Только я покинула пределы комнаты, сразу стало тепло, и я позволила себе обессиленно опуститься на пол, посидеть пару минут. Да, еще парочка таких обитателей этого замка — и меня можно будет отсюда выносить. Причем мой цвет волос с рыжего вполне может поменяться на белый. Сомневаюсь, что захочу сюда возвращаться. Надеюсь, моего сына содержат в более достойных условиях. А иначе... я здесь камня на камне не оставлю!
Собрав всю волю в кулак, я двинулась дальше. Мое необъятное любопытство привлекла очередная дверь. В расположенной за ней комнате, в которую я конечно же вошла, у стены стояла клетка с прутьями потолще моих ног (сверху!). Я присмотрелась. Некоторые были погрызены, пол представлял собой хаотичную полосатость от ногтей, а вокруг валялось множество костей, в том числе и человеческих. Подойдя поближе, я вновь испытала животный страх. Дверца клетки была открыта, а замок валялся тут же. Казалось, его просто перекусили и, судя по срезу, совсем недавно. Не хотелось бы мне встретиться с этим «милым» созданием. Чтобы не травмировать свою психику, больше я не стала никуда заходить. Загляну и, убедившись, что Саши в очередном помещении нет, иду дальше, мысленно радуясь — мол, и за этой дверью меня не съели. Похоже, я ошибалась, посоветовав колдуну приобрести кошечку, здесь и без того, я вижу, домашнего зверья (точнее замкового) хватает выше крыши.
Наконец коридор решил меня порадовать и пошел вверх. Даже лесенка одна с перильцами попалась! Я воодушевилась и попыталась припомнить какую-нибудь веселую походную песенку, как вдруг услышала дикий, холодящий душу вопль. Нет, это уже для меня слишком. Морозят, пугают, вот еще и оглушить хотят! Злодеи хреновы... Нас так просто не возьмешь! А ну, выходите! Ух, я вас!.. Надо же где-то смелость черпать, вот я и вспомнила все «пугалки» моего сына с небольшой корректировкой. Интересно, а у моих спутников такие же захватывающие приключения в этом замке или мне одной так везет?
С такими думами я вышла к развилке. Коридор любезно предлагал на выбор два пути к возможным приключениям. Пользуясь чисто бабьей логикой, «а не пойти ли мне налево...», я туда и свернула. Поплутав немного, я попала в небольшой овальный зал. Зал как зал, только посреди него стоит маленькая такая белокурая девочка лет пяти. Нет, у них тут что, киднепинг, что ли?
«Здрасте! Вы не ждали нас, а мы приперлися...» Я сдернула с лица выражение шока и улыбнулась.
— Привет! Как ты сюда попала? — начала я свое приветствие, по-доброму так, ласково.
Она подняла голову и вдруг посмотрела на меня таким злым, взросло-осмысленным взглядом, что мне стало не по себе. Откуда у такого маленького ребенка может быть столько злобы?! Но ответ на этот вопрос не заставил себя ждать. Неожиданно эта «девчушка» начала расти и удлиняться. Вот уже появились когти и жуткие зубы, ядовитый хвост и противного цвета чешуя. Эта метаморфоза продолжалась еще какое-то время, пока милый ребенок окончательно не превратился в опасное для здоровья чудище — гидозну!
Ну, сказать об этом существе в двух словах (я не уверена, что располагаю большей информацией) можно следующее. Она никак не реагирует на волшебство, разве что предпочитает его как парадное блюдо на трапезу. То есть ты против нее абсолютно бессильна (в плане волшебства), а сама являешься ее любимой закуской. Классно, правда? Вот, к примеру, какой-нибудь Франк, Супер или просто здоровый мужик, приложив немного усилий, мог бы запросто ее скрутить. Нан же может легко перегрызть ее пополам, как какую-нибудь кость (еще и поэтому они начали исчезать с образованием союза миров). В общем, по ряду причин их почти не осталось. Они у нас находятся в Серебряной книге (аналог Красной в моем мире — я учредила!).
Все это пронеслось у меня в голове с огромной скоростью, как и то, что рядом на сей момент никого не было. Поэтому я рассудила и выбрала единственное и правильное решение — тактическое отступление.
— Извини, зашла не вовремя... Понимаю, ты занята, — негромко говорила я, стараясь выглядеть очень дружелюбной. — Хорошо. Зайду в другой раз. Ты тут киску черную не видела? Маленькую такую...
При всем при этом я медленно пятилась назад, по-прежнему не сводя взгляда с этой милашки. Она так же медленно ползла следом за мной, гипнотизируя своими зелеными злыми глазами. Поэтому я никак не могла удалиться от нее.
— А знаешь, — снова начала я, разговаривая больше с собой, нежели с ней, — мы, люди, как-то не привыкли ходить вперед спиной. Неудобно. У нас там глаз нет! Поэтому, если я запнусь и шлепнусь, ты на меня, пожалуйста, не прыгай. Ага?
И тут я уперлась спиной в камень — вероятно, свернула не туда. Неприятно. Неразумно. Ужас! Гидозна тоже остановила свое наступление и, не мигая, уставилась на меня. Так, только не делать резких движений, глядишь, когда меня найдут (если будет что находить), констатируют: смерть наступила от голода.
— Герда, ты где? — эхом разнеслось по коридорам. Гидозна ненадолго обернулась и вновь вперилась в меня.
— Так тебя зовут Герда! — разулыбалась я. — Приятно познакомиться. Знаешь, я не тороплюсь. Ты иди, а я тебя тут подожду, — сделала я скромную попытку обмануть прелестницу. В отличие от многих чудовищ, гидозны обладают интеллектом (пяти-семилетнего ребенка), так что подобный трюк не очень-то претендовал на успех.
— Герда-а! — опять пронеслось по коридорам. Чудовище снова обернулось и выдало какую-то трель. Неужели сейчас сюда заявится ее Кай?! Все, мне хана. Проклятый замок!
Неожиданно, гулко шлепая по полу, к нам вышел маленький мальчик, и внимание гидозны целиком переключилось на него. Мое же сердце остановилось. Саша!
Я взяла себя в руки, помня, КТО перед нами, и тихонько позвала принца, привлекая к себе его внимание:
— Саша.
— О, мама, привет! — улыбнулся мне сын, словно я зашла на минутку в его комнату посмотреть, как у него дела, и спокойно направился к гидозне. — Ты чего, не бойся. — Представляете, это он ей! — Это же моя мама, она — добрая! — продолжал он успокаивающим голосом, а два зеленых фонаря чудовища метнулись в мою сторону. Я сглотнула и выдавила из себя улыбку. — Вот, я нашел, давай руку.
Герда, а это, несомненно, была она, как-то изогнулась, вновь превращаясь в девочку и протянула уже свою маленькую ручку. Рука была в крови. И мой сын начал завязывать рану какой-то белой тряпкой (где он ее только нашел, в черном-то замке?).
— Саша, что ты делаешь? — невольно вырвалось у меня.
— Понимаешь, мы играли, и Герда нечаянно порезалась, — начал объяснять он, — а тут даже аптечки нет.
В моем мозгу какими-то искрами вспыхивали слова сына: «играли», «Герда», «аптечка»... Стоп! Старею. Тут же ребенок раненый!
— Подожди. Где ты нашел эту тряпку? Ты уверен, что она чистая? — Мой страх куда-то сразу улетучился, я подошла, отстегнула от пояса походную аптечку и взглянула на рану. Видя, что с моим сыном ничего не случилось, я вдруг ощутила полное спокойствие, разлившееся по всему телу. — М-да, интересно, а где это вы играли, что Герда (я как-то легко перешла на ее имя) получила ТАКОЙ порез? — Сын стоял, опустив голову и молчал. — Она хорошо понимает нашу речь? Хорошо. Герда, сейчас будет щипать, — обратилась я к ней, и она кивнула, настороженно взглянув на Сашу.
