– Мурка, я твой муреночек! – взвыл новым залпом голем.
– Кроме Голи разве что, – сменила гнев на милость я и довольно резво оказалась напротив мужчины. – М-м-м?
– Чай, кофе, потанцуем? – блеснул глазами фальшивый Генрих.
– Маэстро, музыку! – скомандовала я подруге.
Ниэла прищелкнула пальцами, и зазвучало страстное танго. Я взяла Голю в оборот. Божечки, что я вытворяла!
Где-то вдали стал трубить сигнал тревоги.
– Императора хватились, – совершенно спокойно, словно промежду прочим, сказала Ниэла.
Но мне было не до волнений. Я как раз только в раж вошла: сорвала повязку с Голи, он крутанул меня и отпустил в полет… Затормозила я, впечатавшись в твердую грудь Генриха.
– Шалунишка, – хмыкнула я, проведя пальчиком по его ключице.
– Скучно, – пожаловалась Ниэла.
– Гоп-стоп, мы подошли из-за угла! – загорланил дурным голосом Голя. Где-то за моей спиной…
– Генрих?! – окосела от изумления я. – Настоящий? Ик! Или у меня в глазах двоится?
– Не вели казнить, вели слово молвить! – тут же кинулся ему под ноги Сёма, сориентировавшись быстрее. – Эта пьянь…
– Говорила мне матушка никогда не связываться с ведьмами, – пробурчал император, – но нет же, судьба сталкивает. Наказание мне такое, всю жизнь нянькаться с дурным колдовским народом?
– Настоящий, – расплылась в пьяной улыбке Ниэла. – Возмущается очень натурально, и Ар’ахат исчез. Значит, они слились. Сли…лись, хих!
– Срочно издам указ, чтобы ведьмы не собирались больше… одной на квадратный километр, да! Поодиночке с вами легче справиться.
– Ой, – пискнула я. – С возвращеньицем, что ли…
И ресничками кокетливо захлопала, а вдруг прокатит? Я же милая, я же жить хочу.
Генрих нахмурился.
– Опять плохо? – спросил он. – Не долечилась?
– Все мужики козлы, – опять вырвалась из меня истина.
– Мурка, я твой муреночек! – пошел вразнос Голя. Он-то обучился реагировать на определенные фразы.
Генрих изменился в лице.
– И что же вы делали с моим клоном? – зловеще прошипел император.
– Все для тебя-а! Рассветы и туманы! – расставил руки голем и пошел тараном на императора. Тот вытаращил глаза и стянул подушку с кровати.
– Не подходи, – предупредил он, прикрывая самое дорогое. Причинное место, ага. – Зашибу.
Голя встал как вкопанный и только мышцами зазывающе играл.
– Иногда «нет» означает «да», – голосом стриптизера соблазнял он и делал поступательные движения тазом. – Не пугайся, не пугайся, детка-а. Заходи в мою большую клетку!
– Он сломался? – спросил Генрих.
– Хочешь мне помочь? Только на одну ночь ты притворись моей, – манил Голя.
– И я сказала: «Оу, е-е-е!» – завопили мы с Ниэлой, а потом одновременно прыснули со смеху.
– Пока меня не было, империя пала от вируса безумия? – У Генриха уже дергался глаз.
– Ничего такого, – заверила я.
– Я вижу, – буркнул император.
– Рих, ну не будь таким букой, – сморщила носик ведьма. – Рассуждаешь как тысячелетний старикан. Ты исчез – мы решили импровизировать.
– Даже знать не хочу, – вдруг заявил Генрих. – Избавь меня от подробностей.
– Я думал, только женщинам свойственно непостоянство… – протянул Сёма.
– И о женщинах мы тоже не будем, – набычился император. – Пожалуй, открытие новых миров я отложу лет так на триста-четыреста, пока приведу в порядок нервную систему после спонтанного перехода.
– Вы попали на Землю? – подалась вперед я, приготовившись жадно внимать каждому слову.
– Земля в иллюминаторе, Земля-а в ил… – подвыл Голя.
– Цыц! – скомандовала я правителю на замену, и тот захлопнул рот на полуслове.
– Попал – как раз подходящее слово, – зыркнул исподлобья Генрих.
– И-и-и? – Я подстегивала его утолить мое любопытство.
– И никогда не подумал бы, что женщины там такие варвары, – фыркнул император. – Едва на тысячу маленьких Генрихов не разобрали. С трудом отбился от…
– На тебя напали? – посерьезнела Ниэла. – Света из вражеского мира?
– …любви и ласки, – закончил мужчина.
– О! – захлопала ресницами ведьма и кинула на меня растерянный взгляд.
Несмотря на количество выпитого, с появлением императора мой разум странным образом стал проясняться и соображалка заработала. Видимо, попец почуял жареное, подал сигнал в мозг, и шестеренки заскрипели.
– И куда же, вашество, вы попали? – тихонько уточнила я.
– В жуткое место, – понизил голос Генрих. – Камера пыток – не иначе.
– А можно подробности?
– Мне тяжело об этом говорить, – признался император.
– Прошу вас, – настояла я, чем заставила мужчину тяжело вздохнуть.
– На меня обрушилась какофония звуков, «тыц-дым-тыц» било отовсюду. А потом ослепил разноцветный свет и… взвыли женщины, – скривился Генрих. – Они требовали покрутиться вокруг железной палки, беспрестанно визжали, терлись об меня и трогали за…
– Стриптиз-клуб! – догадалась я.
– Даже во времена войны я не испытывал такого ужаса, – поделился император. – Жуткий мир, дикие нравы. Не понимаю, как там можно выжить?
– Все просто, – пожала плечами я.
– Там нужно родиться, – дополнил Сёма, прекрасно уловив мою мысль.
– Может, поддержишь компанию? – предложила Ниэла, протягивая императору бокал с вином. – Нервы нужно подлеч…
Она даже договорить не успела, как Генрих схватил бутылку и жадно припал к горлышку. А потом и содержимое бокала в себя опрокинул.
– Кхе, – шумно выдохнул мужчина. – В горле пересохло. Благодарствую.
Только вот, в отличие от нас с ведьмой, его взгляд так и остался незамутненным алкоголем. Видимо, для оборотня градус оказался маленьким.
– Не приведи Луноликая, – добавил император. – Тот мир ужасен и непригоден для жизни…
– Нельзя судить о целом мире всего-то по кусочку, – сморщила нос я.
– Те женщины были слишком жадны до мужчин. У вас дефицит? – недоумевал Генрих.
– Нет, – честно ответила я. – Но таких образчиков мужественности не хватает.
– Я заметил.
– Вам просто повезло попасть в клуб, где мужчины танцуют и за деньги предоставляют свое тело для утех.
Император побледнел.
– Хочешь сказать, что они приняли меня за… работника дома удовольствий?! – под финал фразы его голос сорвался на фальцет.
