— У-у! — угрожающе вырвалось у него. — Что ты предлагаешь?
— Срочно идти на Самарканд, — неожиданно посоветовал Али.
Глаза хана сузились.
— А что, — согласился хан, — пока его силы на западе...
И он приказал поднимать войска и готовить их к походу.
— А что делать?..
— Отпусти немедля! — повторил Али. — Вели своему мурзе лично сходить и освободить пленника. Да пускай княжича доставит до его хором и попросит, слегка пожурив, чтобы больше не бегал.
Хан понял советника. Ругаться с Москвой сейчас было невыгодно. Но всё же сказал:
— Но пусть пока посидит в яме, а то подумают, что мы их боимся или они нам нужны. Потом мурза доставит его до хором.
С этими словами советник был согласен. Он тоже подумывал об этом.
ГЛАВА 18
Османия, более ста лет тому назад созданная на костях разбитого им Сульджукского султанства, не знала ни единого поражения, нанося смертельные удары Византии. И вот на землях Малой Азии появились войска Тимура. Султан Баязет терпел одно поражение за другим. Окончательно добить его не позволила весть, что Тохтамыш, этот презренный хан, обязанный ему жизнью, названный сыном, вдруг поднял руку на «отца». Тимур приказал:
— Надо действовать быстро и разгромить врага раньше, чем он соберёт силы.
Ни одна армия в мире не умела передвигаться так быстро, как это делала армия Тимура.
От берегов Каспия он стремительным маршем двинулся навстречу войскам Тохтамыша. Прослышав об этом, он едва «унёс ноги». Но стоило Тимуру с войском вернуться назад, как Тохтамыш вновь развернул войска и приблизился к Самарканду. Тимур, понимая, что со всем войском можно опоздать, взял с собой более подвижные' силы и в быстром темпе, опередив хана, объявился в Самарканде. Военачальники уговаривали эмира отсидеться в городе. Силы-то были не равны. Но они плохо знали Тимура. Он неожиданно напал и обратил Тохтамыша в бегство.
Сарай-Берке продолжал жить. Но уже во всём чувствовалось, что прежнему укладу жизни, опиравшемуся на огромные дани с покорённых княжеств, пришёл конец. Московия перестала платить дань. Не стали платить и другие. Но власть ещё сохранялась.
После неожиданного возвращения беглеца в сопровождении самого мурзы, москвичи не знали, что и подумать. Боярин Фёдор Андреевич Кошка решил встретиться с Али и попытаться с ним решить вопрос о возвращении княжича домой. На что хитрый Али ответил:
— Я получил от хана строжайшее указание беречь юного княжича. А на дорогах сейчас много лихих людей, и хан боится, что с княжичем может случиться какая-нибудь неприятность. Я присоединяюсь к его опасениям. Поэтому, дорогой боярин, не будем торопиться.
Что оставалось делать боярину? Он поблагодарил Али за заботу и вернулся к себе.
Когда Василий вернулся, то первый вопрос был задан Кошке: выкупил ли он Ольгу.
— Я её выкупил, хотя денег те запро...
Тяжёлый взгляд княжича оборвал речь Кошки на полуслове. Он сбился, но быстро поправился.
— ...и отправил с купцами, наказав им отдать её в монастырь. Сделал всё, как ты, княжич, велел.
— Молодец, боярин! — И о чём-то задумался, а потом неожиданно спросил: — Андреич, где сейчас Тохтамыш?
— Трудно сказать, но он с войском ушёл куда-то на восток. А зачем он те?
— Да сколь ему мня держать? Чё толку. Нет у князя такой деньги. Появятся, сами отдадим, — вгорячах проговорил Василий.
— Знаешь, княже, я... думаю, они тя не отпустят. И дело тута не в деньге. Ты у них... э... заложник. Понял? Тохтамыш, похоже, отправился воевать со своим спасителем. А тот, как о нём доходят слухи, полководец знатный. У ся там, на востоке, ён всех покорил. Вот Тохтамыш и держит тя, вдруг... Тимур его прижмёт. Кого на помощь звать?
— Вот гад! — Василий ударил кулаком по столу. — Из-за мня будут умирать русские люди! Ну уж нет!
Боярин подумал: «Сообразителен будет князь, молодец! Сразу схватил мысль...»
— Москва ничего больше не присылала? — спросил Василий, пристально смотря в окно.
— Да... нет, молчит.
— Молчит, молчит, — о чём-то думая, проговорил Василий. — Ладно, Фёдор Андреевич, пойду... а то давно на улицу не выходил.
Уже подойдя к порогу, остановился:
— Да... за Ольгу ещё раз благодарствую, — и, склонив голову, вышел в проход.
Выйдя во двор, сразу окунулся в сероватые объятия поздней осени. Он посмотрел на небо. Низкие свинцовые тучи стояли, словно на якоре. Среди них не было заметно какого-либо движения. Он пошёл, ни о чём не думая, просто наслаждаясь тем, что ему не надо никого опасаться, ни от кого убегать. Он шёл и радовался жизни, ценя каждое её мгновение.
Василий даже не заметил, как ноги принесли его к... шатру, который какое-то время был почти смыслом его жизни. Увидев его перед собой, он остановился как вкопанный. Полуотброшенный полог удивил его: на улице не жара, а у них... Просунув голову вовнутрь, крикнул:
— Хто есть живой? Алберда!
Отогнув полог посильнее, он вошёл. На него дыхнул затхлый воздух, который бывает в брошенных помещениях. Невольно возник вопрос: что случилось? Тем более что всё в шатре было перевёрнуто. Василий подошёл к лежаку, на котором когда-то отлёживался. Шкуры валялись по всему полу. «Что случилось? Куда они девались?» Но зная, что тут, внутри, ответа не найти, княжич поднялся, посмотрел ещё раз на лежак и не успел повернуться к выходу, как вдруг кто-то обрушился на него сзади. Но недаром он учился у лезгинов. Молниеносно схватил неведомого противника за голову и ловко бросил его через себя. Чтобы увидеть, кто напал на него, Василий бросился к выходу и отбросил полог. Каково же было его удивление, когда он узнал молодого Алберду.
— Алберда... ты?
Когда княжич произнёс эти слова, человек застыл на месте:
— Василий? — вопросил тот.
— Я! Я! — радостно воскликнул тот.
Они бросились друг к другу и крепко обнялись. Придя в себя от радости, заговорили. Алберда начал:
— Я подхожу к шатру, слышу, что в нём кто-то есть. Думаю, опять пришли те... которые батяню мойго... убили. А ты чё, не знал? — удивился Алберда. — Суды не приходил? — Алберда продолжал удивляться.
— Мня здеся не было.
— Не было? — переспросил Алберда. — А хде ты был?
— Скажи лучи, хде ты был, куды делси. Пошто ничего мне не сказал? Дажить ему, — он кивнул в сторону, где был лежак старого Алберды.
— Чё сказать? — в раздумье промолвил Алберда. — Прознал я, чё Мурат продаёть Ольгу. Ты сам видел, чё к ней не подобраться. У батьки я деньгу не стал просить, пущай они ему на старость остаются. Мало ли чё... И решил податься к купцам, думал, у них заработаю. А чё делать-то?
