
Спустя пару часов бездумного путешествия я остановилась в точке икс и уперлась лбом в руль. И даже немного постучала об него головой. Все. Вдохнула-выдохнула и пошла воплощать в жизнь принятое решение. Лучше уж так – как больной зуб самой дернуть. Раз-два-тр…
– Тук-тук.
Я аж взвизгнула, когда чья-то тень закрыла мне солнце.
– Кэти-котеночек, пупсичек мой дорогой, открой дверцу папочке Ронни. У меня для тебя кое-что есть.
Иисусе! Откуда здесь, на стоянке офиса «Нельсон энд санс», взялся Лоуренс? Да еще в таком виде! Он и ТАК может выглядеть? Ничего себе!
Хоть солнце и светило мне прямо в глаза, но основное я разглядела – передо мной стоял самый настоящий волк, да чего мелочиться, матерый волчара с Уолл-стрит. Идеальная прическа – никаких, мать его, фиолетовых чубов и бирюзовых косичек. Костюм, что даже на неискушенный взгляд выглядел тысяч на пять баксов. Явно ручной работы кожаные офисные ботинки, кашемировое пальто, строгий галстук и перстень выпускника университета Лиги Плюща. С таким переговорщиком даже «папа» не побрезгует поздороваться за руку.
– Ронни? – опешив, уставилась на него я. – Что ты тут делаешь?
– Останавливаю кое-кого от совершения огромной ошибки, сладкая. На-ка, возьми, – он протянул мне незапечатанный конверт.
– И что в нем? – насторожилась я.
– А ты достань и прочитай, – царственно кивнул он. – Как раз у нас есть несколько минут.
– Несколько минут перед чем?
– Перед важной встречей.
Вот же интересная манера отвечать на вопросы, не внося ни капли ясности при этом.
– Но я не планировала никаких важных встреч.
– Зато я планировал. И даже пытался сказать тебе вчера об этом. Но ты была слишком погружена мыслями в предстоящее прощание с… со всеми, скажем так, и не обратила на мои слова никакого внимания. Вот я и решил напомнить сам.
– Как ты?.. Да без разницы уже, – смутившись, я отвела глаза, прикусила губу и достала листик из конверта.
– Читай вслух, – последовал высочайший указ.
Прочистив горло, я начала:
– Я, Кэти Брукс, никчемная, ни на что не годная, никому не известная, никем не любимая… дура? – возмутилась я на последнем слове и вскинула на него глаза. – С чего это?
– А ты дальше читай, – ничуть не впечатлилась моим возмущением новая версия Ронни.
– ...дура, потому что подумала так о себе, несмотря на то, что мне хватило всего нескольких дней, чтобы очаровать всю семью «Адских механиков», съемочную группу знаменитого и непревзойденного мистера Лоуренса...
– Это, как ты понимаешь, обо мне. Я про знаменитого и непревзойденного, – пояснил на всякий случай Ронни.
– ...включая деда моего жениха, Адама Райда, а также заочно родителей моего жениха, Линду и Джека Вестонов, которым Ронан Салливан за эти дни прожужжал обо мне все уши, – мои руки задрожали, а буквы стали расплываться и скакать. – Ронни, я…
– Ты еще не закончила. Продолжай.
Я вздохнула, проглатывая тугой ком нервозности, и подчинилась. Все равно же не отстанет.
– И вот, привязав к себе всех этих замечательных людей, а также нагло и бесцеремонно украв у всех женщин моей Родины, великой Америки, ее самого лучшего холостяка, вышеупомянутого Ронана Салливана, путем влюбления его в себя до умопомрачения, я подло бросила их всех и скрылась, не оставив ни своего нового телефона, ни возможности меня отыскать. Я также признаюсь в собственной трусости, поскольку пошла и молча уволилась из компании, на благо которой добросовестно проработала последние три года. Только потому, что этого захотел кто-то, а не я.
– Я же правильно понимаю, именно это ты сегодня и сделала, улизнув с тем здоровенным чемоданом, и сейчас ты идешь прямиком в департамент по персоналу?
– Ронни, я…
– Что ты? Ты не собиралась всего этого делать? Ты не устроила вчера прощальный ужин, о смысле которого никто не должен был догадаться? Ты не ухайдокала ночью нашего самого горячего жеребца, так что он утром проспал к началу съемок? Не закинула в багажник своей букашки – господи, как Ронан тебе еще позволяет передвигаться на таком барахле? – свое добро, чтобы иметь возможность сразу после увольнения свалить в туманную даль, не попрощавшись ни с кем?
