— Алберду, — она так продолжала звать Андрея, — берёшь?
Василий засмеялся:
— А куда я без него!
Свою первую поездку в Орду в качестве великого московского князя он готовил тщательно. Для этого вызвал к себе первых бояр: Внука, Фёдора Андреевича Кошку, его сына Ивана Кошкина, Андрея Албердова, купца Саларева. Вытащил старого воеводу Плещея. Все люди бывалые, опытные. Дали разумные советы. После этого он пригласил к себе Фёдора Свибла и велел ему ехать в Киев, звать митрополита Киприяна.
ГЛАВА 38
Быстро бежит время. Кажется, только встречался с боярами, а уже пора ехать в Орду. Софья проводила Василия до Владимира, на прощание сказала:
— Береги себя. Я буду ждать тебя и думать только о тебе.
От Владимира он поплыл в Орду.
За долгий путь князь устал и рад был увидеть знакомые черты Сарай-Берке. А на другой день он уже ехал во дворец к хану. Хан встретил Василия сурово. Вернувшись к себе, князь в сердцах, ничего не объяснив, сказал боярам:
— Едем домой.
С утра следующего дня стали собираться в обратную дорогу. Но тут примчался Шиахмет.
— Хан требует тебя, князь.
Что стряслось с ханом, трудно сказать. Но хан встретил его так, что Василий был удивлён. Когда он вошёл в тронный зал, Тохтамыш встал и пошёл навстречу. Мурзы недоумённо посмотрели на хана, потом начали шептаться меж собой. Хан чувствовал это, но отмахнулся от них, как от назойливых мух. Взяв князя под руку, он подвёл его к трону и, усадив рядом с собой, стал расспрашивать, как добрался, нужна ли какая помощь.
Когда Василий ему обо всём рассказал, хан пригласил его отобедать с ним. Это был второй шаг хана, недовольно встреченный мурзами. Но он вёл себя так, как будто их не было в зале.
Обеденный зал выглядел роскошно. Много позолоты, дорогих люстр. Венецианская, очень дорогая, мебель. Стол был роскошно сервирован. Кроме арзы и кумыса там было много бутылок с иностранным вином. Традиционная конина чередовалась с говядиной, рыбой. И, чтобы угодить гостю, пахло томлёными щами, стояли лепёшки, молоко, мёд.
После обеда они вышли из дворца и прогулялись вокруг него. Здесь было всё великолепно: подстрижено, выметено. Били фонтаны. В больших клетках верещали южные птицы. Могло показаться, что жизнь в Сарае на подъёме. Но Василий, когда ехал сюда, отметил, что стало хуже, чем было тогда, когда он находился в плену. Добавилось серости, разрушенных изб, грязи.
Хан прервал молчание и завёл разговор:
— Я получил худые вести с востока. Тамерлан вынашивает идею повернуть свои войска на запад. И, как бы поясняя, добавил: — Он пойдёт на мня и, боюсь, на тебя.
Хан повернул голову и посмотрел на князя. Но того, внешне казалось, эти слова не задели. Чтобы подчеркнуть правоту своих слов и надвигающуюся угрозу для них, хан сказал:
— Он хочет стать вторым Джихангиром.
Василий не слышал этого слова, но понял его значение. Его же голова в этот момент была занята одной мыслью: «Он хочет позвать мня в свой поход против Тимура. Чё же делать? В поход мне идти нельзя. И отказать тоже. Ладно, буду слушать дальше».
А тот говорил о жестокости Тамерлана, не забыл и о его простом происхождении.
— Я знаю, великий князь, что в тебе течёт кровь твоих великих предков, как и во мне, — чувствовалось, эти слова он произнёс не без гордости. — Мой далёкий предок Джихангир был великим и могучим, — похвастался он.
Василий слушал его молча. Хан внезапно остановился:
— Так я могу рассчитывать, что ты поможешь мне одолеть этого страшного дракона? — в лоб задал он главный для него вопрос, как понимал Василий.
«Да, пришёл момент, когда нельзя прогадать», — подумал про себя Василий.
— Великий хан! Я благодарен тебе, что ты сам подумал об ярлыке на моё великое княжение. Могу ли я тебе в чём-то отказать?
Хан улыбнулся.
— Мня может остановить только одно, — сказав, Василий замолчал.
Хан напряжённо посмотрел на князя.
— Чё же это? — спросил он.
— Король Польши.
Лицо хана выразило удивление.
— До мня дошли слухи, чё ты женился на литовской княжне.
«Как он так быстро узнал?» — подумал про себя Василий, а ответил ему такими словами:
— Всё это так, великий хан. Но ты знаешь наш мир, когда брат идёт на брата, сын на отца. Король и мой тесть — двоюродные братья. Но сколько раз они поднимали друг против друга оружие! Ягайло, как мне известно, ещё с Мамаем, которого ты прогнал из Орды, хотели, объединившись, покорить Московию и поделить земли. Но Ягайло не успел, нашлись силы его задержать. Великий хан, ты представь, если бы ему это удалось! Не было бы Московии, верного друга Орды. Боюсь, ты бы не был великим ханом. Мамай бы торжествовал.
Нижняя губа хана приподнялась. Как понял князь, тому слушать такие слова почему-то не очень нравилось. Но Василий решил: «Раз начал, надо закончить».
— Но после того, как Ягайло задержали и он не получил желаемого, тот возненавидел Московию. Я очень боюсь, что когда уйду с войсками, Ягайло может прийти на мою землю. Кстати, великий хан, если это не тайна, когда ты собираешься выступать? Мне же надо время для подготовки, а мы с тобой подумаем, как защитить мои западные рубежи.
Последние слова хан расценил как согласие и не стал делать из этого секрета.
— Думаю, года два, если не больше, понадобится для подготовки.
Когда Василий услышал эти слова, он еле сдержался, чтобы не подпрыгнуть. «Да за это время столько воды утечёт! Будешь ли ты жив, хан. Сколько за последние годы сменилось вас!», — подумал он, а сам сказал:
— За это время я сумею подготовиться. Не помешал бы только Запад, — с сожалением в голосе проговорил князь.
Хан задумался. Он чувствовал, что тот говорит правду.
— А если всё же... тайком примешь участи? — спросил он, скосив глаза.
— Великий хан, даже тайные вести имеют крылья. Я только что справил свадьбу, а ты уже знаешь!
Хан рассмеялся, но всё же заметил:
— Да какая это тайна? Кто такой князь Едигей, вот тайна. У меня под носом, а разобраться не могу.
Они дошли до чудесной беседки. Её опора состояла из набора голов каких-то сказочных сфинксов. Но главное её достоинство было в том, что над ней была создана водяная крыша, несущая прохладу. Её создавали боковые струи, изрыгаемые из ртов каких-то невероятных жаб, змей и прочей ползучей твари. Интересно было во всей этой выдумке то, что ни одна капля не падала на находившихся там людей.
Хан пригласил Василия присесть.
— Уж не ты ли, великий хан, это сделал? — спросил Василий. Он не мог скрыть своего восторга от увиденного.
