И тут у меня не то чтобы злость проснулась – женская вредность проявилась во всей красе.
– Лили свою лапай. – Я опять хлестко стукнула его по пальцам и смогла выбраться из бережного захвата. – А меня не трогай, понял?
– Лилианна мертва.
– Не выдержала напора твоей истинной любви? – прищурилась я.
– Я ее убил, – просто ответил Ниарон, не спуская с меня глаз.
– Радикально ты решаешь проблемы… – протянула я, поглаживая животик. Дети с появлением своего отца что-то заволновались, завозились и, похоже, решили устроить у меня внутри настоящий футбол. – Скучно стало без любовницы, так ты обо мне вспомнил?
– Лилианна не стала моей любовницей, но Флорентия была… – Он нахмурился.
– Не поняла. Еще какая-то любовница была?! – возмутилась я. – Ах ты, кобель проклятущий!
На Ниарона посыпались тумаки, я даже ногами умудрилась пинаться и укусить его за ухо. Некромант не защищался, смиренно принимал все, что я на него выплескивала.
– Осторожнее, Света, осторожнее, – только приговаривал мужчина. – Не поранься.
– У-ух, какой же ты гад, Ниарон, – выдохнула я, когда весь запал ярости был исчерпан. – И как же меня в тебя так вляпаться угораздило? За какие грехи ты мне достался?
– Если тебя мной наказали, то меня тобой наградили, единственная моя.
– Ага, единственная, как же! – фыркнула я. – Может, у тебя таких Лили в каждом городе по тройке.
– Нет никого. И не будет. Только ты, – заверил меня Ниарон, а потом рассказал, кто такая эта девица была на самом деле и чего добивалась.
– Вот гадина, – выдала я, как только некромант замолк. – И не жалко совсем, что так закончила. Заговорщиков поймали?
– Всех не переловить, пока темный бог, которому служат мятежники, не уничтожен. Это противостояние длится уже много веков…
– Значит, опасность все еще осталась, – поджала губы я.
– Да, – кивнул Ниарон. – Но теперь мы знаем, чего еще опасаться и как с этим бороться. Твоя магия, Света, спасла меня. Разрушила проклятие.
«Или любовь, а не магия, – размечталась ехидна. – Ну в сказках же так бывает?»
– А если враги придумают что-то новое?
Ниарон взял меня за руку и поцеловал в ладонь.
– Вместе мы со всем справимся, – заверил он. – Вернешься со мной домой?
– Я не знаю, Рон… – засомневалась я. – Не знаю, как еще раз тебе довериться. Ты меня очень обидел. И хоть понимаю, что тобой руководили чары, но все равно не могу избавиться от мыслей, что правда в тех жестоких словах была… Может, ты действительно так думаешь.
– Не думаю! – попытался достучаться до меня супруг, но мои таракашки тоже подняли голову. Недаром говорят, что сомнения – самый страшный враг.
– Где-то глубоко в душе ты все еще считаешь, что я тебе не пара, – озвучила я то, что меня мучило. – Неподходящая. Странная. Легкодоступная. Еще и дар незаслуженно получила.
– Мне невыносимо стыдно, что тогда говорил такое.
– И из дома меня выгонял, обещал сделать второй женой, магии лишить, – мстительно углубляла его чувство вины, но, похоже, перестаралась.
– Я должен был тебя защищать, а вместо этого сам и ранил… – ссутулился мужчина.
Только теперь я заметила, что он довольно сильно сдал. Похудел, посерел весь, словно не спал и не ел толком.
– Раз такой благородный, скажи еще, что отказываешься от нас, потому как вместе быть опасно, – фыркнула я. – Ты же любишь такие сценарии, ага? Мол, прости-прощай, я тебя недостоин, и тебе со мной опасно, поэтому найду тебе подходящего мужа. Еще отбор намечается?
– Никаких отборов, – потемнел лицом Ниарон. – Я тебя недостоин, Света, это правда. Возможно, нам не раз еще придется столкнуться с опасностью, но я не собираюсь от тебя отказываться.
– Нет? – удивилась я.
– Мне без тебя не жить. Я буду за тебя бороться и сделаю что угодно, только бы ты меня простила.
– М-м-м… – задумалась я. Ниарон говорил именно то, чего я так долго от него ждала.
И в той ситуации с этой засланной Лилианной-Флорентией он только словесно угрожал, но никак мне не навредил. А ведь мог.
– Я люблю тебя, моя чужачка. Только тебя и никого больше, – проникновенно признался он. – Прости меня, если сможешь.
«Вот и три заветных слова прозвучали. Получили? Распишитесь», – прокомментировала ехидна, поставив галочку напротив пунктов с выполненными мечтами.
– Скажи честно: ты бы меня действительно выгнал и в расход пустил? – склонила голову набок я. Этот момент все равно не оставлял меня в покое, постоянно мыслями к нему возвращалась, хоть и понимала, что вся грязь – действие магии хаоса. Словно одержимость злом.
– Я не хочу тебе врать, Света, и не буду, – мрачно выдал Ниарон. – Я не знаю, на что способно проклятие хаоса и на какие действия оно может толкнуть при правильном управлении. Но мне хочется верить, что я скорее бы голову себе отгрыз, чем навредил тебе.
Некромант никогда не пытался приукрасить правду, не лукавил, отвечал честно, даже если это могло мне не понравиться. Но мне нравилось. Вот эта его прямота, искренность и даже некая беззащитность передо мной. И сейчас он точно душу обнажил, отдав ее на мой суд.
Я смотрела на Ниарона – внешне он был спокоен как скала. Но это только на первый взгляд. На лбу у него выступили бисеринки пота, в глазах затаилась тоска и обреченность, на шее лихорадочно билась жилка, а руки были стиснуты в кулаки.
Мой супруг был готов к приговору. А я…
Хлюп!
– Света, ты описалась? – удивился некромант. Мы вместе с ним эпичненько наблюдали, как по моим ногам на пол натекла целая лужа.
– От радости, что ты почтил нас своим драгоценным вниманием? – закатила глаза я. – Я рожаю! А все ты виноват, гад!
ЭПИЛОГ
– Как рожаешь? – тут же испугался Ниарон. – Рано еще.
Ну, вообще роды при многоплодной беременности можно уже ожидать после тридцать пятой недели. Редко кто дохаживает полный срок. У меня вот тридцать шестая неделя пошла и…
– Дочкам своим это скажи, они вон, видно, решили лично поприветствовать блудного папашу, – огрызнулась я. – У-у! А-а-а!
От моего крика некромант побледнел и выглядел так, будто сам сейчас в обморок свалится.
– Но как же… У меня магии какие-то крохи в этом мире… – выпучил глаза мужчина. – Мы здесь не справимся!
– Что?! – стала паниковать я. – Как не справимся? Я умру?
– Я тебе умру! – вдруг разозлился Ниарон. – Не смей, поняла? Мне тебя еще счастливой делать и прощение вымаливать.
– Так и быть, ради этих знаменательных событий я постараюсь не окочуриться. Ы-ы-ы!
