«Выжить. В любых обстоятельствах».
– Прошу меня простить, но вы не в моем вкусе, ваше величество, – пискнула я, не сводя настороженного взгляда с Генриха.
«Ой, дура…» – взвыл разум и хлопнулся в обморок, отключился.
Император хмыкнул.
– Нет, конечно, живой артефакт в личной коллекции никогда лишним не станет, – подтвердил мои страхи он. – Я забрал бы тебя в гарем, наложницей, а может, даже фавориткой, но…
– Но? – Никогда еще я не цеплялась за это слово с такой надеждой.
– У меня больше нет гарема, – развел руками Генрих.
– Какая жалость! – насквозь фальшиво посочувствовала я.
– К тому же мне с лихвой хватает одной фаворитки, которая всячески пытается примерить роль императрицы.
– Свято место пусто не бывает… – пискнула я.
– Так что не до соблазнений мне, дева. Выдыхай.
– Фу-у-ух! – не постеснялась я выполнить с куда большим энтузиазмом, чем требовала того ситуация.
Император прищурился.
– Могла бы изобразить, что расстроилась, – сказал он. – Хотя бы для приличия.
– А я неприличная в этом плане, не умею врать, – пожала плечами в ответ.
– Даже не знаю, радоваться этому факту или огорчаться, – хмыкнул Генрих. – Ниарону придется нелегко.
– Это точно, легкие дороги теперь для него закрыты, – поджала губы я. – Хватит быть яблочком и подавать себя на тарелочке с голубой каемочкой. Отказался так отказался. Уговаривать не буду.
Разговор с правителем меня не напрягал. Особенно подкупало, что Генрих не делал между нами разницы и общался со мной на равных.
– Не отпусти он тебя – и это повлекло бы за собой серьезные последствия, – подметил император. – Недовольство среди кланов придушить бы не удалось, а это… война, как ты понимаешь.
– Война?! – округлила глаза я. – За какую-то чужачку?
– Не просто чужачку, а неиссякаемый источник магии, – объяснил Генрих. – К тому же вдруг твой дар передается по наследству? Поверь мне, твой спутник обязательно поспешит закрепиться именно таким образом.
– Э-э-э…
«А вот Ниарон от детей бежит как черт от ладана», – некстати подумалось мне.
– Слухи быстро расползутся по империи, поэтому мы будем действовать на опережение.
– И как же? – опасливо спросила я.
– Устроим отбор женихов.
– Интересно девки пляшут! – послышалось возмущенное от окна. – Стоило всего на чуть-чуть без присмотра оставить, как по рукам пошла.
Тяжелые гардины зашевелились с одной стороны, и из-за них важно выплыл мой кот-осьминог.
– Семён! – охнула я.
– Что, свет моих очей? Глаз да глаз за тобой нужен, да? – съехидничал он. – Так и знал, что без меня дел наворотишь.
– Прямо уж, – фыркнула я, сконфуженно поглядывая на императора. – Скажешь тоже.
– А и скажу. Прямо или криво, а результат налицо, так сказать, – потряс щупальцами Сёма. – Я, как честный, благовоспитанный и архиответственный фамильяр, просто не могу оставить вопиющий факт твоего морального падения без внимания.
– Морального падения?! – раскрыла рот я.
– Не устаю удивляться твоей оригинальности, – заметил император, глядя на меня. – Богиня и правда подкинула империи уникальный подарочек. И фамильяр ему под стать.
– Благодарю? – растерялась я, не зная, как реагировать: то ли как комплимент воспринимать, то ли как претензию.
Сёма же раздулся от важности, глаза выпучил и приобрел нежно-голубой оттенок.
– Во мне за версту можно распознать аристократическую кровь, – выдал он.
Я хмыкнула. За версту там несло кое-чем другим, но далеко не аристократичностью.
– Ваше величество, – подался вперед Сёма, – а какие условия?
– Условия чего? – склонил голову набок Генрих.
Казалось, он искренне наслаждался этим непринужденным общением и совершенно никуда не спешил.
Сейчас очень легко было забыть, что перед тобой правитель, а не обыкновенный мужчина.
– Участия моей ведьмы в главной роли иномирской программы «Холостяк», конечно же, – снизошел до объяснений кот.
Я даже язык проглотила от этой наглости.
– Хм-м… – протянул Генрих.
– Что мы со Светой получим за этот отбор? Какой процент вознаграждения? – наседал фамильяр. – Вы же понимаете, ваше величество, не каждый день у вас здесь появляется живой артефакт.
– Впервые, – добавил Генрих.
– Вот именно! Небывалая редкость, – возликовал Сёма. – Так разве нам за эту уникальность ничего не полагается?
Особенно мне понравилось его высокопарное «нам».
«Мы пахали, ага», – поддакнула ехидна словами из бородатого анекдота.
– Жизнь в империи и достойная партия считается? – уточнил Генрих.
– Это несерьезно, ваше величество, – прогудел Сёма. – Это мы и так получим, а вот что насчет личного капитала, недвижимости и веса в обществе? Титул там какой… Вам, случайно, потерянная и чудом найденная племянница не нужна?
– Семён! – вконец обалдела от этого дельца я.
– Молчи, женщина, – зыркнул питомец на меня, – пока мужчины серьезные дела решают. Ваше величество?
– У меня нет братьев и сестер.
– Так я же говорю, давно утерянная дочь загадочного и уже погибшего родственника.
– Думаешь, мой отец мог наследить и в вашем мире? – откровенно веселился Генрих.
– Ой, да кто же уследит за этими правителями! – закатил глаза фамильяр.
Император громогласно расхохотался.
– Да он у тебя тот еще жук, – кивнув на Сёму, сказал мне мужчина. – С ним не пропадешь.
– Так мы договоримся?
– Договоримся, – кивнул Генрих.
Сёма закрутил щупальца спиральками, и тут в воздухе появились пергамент и самопишущее перо.
– Откуда? – выпучила глаза я, предметы сияли магией и явно подчинялись моему питомцу.
