— Не… Я хочу, черт бы тебя побрал! Хочу! — выкрикнула я, не в силах больше терпеть издевательство, когда он не давал мне дойти до оргазма.
Я широко распахнула глаза, гневно глядя на амеранина. А потом тихо всхлипнула.
— Такой ответ мне нравится гораздо больше, чем предыдущий, — выдохнул он, еще пару секунд поигрался со мной, заставляя расслабиться, а потом вдруг оставил в покое. Выключил воду, подхватил меня на руки.
Я обняла талию Эрика ногами, одновременно цепляясь за шею.
Его большие ладони легли под мои ягодицы, легко удерживая на весу. Так он и вынес меня из душа, дошел до постели и положил на нее, нависнув надо мной. Раздвинул мои ноги, взглядом оценив желаемое, а потом погладил совсем легко нежную плоть, едва касаясь пальцами, добрался до набухшего клитора и плавно надавил, вызвав во мне новый приступ желания.
— Пожалуй, поиграемся с тобой чуть позже, а то сейчас ты съешь меня одним лишь взглядом, — небрежно прокомментировал он и приподнял мои бедра, поддерживая руками.
В пульсирующие от напряжения стеночки входа уткнулась большая горячая головка; Эрик устроился поудобнее, а потом вошел в меня одним махом. И я закричала, вцепившись в простыни и умоляя, чтобы он не останавливался. От долгожданного чувства наполненности мир сжался до размера наших тел, все остальное потеряло смысл, перестало существовать. Я двинулась навстречу, вбирая в себя всю эрекцию амеранина до самого конца, облизнулась, как будто желанный приз получила.
— Как давно я хотел тебя трахнуть, синеглазка, — выдавил Эрик, постепенно ускоряясь. Его член, довольно большой в сравнении с теми, что я видела, скользил по влажным стеночкам, заполнял тугое пространство, задевал все чувствительные точки внутри моего женского естества, дарил то, чего мне так не хватало.
Я обняла мощные плечи мужчины, подаваясь навстречу. Но от долго воздержания и возбуждения надолго меня не хватило. Буквально несколько сильных толчков — и я поняла, что уплываю на волнах сладкого экстаза. В висках запульсировало по-новой, ноги инстинктивно сжались вокруг бедер амеранина, не желая упускать добычу. Я судорожно глотала воздух, которого резко стало не хватать. А по всему телу расползалось острое ощущение, подводя к пику блаженства.
Почувствовав мое состояние, Эрик чуть замедлился. Он быстро поцеловал меня, после чего задвигался быстрее, вдавливая в постель резкими толчками. А потом меня накрыло второй волной, и я почти не чувствовала, как в мое нутро изливается вязкая горячая жидкость.
Амеранин еще какое-то время оставался во мне, потом вышел и выпрямился, стоя на коленях. Схватившись за виски, отбросил голову назад.
— Ты просто чудо. Мое синеволосое чудо. Надо же, никогда бы не подумал, что полукровки такие сексуальные.
Я приоткрыла глаза и отползла назад, приходя в себя.
Все-таки я сдалась. Но мне понравилось, жаль, что все получилось так быстро. Будто прочитав мои мысли, Эрик добавил:
— Не думай, что на этом все. Это был лишь первый раунд.
— А сколько их будет всего? — немного испуганно спросила я.
Я знала, что амеране весьма озабочены, это следствие мутации генов, удивительно, как Эрик продержался столько и не взял меня силой.
— Пятнадцать. За каждый год разлуки, милая. Как в боксе, — подмигнул Ти-Риал.
— Сколько? Ты с ума сошел? Максимум — еще раз! — возразила я. Кто его знает, вдруг он говорит на полном серьезе. Я, конечно, понимала, что он на это способен, вот только меня потом никто с постели не поднимет пару суток.
— Ну ладно, как получится, — уклончиво ответил Эрик, поглаживая внутреннюю поверхность бедра и вызывая во мне мучительно сладкую дрожь, ведь я еще не отошла от пережитых ощущений. Он проник пальцем в раскаленное пространство, размазывая по бедрам свое семя. И я вспомнила, что мы никак не предохранялись. Хотя что толку, детей у меня все равно не будет, и переживать по этому поводу сильно не стоит.
— Как ты можешь! — возмутилась я, мысленно прикидывая, на сколько меня на самом деле хватит.
— Я ведь негодяй и не могу испортить о себе такое ценное мнение поэтому держись, — шутливо пригрозил Эрик, упав рядом, а потом развернул меня так, что я оказалась на нем.
Припомнил значит. Сдал меня Пончик с потрохами. И как теперь отдуваться?
Пока думала, Эрик поднял меня за бедра, усаживая на себя. Еще пульсирующие стеночки сжали тугую плоть. Снова стало горячо, казалось, бросает вверх вниз, как на опасном аттракционе. Амеранин не отпускал мои бедра, помогал сам. И я не могла остановиться, лишь быстро дышала, понимая, как попала. Не в плане секса. Просто все как-то не так происходит, мне нельзя ничего испытывать к амеранину, но от этого еще больше хочется продолжить наши отношения.
Одновременно я разглядывала его лицо. В этот момент амеранин выглядел сосредоточенным. Янтарные, чуть прищуренные глаза сверкали довольством, ноздри расширились. Эрик слегка приоткрыл рот, а не сжимал губы, как часто делал, на груди и волосах, что находились в полном беспорядке, блестела влага, скулы заострились. Мне ужасно захотелось поцеловать его, и я наклонилась, прильнув к губам.
Эрик чуть замедлился, прошелся пальцами по спине, вызывая мурашки, по позвонкам пробежал заряд.
— Ну так что, сколько еще выдержишь? — поинтересовался Эрик в миг передышки.
— Переживаешь, что не справишься? — выдохнула я, глотая ртом воздух.
— За тебя волнуюсь. Разве ты еще не поняла? — Он приподнял меня и уложил на спину, убрал с лица мокрую прядь волос, прикоснулся к губам, поцеловал шею, опускаясь ниже…
Свет в комнате горел довольно ярко, а потом приглушился сам по себе — сработала программа. Но у меня перед глазами танцевали языки пламени. Я сгорала в этом нем дотла, падала в пропасть безумной страсти. Все мое существо охватила нега, а мозг отказывался мыслить здраво, требуя лишь одного. Тела стали единым целым, и перед глазами периодически мелькала татуировка, которая вызывала массу вопросов. Но пока было не до них.
Я царапала грудь и плечи Эрика, что-то бессвязно шептала, он смеялся и продолжал доводить до исступления, полной эйфории.
Я утратила счет времени, забыла, сколько раз амеранин довел меня до пика, потерялась в бесчисленных касаниях и проникновениях.
Мы приняли душ, чтобы снова продолжить. Но все события уже перемешались калейдоскопом. И как только Эрик отошел позвонить после очередного раза, я отключилась, попав в сон, который совершенно не запомнила.
Эрик
Утро выдалось на редкость тихим. Он уже не помнил, когда просыпался в такой тишине. Наверное, тогда, когда находился в тюремной камере, как опасный преступник. Но та тишина сводила с ума, отдавалась в груди одиночеством, отчаянно давила на разум. А эта… спокойная и безмятежная, как будто летишь на космическом корабле на планету, где тебе обещают нечто особенное, и это ожидание сладкое, подобно нектару для души.
