Но мой спаситель не заставил себя долго ждать. Расталкивая танцующие пары, к нам приблизился Каспер и дёрнул меня к себе.
Я ойкнула и оказалась в объятиях сводного брата.
– Я девушку танцую, – с улыбкой заявил он.
Наркоша Кирилл моментально махнул кулаком. Хотел заехать мужчине по лицу, но тот резко нагнулся и ударил парня в живот. Малышев завыл, согнулся пополам
Можно себе представить, как неискренне ужаснулись пенсионеры, и как искренне засветились восторгом их глаза.
Я, раскрывши рот, смотрела на несчастного студента, который корчился на паркете. Сама перебирала ногами, бежала за Каспером. Он настойчиво тянул меня из зала за собой. Те, кто перегораживал ему путь, улетали в стороны. Каспер оказался мужчиной не хилым. Рычал, запугивал и матерился, чтобы не лезли под ноги.
Я перестала бежать, повисла на его руке, попой проехавшись по полу. Смеющийся мужчина с лёгкостью подкинул меня вверх и закинул себе на плечо. Только трусики мои сверкнули. А потом я оказалась в темноте узкого коридора, что вёл в дальнее крыло дома, к бассейну.
Каспер скинул меня в тёмном углу и пришпилил сильными руками к холодной стене.
– Сейчас меня выкинут из этого дома. Запомнишь мой номер телефона? – он опасливо оглядывался по сторонам. Назвал цифры, по одной. А потом…
Накренился ко мне и вцепился жарким поцелуем мне в губы. Сразу протолкнув свой язык мне в рот.
Всё было слишком быстро.
Я, растерянно барахталась под его жёстким напором. Безвольно махала руками.
Вкус его был терпким, он пил кофе, курил сигареты. Язык горячий и такой настырный, что я невольно поддалась его желанию. А желал он меня пить, сосать и трахать в горло. Хотя и не дотягивался до глубин, но было это так развратно и бесстыже. Какая-то зверская похоть с оттенком извращения.
И я на это повелась. Мне это понравилось.
Признаваться себе в тайных желаниях, тоже пришлось учиться. Не каждому захочется знать, какое ты чмо в подсознании.
Я с трудом оттолкнула от себя Каспера и залепила по его прекрасному, изумительно-красивому лицу ладошкой. Щёлкнула пощёчина, Каспер довольно улыбнулся.
– Мы ж не кровные, чего стесняешься? – усмехнулся он. – Телефон запомнила?
Вместо того, что бы крикнуть: «Нахал! Что себе позволяешь?!»
Я возбуждённо выдохнула:
– Девяносто три, пятнадцать, семь и двадцать. Мой оператор.
Каспер восхищённо распахнул глаза. И под топот ботинок наших охранников прошептал:
– Ты девушка моей мечты.
Его скрутили и повели вон из дома.
А я продолжала липнуть спиной к холодной стене и смотреть в темноту коридора. Дыхание сбилось, на губах остался вкус его поцелуя.
И что в ужасе спрашивала Маша, я так и не поняла.
****
Кирилла родители увезли из нашего особняка сразу после драки.
Два высоких старика – Фролов и Малышев расцеловались в холле, попрощались рукопожатием и о чём то договорились.
Алексей, худощавый, с красивой сединой в волосах и усах. Ему скоро семьдесят лет. Но он выглядел моложе, очень хорошо соображал, и никакие признаки старости на его мозговую деятельность не влияли.
Он вернулся к нам. В этот вечер в доме было только трое его детей. Каспер уже вылетел, а я была не родная.
Отчим задержался на мгновение возле нас с Машей и Дашей, оценил нас троих взглядом и улыбнулся. Папочка улыбнулся – все гуляем и отдыхаем! Господин велел радоваться. Мы, как по приказу улыбнулись ему в ответ.
Ни слова не сказав, Алексей ушёл к гостям.
Праздник подходил к концу. Можно было считать его удачным. «Сель скандаль» станет главной новостью местной гламурной тусовки. Как сын Фролова подрался с сыном Малышева, хотя речь уже шла о слиянии двух фирм. При этом Малышев напал первым и первым огрёб.
Мы ходили с Машей вокруг большой ёлки и, ради своего удовольствия, собирали с паркета упавший дождик, закидывали его обратно на хвойные лапы.
– Ты вообще знаешь, что такое плацебо? – возмущённо спрашивала я у сестры.
У Марии были боли в желудки, она обратилась к гомеопату. Тот выписал ей пить капельки: водичка с разбавленной в ней зелёнкой, три часа взбитая по часовой стрелке в специальном агрегате.
– Прекрати немедленно! Я не буду тебя слушать! – Испугалась меня Маша.
Она меня не просто так боялась.
Дело было два года назад, когда Алексей решил нас с Машей взять с собой в деловую поездку до городу Парижу.
Машу, конечно, разнесло от напыщенности.
Как же!
Она сейчас покажет мне «деревне», как живут настоящие аристократы в культурной столице мира.
Тут надо сказать, что Мария Фролова была рождена в СССР и девочкой-подростком жила в бандитские 90-е, откуда и вытащила кучу нелепых стереотипов: «Гороскопы не врут», «Увидеть Париж и умереть». И ещё много какой стрёмной лабуды, которую к сорока годам было не выжечь из её головы.
Париж! Париж!
Я сказала, что она не сможет насладиться Парижем, если не погуляет по его улочками, не вдохнёт его воздух, не увидит его жителей.
Маша ещё в тот момент, что-то заподозрила, но я включила всё своё красноречие и уломала тётку покинуть территорию отеля и сходить погулять.
Вначале мы проехались на метро.
Разнообразие африканских лиц сразило Машу наповал, и она стала жаться к молодой белой женщине в деловом костюме, которая строго смотрела на часы и слушала в наушниках музыку. За этой дамой мы вышли на грязной станции. Дама прошла к мирно спящим бомжам, натянула юбку на талию и, присев, пописала.
Маша прибывала в культурном шоке. Отпаивала я её водичкой в одном из отелей. Где с балкончика открывался вид на Эйфелеву башню и разбитые, разрушенные фасады соседних зданий.
На Елисейских полях мы лицезрели бездомных, которых никто не гонял. И так, как на метро возвращаться Маша не захотела, а туфли брендовые вдруг стали жать, мы сели на автобус.
Но не тот.
Чтобы пересесть, мы вышли в одном из странных районов города, где в домах не везде были окна, и над улочками сушилось бельё, преимущественно чёрного цвета.
Естественно, что к таким красавицам, как мы, пристали здоровые черноглазые парни.
И я сама в тот момент сильно испугалась.
С воплями: «руссо туристо, облико морале», Маша залепила одному из парней в глаз кулаком и, схватив меня за руку, побежала до первого жандарма.
