– Обязательно, но...
– А Совет, про который ты говорил, своими колпаками подавятся, узнав про это!
– Джураб! – не выдержал я.
– А? Что? О чем речь?
– Речь о том, что неплохо, если ты прекратишь перебивать и немного просто послушаешь.
– Да пожалуйста...
– Я лишь хочу сказать, что все на Зубаре и Фабсе уже, скорее всего, обо всем знают. Во всяком случае, об изменениях мира. Второй материк, безусловно, посетим. Мы же теперь своего рода свахи... Но сперва необходимо передать историю Тиреуса, пока она не выветрилась из наших голов. И сделать это лучше там, где все запишут, чтобы потом не пересказывать несколько раз. Нам надо сообщить кратко всю историю, в том числе и о нашем в ней участии, и лишь тогда уже отправляться гулять, притом как можно дольше, чтобы не попасть к Совету на допрос с пристрастием.
– Резонно, – согласился со мной джинн. – Кому будем вещать?
– Сначала я хотел пойти в столицу и рассказать все там, но потом подумал, что они нас возведут в ранг спасителей отечества и устроят по этому поводу пир на весь мир. Вот тут-то нас и схватят тепленькими и доставят к Совету.
– Альтернатива?
– Я уже вызвал Кибла с парой самых быстрых писарей, которых он сможет достать. Одну копию нан передаст местному правительству, а вторую Совету. И пока то да се, мы слиняем!
– Дельно мыслишь, – услышал я за спиной и оглянулся.
– Привет, Кибл! Знакомься, это Джураб.
– Доброе утро. Рад знакомству. Это Сток – придворный писарь, а это Здорел. Просто очень быстро пишет, – представил мой телохранитель сидящих рядом с ним, и те отвесили неспешные поклоны.
Первым оказался очень тощий – по сравнению со своими собратьями – кошепус (размером с нашу овчарку серая кошатина), вторым – гном.
– Ты хочешь написать автобиографию? – решил уточнить он.
– Не угадал. Только ее фрагмент. Хочу сделать бессмертной историю о том, как этот мир стал Третьим, а потом снова превратился в Гукул. – Я обвел вокруг себя руками, и все оппоненты стали смотреть по сторонам, каждый увеличив свои глаза как минимум вдвое.
Недоумение длилось минут десять. Потом нан резко прервал это занятие, потряс головой и снова уставился на меня.
– Ну хорошо, диктуй! А я с удовольствием послушаю. – Он кивнул писарям, удобно разлегся на травке, и мы с Джурабом попеременно начали рассказывать о наших похождениях за последние дни.
Закончили уже после полудня. Мы с джинном совсем выдохлись, писари же выглядели свежими и бодрыми, словно написали коротенькое приветственное послание. Кибл сидел широко открыв глаза и пасть, будто смотрел по широкому экрану нашумевший блокбастер.
– Все! – проговорил я осипшим голосом. – Наконец-то все.
– Ни фига! – молвил нан.
– Где ты учился разговаривать? – делано возмутился я.
– С кем поведешься... – парировал он и добавил: – Совет точно захочет с тобой поговорить.
– Это я предоставляю тебе! Ты узнал все, так сказать, из первых уст. А нам уже пора. Счастливо оставаться. – И я, схватив джинна, поспешил ретироваться, чтобы Киблу не пришло на ум меня останавливать.
– Ты чего так быстро умчался? – удивился джинн, как только мы покинули «опасную» зону. – Мы даже не попрощались!
– Ничего страшного. Зато нам не придется здороваться с Советом.
– А-а. Ну да.
– Сейчас быстро договоримся с драконом – и сразу перемещаемся на Второй материк. Там уж нас не достанут.
– Точно! Повидаем красавицу Фильду, узнаем, как да что...
Мы продолжили свое тактическое отступление.
– Вот дурак! – Я резко остановился и хлопнул себя ладонью по лбу, а летевший с отсутствующим видом рядом джинн удивленно замер. – Забыл такую простую вещь, а еще сказка про Аладдина одна из любимых! Вот о чем пыталась мне сказать гукули! Ты же должен выполнить мои желания.
– Я тебе это еще при нашей первой встрече сказал, – обиженно проговорил Джураб.
– Нет, ты не понял. Я хочу... Нет, не так. Мое желание: ты свободен! – ликовал я.
– Ты хочешь своим желанием дать мне свободу?!– немного опешил джинн.
– Ну да, ведь так освобождают джиннов? Ты против?
– Да нет. Просто не ожидал как-то... Тогда произнеси так: ты больше не раб лампы, ты – свободный джинн.
Я повторил за ним и услышал какое-то «дзинь», словно в воздухе лопнула гитарная струна.
– Ну как? – Мне не терпелось узнать, действует ли магия желания.
– Пока не знаю. – Джураб как заправский спортсмен покрутил руками, несколько раз присел. – Ощущения какие-то новые. Ну-ка потри лампу.
Я схватил лампу и потер ее несколько раз. Джинн стоял, к чему-то прислушиваясь. Ничего не услышав, он немного удивленно сказал:
– Ничего. Давай сделаем так. Я сейчас улечу подальше, а ты через пару минут снова потри лампу. Хорошо? – и не дожидаясь ответа, улетучился. Вернулся минут через десять.
– Ты сделал, как я тебя просил? – были его первые слова.
– Конечно.
– Ура! Я свободен, свободен! Ты понимаешь, что это значит?
– Что ты свободен.
– Нет, ты не понимаешь. Это значит, что я не буду больше сидеть в этой вонючей лампе! Спроси, когда ее мыли последний раз? Не буду выполнять идиотские желания типа: сделай, чтоб эта красотка была моей... А снова увижу своих братьев и буду летать где хочу, когда хочу и делать что хочу... Как прекрасно. Прямо сейчас и полечу. Ты не обидишься?
– Нет, конечно, нет. Я тебя понимаю.
– Спасибо! Пока! Пиши письма! Еще увидимся! – быстро протараторил Джураб и тут же скрылся из вида, оставив за собой небольшое завихрение на дороге.
Мне сразу стало как-то одиноко. За последнюю неделю уже вошли в привычку чудачества и проделки неугомонного джинна, поэтому его отсутствие сразу стало ощутимым. Я поднял покинутую лампу, поставил ее на пенек прямо перед собой, сел на траву и забылся.
Неожиданно я переместился в мир своего детства. Меня тут же подхватил под руку и поволок куда-то Лешка. Я недоуменно посмотрел вокруг – мы находились во дворе института! Переведя взгляд на своего товарища, я спросил:
– Мы спешим?
Алексей приостановился и удивленно взглянул на меня.
– Ты что? Хочешь пропустить вечеринку выпускников этого года?!!
– Вечеринку? – тупо переспросил я. – Впервые слышу!
– Ну ты даешь! Я ему уже не одно послание отправил во все три мира... Чем ты, интересно, был там так занят, что не получил ни одно из них?
– Да были кое-какие дела... Ну хорошо – вечеринка, а куда мы так несемся-то?
