Заметив мое замешательство Баженов подозвал официантку и сам сделал заказ.
Мне понравилось, что он выбрал для меня детскую пиццу. С сочными кусочками индейки, курицы, нежным фаршем, помидорками и пикантным сливочным соусом. Все полезное и ничего вредного.
Себя Баженов «не жалел». Заказал «Мясной удар». Пиццу с колбасой, ветчиной, сосисками и прочими вредными для здоровья штуковинами.
Когда мы приступили к еде, Руслан заботливо налил мне чаю с мятой и только потом себе – с облепихой. Вдруг указал вилкой на детский уголок за высокой ширмой с изображениями кенгуру, жирафов и пальм.
Там развлекали детей аниматоры, малыши играли в сухом бассейне, качались на качелях и ездили на горках.
Ребятня шумела и хихикала.
– Наших троих бы туда! Вот задали бы всем! – словно невзначай произнес Руслан и у меня внутри потеплело. Он говорил о моих детях как о своих. Просто, с заботой и любовью. С такой гордостью, с какой лишь родитель может гордиться своим чадом. Никак не чужой человек, который готов в любой момент отказаться от неродного ребенка, как от надоедливой части интерьера.
Поразительно! Но я сразу успокоилась. Ела, общалась с Русланом и думала о том, что же делают с беременными гормоны. Ведь одного и того же человека хочется и убить, и поцеловать. И все за считанные часы!
– Ну? И чего ты так смотришь? – приподнял брови Баженов. – Разве наши сорванцы не будут самыми лучшими на свете?
– Почему это ты решил, что у меня два мальчика? УЗИ показало только одного… Пол второго ребенка пока под вопросом! – я отложила кусок пиццы и возмущенно зыркнула на Баженова.
– Интуиция! – усмехнулся он. – Чувствую будут пацаны! Вон Элина Заглятдинова трижды пыталась. У нее такая же как у тебя природная особенность – пониженная температура тела.
– И?
– Четверо мальчишек! Из них двое близнецов. Зато ты будешь как королева-мать! – Руслан восторженно сверкнул глазами. И я снова подумала, что так притворяться ну просто невозможно, немыслимо. Можно делать, что я хочу, актерствовать. Но вряд ли он изобразил бы такое воодушевление, если бы, на самом деле, его не испытывал.
– Да-да… Помню, что от королев ждали исключительно рождения сыновей…
…Когда мы возвращались в поместье Ефима Германовича, я и думать забыла о сомнениях в Руслане. Мы смеялись, строили планы. Как вместе с детьми поедем на море и будем купаться там среди рыбок. Как заживем большой и дружной семьей.
Я верила. Наверное, любой женщине, а, тем более, беременной это нужно – поверить, что все сложится хорошо и есть на кого опереться при случае. Мы сильные, можем горло перегрызть за ребенка, заработать ему на брендовые вещи, лишь бы чадо выглядело не хуже других. Но временами так хочется, пусть ненадолго, почувствовать себя слабыми и защищенными.
Я почти по-хозяйски направилась в наше с Русланом крыло, а он забыл что-то в машине и вернулся.
На лестнице я услышала разговор Марианны и Катерины. Он доносился из комнаты первого этажа, с незакрытой до конца дверью.
– И она поверила? Ну эта… Лена? – хихикая, спрашивала Катерина.
– Вторая Лола-то? Естественно! Наш Руслан умеет убеждать. Он ведь модель. У него актерство в крови! – через злорадные смешки отвечала Марианна.
– Специально повез ее в клинику, где подстроил, как помогает умирающему?
– Да-а-а-! Это же его фишка. А ты в курсе, что Рамина уже проходит обследование…
– Готовит ее на роль любовницы, когда Лена надоест в постели?
– Ага!
– Эта дура считает, что Руслан ее любит… Представляешь? Он ни одну из своих баб не любил! Даже Лолу!
– Да она просто интеллигентка, из простых… Принца ищет. Не понимает, что не того она полета птица…
– Ага. Корчит из себя… А на деле – обычная бабенка, которая ухватилась за богатого и красивого мужика, как за возможность вырваться из своей поганой бедной жизни! И Руслан это отлично понимает. Только делает вид. Ты ж знаешь какой он актер. Не зря снимался для рекламы! Изобразит, что хочет! Даже когда боксеры жали улыбался во все зубы.
– Хих… Помню этот момент! Этой деревенщине не понять, что такой, как Руслан, любой задурит голову. Любую соблазнит и заставит себе поверить. Дорогие подарки, которые для него – все равно что ластик для этой дуры. Заверения, объяснения, исполнение любых желаний. А потом по накатанной. Получил – поимел – послал. Он всегда так делал и будет делать до конца своей жизни…
– Кстати, Рамина сказала, что они с Русланом уже хихикали над этой коровой художницей и ее недалекостью… Возомнила из себя… Фу!
Я отшатнулась от двери.
В голове заметались мысли. Так… Это может быть подставой? Разыгранной для меня сценой? Могли дамочки увидеть из окна, как мы подъехали и заметить, что я иду первой, а Руслан замешкался? Могли! Как пить дать! Но они говорили такие вещи… Про умирающего в клинике и благотворительность…
Ведь именно это Руслан и сделал! Правда, о ребенке женщины не упоминали. Однако они могли и не знать подробностей. Я снова находилась в замешательстве. С одной стороны, я слишком хорошо знала родню Руслана, чтобы верить им запросто на слово. Даже на несколько слов. С другой, я слишком плохо знала самого Баженова, чтобы не усомниться в нем ни на грош.
В какой-то момент, стоя и опираясь на перила, слушая шипение двух гадюк за дверью я подумала…
Боже! Как надоело постоянно жить в напряжении! Вечно сомневаться, честен ли Баженов или играет, как кошка с мышкой. Метаться от одного решения к другому. И пусть во мне играют гормоны! Но я так безумно устала от того, что не могу положиться на мужчину рядом. Не могу целиком и полностью верить ему!
И в эту минуту зазвонил сотовый. Я торопливо направилась в наше с Русланом крыло и приняла вызов от абонента «Козел».
– Слушай! Твои адвокаты ничего не добьются! Пусть копают под меня хоть год! Сына я тебе все равно не отдам! Если нужно, подам на апелляцию! Оспорю! Да, что угодно сделаю! Слышишь ты, продажная сучка! Стерва! Слышишь меня, тварь! Я не сдамся!
Я вдруг поняла, что сегодня был суд…
Я ждала его, считала дни и часы, стараясь не спрашивать у Руслана каждую минуту. И почему-то перепутала дни. Думала, что нужное число завтра!
Сергей продолжал оскорблять меня в трубку, а я села на кровать и заплакала. Положила сотовый на подушку… И не могла ни сбросить, ни ответить…
Этому мужчине: грубому, эгоистичному, не способному на нормальное общение, я отдала лучшие годы своей жизни. Ну пусть даже у меня впереди еще много, я ведь особенная, не такая как все. Но я столько времени жила с мужем, так любила его, так заботилась о нем… А он… он… Я захлебывалась в слезах, даже не зная, от чего расстроена больше. От услышанного про Руслана или от слов Сергея.
– Лена? Что случилось? – Баженов вошел в комнату и в одно мгновение по-борцовски оценил обстановку. Схватил телефон и выпалил:
