Лешка прищурил глаз, отошел немного назад, разбежался и... врезавшись в невидимую преграду, отскочил от нее, словно мяч. Греат тоже решил попытать удачу и приблизился к линии. Только не быстро, а, наоборот, медленно и осторожно. Выставив руки вперед, он ощутил плотную, упругую и абсолютно прозрачную стену.
Мне это было непонятно. Я тоже протянул руку и. не встретив никакого препятствия, вернулся к товарищам.
– Странно все это. Кирвук, попробуй ты.
Волшебник последовал примеру гнома. Он не спеша приблизился к предполагаемой стене и прощупал её руками. Причем проделал он это основательно – снизу вверх по всей ширине коридора.
– Очень странно. Может быть, этот проход только в одну сторону? – предположил он.
– Но я же могу пройти в любую! Почему другие не могут?
– Не знаю.
– Хорошо, что будем делать? – спросил Алексей.
– Вернемся обратно и станем ждать. Я думаю, нас скоро вытащат отсюда. Остается еще прежний путь – по небу.
– Может, мне пойти одному? – предложил я, хотя, если честно, не очень-то этого жаждал.
– Нет. Не стоит. Если у нас не будет возможности общаться с мирами, то будет только хуже.
– Идем обратно тем же составом! – обрадовался Лешка.
Мы вернулись наверх и под прерывистый вздох Греата снова поставили чайник. Было решено ждать, когда прилетят драконы. Но... прошло полдня, а к нам так никто и не пожаловал. Гном решительно встал со своего места и, направившись к входу, проговорил:
– Пойду поищу что-нибудь съестное. Не может быть, чтобы во всем замке не было никаких припасов! Ну там на период непогоды, например...
Волшебник был нужен здесь, я выдохся при последней прогулке к тоннелю (еще незажившая рана высасывала много сил), поэтому сопровождать маленького человечка мог только Лешка. Он это понял сам и обреченно принялся вставать с кровати.
– Греат, подожди. Я с тобой! – крикнул он уже скрывшемуся за дверью гному.
Греат вернулся настолько быстро, что мы даже немного опешили. Он вбежал в комнату и в три могучих прыжка подскочил к Алексею и тут же забрался к нему на кровать.
– Ну-ну, не стоило возвращаться, я бы тебя догнал... – вымолвил хозяин кровати.
– Там... – только и успел сказать гном, и мы увидели предмет, ставший причиной его поспешного бегства.
В дверях стоял нан! Он хмуро оглядел нашу компанию, хмыкнул и прошел вперед.
– Прохлаждаетесь, значит?
– Кибл, дружище! – обрадовался Леха. – Дай лапу!
– А вот и наше спасение, – улыбнулся я. – Кибл, привет!
– Здравствуй, – поприветствовал его Кирвук. – А где остальные волшебники?
– А он принес поесть? – робко спросил Греат, теребя Леху за рукав.
– Какие остальные? Вы что, сидите на вулкане и не знаете, что он извергается? – Пришло время удивляться нану.
– Где извергается? – испугался гном.
– Совет как получил ваше сообщение, всех на уши поднял! – принялся вводить нас в курс дела Кибл. – Вас давно уже потеряли – я связаться не могу, поисковые заклинания возвращались ни с чем, ну и так далее. А тут сообщение! И не откуда-нибудь, а прямо из Черного замка! Собрали волшебников, представителей всех трех миров, сели на драконов и прямо с утречка вылетели к вам...
– Но к нам никто не прилетал, – удивился смотритель замка.
– То-то и оно. Подлетаем к замку, а он нас не пускает! Первые два дракона чуть шеи себе не переломали, когда неожиданно встретили невидимый заслон. Нарезали вокруг замка круги и, пока драконы окончательно не выдохлись, вернулись обратно.
– Заслон вокруг замка, – тихо сам себе пробормотал волшебник.
– Форт-Нокс... – поддержал его я.
– Ну вот. Прилетели, доложились, Совет начал новую думу думать. Кто-то из них додумался поискать магический след вашего послания. Нашли нору, а за ней длинный коридор. Собрали опять всех, взяли несколько нанов, на всякий случай – мало ли кто в этой норе живет – и снова двинули к вам. Полдня шли!
– Мы добирались тем же путем. Так что прелести его мы знаем не хуже тебя, – не удержался и съязвил Лешка, но нан его слова пропустил мимо ушей.
– Смотрим – впереди камень. Обрадовались – скоро на месте будем... А тут бац!
– Что – бац? – пролепетал Греат.
– Опять невидимый заслон! Волшебники и так и эдак – не пускает! Тут я впереди пуговицу принца увидел...
– Пуговицу? – удивился я и внимательно осмотрел свою куртку – на ней действительно не хватало одной пуговицы.
– Да. Пуговицу. Увидел и пошел ее поднять. Поднял. Слышу сзади вопли. Поворачиваюсь, а я, оказывается, прошел этот чертов заслон! Все начали по очереди пробовать...
– И ни фига... – услужливо подсказал ему Леха.
– Ну да. Никто не прошел. Эта невидимая ерундовина пропустила только меня!
– А еду она пропустила? – тихо спросил гном, выглянув из-за спины Алексея, но его реплику снова пропустили мимо ушей.
– Поэтому я не стал больше ждать и пошел искать вас.
– То есть ты один, и дальше нам самим все расхлебывать... – подвел итог я.
– Спросите у него, он принес чего-нибудь съестного? – очень громко произнес Греат, и все головы повернулись в его сторону. – Я есть хочу, – коротко оправдался он.
Вопрос был животрепещущий, точнее, урчащий в желудках, поэтому все головы снова развернулись и посмотрели уже в сторону нана.
– Ты не догадался захватить провиант? – повторил вопрос я.
– Вам бы только животы набить! – заворчал нан. – Я бегу, волнуюсь, а они...
– Кибл, кончай выпендриваться, мы серьезно, – заступился я за друзей.
– С собой не принес, но там, у этой прозрачной заслонки у каждого, кто сюда шел, пайка еды на три дня.
– Сколько, вы говорите, вас сюда шло? – быстро сориентировался Греат.
– Мы даже попробовали, – продолжил нан, не ответив гному, – сможет ли сумка преодолеть преграду.
– И что? – одновременно воскликнули гном и Лешка.
– Не может, – вздохнул Кибл, и Греат упал в импровизированный обморок. – Но так как преграда пропускает меня, то я могу перенести все что угодно.
– Ура! – закричал «оживший» гном.
– Там меня ждут с докладом. Сейчас вот услышу от вас последние новости и предположения возникшего препятствия и перенесу все съестное в замок.
– Я все быстро расскажу, – засуетился маленький человечек. – Я видел больше всего.
Кибл взглянул на меня, и я кивнул. Получив согласие нана, гном принялся чуть не скороговоркой живописать минувшие события. Мой мохнатый телохранитель слушал очень внимательно, лишь один раз хмуро взглянул в мою сторону, когда «принца, истекающего кровью, отбирали у смерти».
