Пирожные у нас продавали вкусные, но я жевала их в тоске, поэтому с таким же успехом могла жевать ароматизированную туалетную бумагу.
Мимо проехала огромная машина с крытым фургоном. Окна в столовой затряслись.
Наверно, я бы начала паниковать, если б точно знала, что безумно люблю Демьяна. А так, меня просто лишили мечты, не более. И не думаю, что Паша рвёт и мечет, как ему быстро надо на мне женится. Это просто Дима подсуетился, чтобы мы с Дёмой не сошлись.
А мы может и не сошлись бы.
Демьян упал на стул что стоял напротив. Тут же вилкой залез в моё пирожное.
– Ума палата, передала мне трусы через отца, – хохотнул он. – Еле доказал, что у нас с тобой ничего не было.
У нас ничего не было.
– Ира.
Я не смотрела на него, чинно жевала свою «туалетную бумагу» и казалось, что падаю куда-то в пропасть.
– Ты любишь Пашу? – спокойно и тихо спросил он.
– Нет, – тихо ответила я.
– А кого любишь?
Я не хотела ему в глаза смотреть. Внутри меня кричала четырнадцатилетняя девочка: «Признайся ему! Он что-нибудь придумает!» Но даже тогда, когда я была отчаянная и буйная, не смогла признаться, что хочу Демьяна.
Люблю.
И с каждым днём я выбираюсь из детской первой любви в полноценный чувства. Медленно, мучительно осознавая, что Демьян единственный мужчина в этом мире, с которым я хочу быть.
Но я не пойду против воли отчима. Потому что так и не понимаю, что Демьян от меня хочет.
– Маму, – сказала я, и поднялась с места.
– Маму значит, – тяжело вздохнул Дёма. – Я уже надеялся, что Паша пойдёт нафиг.
– Может и пойдёт. Зато будущая начальница экономического отдела никуда, не пойдёт, – остановилась и смирила его взглядом. – У тебя столько работы, Дёма! Только трусы меняй!
Ему позвонили, и я ушла.
Навсегда ушла от Демьяна Дмитриевича Вяземского.
Я так думала…
Глава 12
Учиться в университете мне нравилось. Ведь старшую школу я почти пропустила и была на домашнем обучении. А тут толпы народа и все пылают и светятся жизненной энергией.
Весёлые, интересные! Молодые люди всех социальных слоёв: модные, напыщенные, и деревенские, звёзд с неба не хватающие, простачки городские, неформалы всех мастей.
И они все в одном месте. Я могла часами сидеть в коридоре и просто любоваться ими, наслаждаясь тем, что они меня окружают. Они такие разные и такие классные.
Очень надеялась, что после свадьбы, учёба моя не прекратится, а наоборот я с головой в неё уйду, лишь бы мужа не видеть.
Мы сидели в аудитории, писали промежуточную проверочную работу.
Рядом со мной сидел Амин Аскеров. Чернокудрый, чернобровый и черноглазый. Был он здоровый не по годам и на лицо страшненький. Но добрый.
Младший сын в своей богатой семье. Родители в рестораны его не пустили, поэтому он продавал шашлык на улицах города. Его можно увидеть и в центре и на задворках.
Сидел он со мной не только потому, что я ему нравилась. Просто Амин и дискретная математика несовместимы. Он уже не раз, пытался уговорить родителей, чтобы перевели его на факультет физической культуры. Амин - КМС по греко-римской борьбе.
Он боец, я певица, а вместе мы бухгалтера по велению родителей.
– Диаграммы Эйлера-Венна – это геометрическое представление множеств, – шептала я и чуть не ударила его по голове, когда он сделал восемь грамматических ошибок в первых трёх словах.
Дедушка с бабушкой Амина приехали из Азербайджана. Родители жили здесь молодыми. Сам Амин уже родился в России. Говорил по-русски хорошо, но писать так и не научился. Как школу закончил? Наверно, как и я - заочно.
Думаю, если он женится в ближайшее время, родаки отвянут от него с этим экономическим факультетом.
Интересно, а если я выйду замуж, я смогу заняться вокалом?
Как услышит Паша мой голос, сразу согласится…
Что-то мне моё представление о замужестве совсем не нравилось.
Рабство какое-то.
Написав проверочную, мы с Аскеровым вышли из аудитории и, как самые печальные студенты университета, поплелись на выход.
– Спасибо, Ира, – поблагодарил Амин. – С меня самый вкусный шашлык. Пошли в караоке? Мне понравилось, как ты поёшь.
– Работаю, – тяжело вздохнула я.
– Я тоже, – понимающе кивнул Амин, тряхнув своими жгучими черными волосами. – Ты это…, – он замялся и пришлось остановиться, чтобы выслушать его слова. – С Ульяной не ходи. Я тут узнал, что он плохая девушка.
Аскеров, а где ты был в пятницу? Вот почему ты не мог мне раньше рассказать? Я б не вляпалась в долг перед змеем в восемьдесят тысяч. Меня бы не терзали противоречивые чувства.
– Не хожу, – фыркнула я. – В бассейн ходили и в клуб пару раз. Так, скромно.
Он был смущён. И я уже собиралась уйти, чтобы не смущать его ещё больше, как Амин решился:
– Пошли на свидание.
Ульяна говорила, что нельзя даже улыбаться. Никаких признаков того, что я даю парню надежду. Но я…
Щёки чуть не лопнули от улыбки. Он такой забавный! Огромный и добрый.
– У тебя есть мой номер? – он тоже улыбнулся.
– Есть, – кивнула я. – Если надумаю, позвоню. Только скромно, Амин, меня папа и брат пасут.
– Конечно, конечно. Без вопросов, – обязался парень, и я думала, он даже побожится, но сдержался.
После пар, я вызвала такси и поехала на работу. Меня немного пугала история с корпоративным шпионажем. Мне хотелось позвонить Паше и спросить, что он думает по этому поводу.
Почему именно Паше? Потому что Дёма меня пугал больше, чем воровство в фирме. А теперь у моего брата любовница будет, с доставкой до офиса, и Паша… А Паша мой будущий муж.
Если день будней, то я после универа первым делом бегу в нашу корпоративную столовку.
В этот раз в столовой было тихо. Видно, Дима подчистил ряды своих сотрудников до такой степени, что у всего предприятия аппетит пропал. И никто из бухгалтерии не обедал в этот день. Кроме… Фифы!
Я её не сразу заприметила, потому что она сидела в тени. Выбрала самый отдалённый столик.
И сидела она за столиком с очень эффектной тощей бабёнкой, у которой был четвёртый силиконовый размер.
Узнала я её! Это была Лина. Та самая бывшая эскортница, что вешалась на моего Дёму…
Моего!
В общем четвёртый силиконовый размер груди и первая стадия дистрофии припёрлись в нашу фирму.
