То есть он, наоборот, вернулся на круги своя, за исключением одного маленького, но такого важного нюанса: Светы больше здесь не было.
Некромант сразу ощутил, что супруга не просто из комнаты вышла или на улицу, ее не стало в этом мире. И именно это запустило внутри Ниарона настоящую агонию. Зато он словно вмиг прозрел.
Над мужчиной зависла Тьма, скалясь и рыча, а за его спиной пряталась девушка – причина всех его бед. Впрочем, причина не Лилианна – он сам. Некромант прекрасно осознавал, что свою вину на чужие плечи не переложишь, как ни старайся.
Ниарону никогда не приходилось в открытую бороться с собственной сущностью. Та сейчас верным псом охраняла потайную дверь, где скрылась Света с домоправительницей, и, похоже, Тьма готовилась перегрызть ему глотку, попытайся мужчина добраться до супруги.
«Внутренняя брань – путь в никуда», – так когда-то говорил ему один из наставников. Похоже, Ниарон уже ступил на эту дорогу и лишь каким-то чудом застыл на краю пропасти. В шаге от неминуемого падения.
Только боги ведали, скольких сил некроманту стоило не рвануть следом за любимой. Но он знал, что догнать Свету уже не сможет. Нужно было решить вопросы здесь, разобраться с той, которая играючи разрушила его жизнь, а потом… попытаться все исправить.
На то, чтобы взять разбушевавшуюся Тьму под контроль, у Ниарона ушло немало времени. Лилианна поскуливала за его спиной, роняла слезы да причитала.
– Рон, спаси меня! Спаси, Рон. Уйми это чудовище…
Чудовищем был он сам. Смирился уже, что многие воспринимали его просто зверем. И только Света любила его настоящим, даже чудовищем. И не боялась.
А Ниарон вон так ей отплатил… Ударил по самому большому страху, предал… Мужчина заметил ее рану, когда Света говорила о предательстве мужа, который и не мужем оказался вовсе. Он еще тогда недоумевал, как такую необыкновенную женщину можно на кого-то променять?
И вот. Магия сыграла с ним злую шутку.
С ними обоими сыграла.
Только по итогу все равно пострадала Света. Та, которой он обещал защиту и счастье.
И пусть физической измены не случилось – Лилианна его к себе не подпускала, за что он сейчас даже чувствовал толику благодарности, – но ведь предательство не только в этом заключается…
Воспоминания о том, что происходило, вспыхивали в голове некроманта обрывками разговоров, действий, ощущений. Понимание, сколько же гадостей он успел вылить на супругу, Ниарона по-настоящему ужасало. Только вот самобичеванием заниматься не было времени.
– Что ты со мной сделала? – повернулся некромант к Лилианне, едва ему удалось справиться с собственной сущностью.
– Я? – вдруг побледнела девушка. Видимо, его ярость нельзя было не заметить. Он едва сдерживался, чтобы не перейти от разговора к убийству. Точнее, пропустить разговор. – Ничего.
– Ничего, говоришь? – прошипел мужчина.
Девушка отступала, а он настойчиво оттеснял паршивку к стене.
– Тогда с чего бы мне чувствовать остатки темной магии, кровного проклятия и сил хаоса? – прищурился Ниарон. – Что за чары ты применила, признавайся?!
– К-какого проклятия? – стала заикаться брюнетка. – К-какие ч-чары? Я ничего не д-делала. Т-ты же меня любишь, Рон!
– Тебя? – Он окинул ее пренебрежительным взглядом. – Что в тебе любить? Даже глазу зацепиться не за что.
– Ты меня пугаешь, – пискнула Лилианна, прижавшись к стене. Отступать гадине больше было некуда.
– Хорошо, – удовлетворенно выдохнул некромант.
– Я твоя истинная пара! – прохрипела она, словно слова давались с трудом. – У тебя помутнение от выброса магии случилось? Неужели не помнишь?
– Моя истинная пара – Света, женщина, которая согласилась стать моей супругой, – скрипнул зубами Ниарон.
Все признаки указывали на это: и их неимоверная тяга друг к другу, и гармония магий, и почти одинаковые ауры, и особенная связь… Вот только метки истинности после брачного ритуала не проявились, тогда это сбило некроманта с толку, заставило сомневаться. Глупец! Но сейчас…
Боль, что он чувствовал от расставания со Светой, была ни с чем несравнимой. Точно ему кусок души вырвал кто. Не будь Светлая его истинной парой, этот разрыв на него так не повлиял бы. А тут Ниарону из шкуры вон хотелось выпрыгнуть, только бы поскорее добраться до любимой.
– Нет, ты что-то путаешь, Рон, любимый… – проблеяла эта тварь. – Я – твоя истинная пара. Неужели не чувствуешь?
Лилианна пошевелила пальцами, попыталась дернуть за хитросплетенную сеть чар, что опутывала его только недавно. Но нити порвались, магия из них исчезла, больше ничто не могло навязать Ниарону чужую волю.
Некромант взмахнул рукой, и Лилианну пришпилило к стене. Невидимая ладонь из магии сжала горло девушки. Не стоило паршивке напоминать, как он был марионеткой в ее руках.
– Если ты сейчас же не начнешь говорить, то лишишься головы, – спокойным, даже скучающим тоном известил Ниарон. – Хочешь так прочувствовать мою любовь?
– Не-ет, – прохрипела Лилианна. – Пожалуйста, отпусти…
Он немного ослабил хватку. Совсем чуть-чуть. Только чтобы эта тварь не задохнулась раньше времени.
– А теперь говори, что ты со мной сделала, зачем и кто тебя подослал?
Девка облизала губы, набычилась, но говорить не спешила. Тогда Ниарон ее хорошенько встряхнул.
– Вижу, жить тебе совсем не хочется.
– Хочется! – завопила Лилианна.
Некромант создал на ладони огненный пульсар.
– Я ведь могу не сразу убить. Сначала хорошенько покалечу…
– Не надо! Расскажу! Расскажу все! – завопила девка.
И вдруг с нее, словно шкура со змеи, слетела иллюзия. Качественная, прочная, сильная. Иначе Ниарон бы заметил.
– Флорентия? – опешил он, во все глаза разглядывая бывшую любовницу.
– Что, не ожидал? – ядовито хмыкнула блондинка.
От ее былой красоты осталось лишь воспоминание. Волосы потускнели, напоминали паклю, кожа покраснела, на ней теперь были высыпания, губы обветрились. От некогда аппетитной фигуры не осталось ничего. Флорентия сильно похудела, подурнела… И только глаза остались прежними – холодного синего цвета. И в них сейчас горела неистовая ненависть.
