– Почему марихуана? – не понял питомец.
– Нужно же мне как-то оправдать то, что и ты поддался всеобщему безумию.
– Пф-ф! Да я само трезвомыслие, аналитика и логика, – не согласился Сёма. – Так что ответственно голосую за то, чтобы оставить хвост, а вот от рогов нужно избавиться.
– От каких таких рогов? – пошатнулась я, а руки уже сами потянулись к голове, ощупывать аккуратненькие такие наросты… – Ой!
Так вот почему не прекращался этот зуд!
«Мама дорохая», – пискнула ехидна и грохнулась в обморок. Мне бы последовать за ней, но…
– Беленьких, – проинформировал меня осьминог. – И они очень красноречиво отражают твою суть, Светка. Ты же та еще…
– …рогатая сволочь? – подсказала я, едва устояв на ногах.
– …чертовка, – смягчил Сёма.
– Ниарон! – И получилось почему-то так пискляво, что я собственный голос не узнала.
– И с этим я тоже разберусь, – глухо обронил он, отводя взгляд.
А во мне проснулся зверь. Он и до этого не особо дремал, но сейчас разбушевался вовсю, едва пар из ноздрей не повалил.
И вдруг послышался Семёновский вопль:
– Беги, мужик! Кранты тебе.
– Что за кранты? – заинтересованно переспросил Ниарон.
Зря он время терял на болтологию… Ой, зря!
– Капец, амба, труба, абзац, швах, кирдык, – принялся перечислять Сёма. Меня же подбодрил другим возгласом: – Мочи его, Светка!
Дальше все было словно в тумане. Кровавой такой дымке.
Я ринулась в бой, не видя преград и сметая все на своем пути. Словно самка бизона в период гона, словно богомолиха, словно черная вдова, словно чудовище, у которого отобрали красавицу, словно Халк на пике ярости. В общем, я наверняка была в ударе.
И полетели клочки по закоулочкам… Что-то падало, разбивалось, грохотало и звенело. На войне без сопутствующего ущерба никак не обойдешься. В мужчину летело все, что попадало мне под руку.
Я только вошла во вкус, а…
– Светлая! – этот рев меня отрезвил. – Хватит!
– Что? Почувствовал ярость настоящей русской женщины? – гаденько похихикивал Сёма. – То ли еще будет. Баба если разгоняется, так ее, как и бульдозер, не особо легко остановить.
Глаза Ниарона налились кровью. Я загнала его в угол, но мужчина явно не собирался сдаваться. Он выглядел отпи… растрепанным, но не сломленным. И похоже, собирался встряхнуть меня магией, раз словами не получалось. В его ладонях уже поблескивали зеленые сгустки силы…
– Перестань истерить на пустом месте, – твердо приказал некромант, не сводя с меня настороженного взгляда. Точно с гранаты, когда чеку уже выдернули и… – Иначе мне придется принять меры.
А из меня словно весь воздух вместе с энергией выкачали. Я вдруг привалилась к ближайшей стеночке и сползла по ней вниз. Потом спрятала лицо в ладонях и… горько разрыдалась.
– Светлая? – позвал Ниарон.
И сейчас в его голосе впервые прозвучал страх…
– Ну все, началось… – заунывно протянул Сёма.
– Что началось? – встревожился некромант.
– Потоп вселенского масштаба, вот что! – выдал питомец. – Если кран прорвало, то она не успокоится, пока все не вытечет.
Я продолжала горько всхлипывать, шмыгать носом и мотать сопли на кулак. Жалко себя было до ужаса.
– Эй, ну ты чего это, а? – Ниарон выглядел беспомощнее кутенка.
– Ы-ы-ы! – заныла я, и особенно надрывно так получилось, что даже у камня бы сердце дрогнуло.
Маг дернулся словно от удара. Не каменный все же?
– Что? – злобно прищурился Сёма. – Довел-таки, изверг? Теперь можешь радоваться.
– Сгинь, – сквозь зубы процедил мужчина. – В темные времена таких, как ты, хорсарам скармливали или в пропасть к тварям хаоса кидали. Подстрекатель.
– Светка, нет, ты слышала, а? – возмутился мой питомец. – Он еще и на самое святое посмел покуситься!
– И на что же? – скрестил руки на груди некромант.
– На меня, конечно же, – гордо выдал Семён.
– Ы-хы-хы! – только горше взревела я. Прямо стены вздрогнули.
– Исчезни с моих глаз, или я действительно не утерплю и качественно покушусь, – пообещал Ниарон. – Сделаю умертвием и отдам на дрессуру к Орху. Он давно скучает без питомца.
– Обидеть кота может каждый, – возмущенно потряс щупальцами Сёма. – Не каждый может…
– Дважды повторять не стану.
– Ладно, Светка, ты это… кричи, если что. Ай!
Это Ниарон запустил в осьминога огненными искрами, тот едва успел увернуться.
– Я за тебя этому любителю обижать слабых и обездоленных в постель нагажу, – перешел на фальцет мой защитник, трусливо улепетывая по воздуху от гнева мага. – Этим как раз и займусь. Раз я здесь не пригодился, раз вы меня выгоняете…
И он убежал, оставив меня на растерзание некроманту. Или его мне.
Но вот сундучок с артефактами прихватить не забыл. Гад.
– Светлая, – опять попытался дозваться Ниарон. А потом присел рядышком и тронул меня за плечо. Нежно так, деликатно, аккуратно, словно обжечься боялся. – Све…та.
Он впервые назвал меня по имени. Причем с придыханием, словно пробовал его на вкус, катал на языке.
– Ик! – Я так удивилась, что даже рыдать перестала.
– Я все исправлю, обещаю. Только не плачь. – Между бровей некроманта образовалась глубокая вертикальная складка.
– Так разве же в этом дело?
– Нет? – уточнил мужчина. – А в чем?
– Этот мир меня не любит, все здесь мне враждебно, опасность на каждом шагу поджидает, ы-ы-ы! Рога вот даже вылезли… Совсем не метафорические.
– Просто ужасное стечение обстоятельств, случайность, моя ошибка, – заверил он. – Не переживай, я обязательно…
– На опыты меня пустишь, – горько всхлипывала я. – Знаю, слышала, помню.
– Да какие опыты, это же я просто…
Договорить я ему не дала, обида просто рвалась наружу новыми горькими всхлипами.
