– А зачем вы эту взрывчатку с собой носите? – спросил дракон, отодвигаясь от «тротила».
– Да злодея, ворующего волшебство, взорвать хотим. Чтобы воровать неповадно было...
– Правильно. Воров надо наказывать, – с готовностью согласился Гуркл.
– Рад, что ты это понимаешь. На вот тебе. – Леха протянул ему свою колоду карт. – Потренируйся и будешь с легкостью выигрывать все, что захочешь. Тогда тырить не придется.
Дракон сгреб карты, хлопнул лапами в воздухе и свет факелов стал немного тусклее. Мы отошли ко сну.
Выспались мы прекрасно. Хозяина пещеры на месте не оказалось, и было решено его не ждать. Похватав свои вещи...
– О, черт! – воскликнул Лешка и кинулся проверять внутренности своего рюкзака.
– Что случилось? – подскочил к нему я.
– Этот проглот сожрал-таки всю нашу провизию! Даже взрывчатка его не напугала!
– Он, наверное, старался не дышать и ориентировался по запаху, – засмеялся я.
– Ха-ха-ха. Очень смешно. Нам даже позавтракать нечем!
– Пошли. Слезами горю не поможешь. Что-нибудь попадется.
– Обещаешь?
– Надеюсь...
Но надежды наши не оправдались. Голые камни, по которым мы были вынуждены вышагивать все утро, сдой не изобиловали. Редкий кустарник и пара-тройка пучков травы – единственное, что встретили на дороге. К полудню же горы сошли на нет, превратившись в небольшие камни и щебень, а горизонт обрисовал нам еще более «замечательные» перспективы. Впереди была пустыня!
Радости от этого не прибавилось ни у одного из нас. С географией и биологией мы были знакомы еще со школы и о приятных местах да количестве съестного в них, обетованных, прекрасно знали.
– Да... вот так мир и теряет своих гениев, – почти умирающим голосом произнес Леха.
– Как теряет? Кого? – не понял я.
– Ну вот, Эйнштейн, к примеру, умер, Бетховен оглох... теперь вот и я едва дышу.
– Действительно печально, – усмехнулся я. – Кстати, какой конкретно мир теряет тебя как гения? Ну чтобы сообщить там...
– Все бы тебе смеяться! Я вот, может, совсем-совсем обессилел...
– Думаю, что совсем-совсем тебе еще рано говорить. Полденька диеты никому еще не повредили.
Алексей тяжело вздохнул и продолжил путь.
– Я знаю, что нам перемещаться и сворачивать нельзя, так ты, может быть, вызовешь кого-нибудь с... пожрать, а? – решил он поныть еще немного после очередного «куплета», исполненного его желудком. – Нам еще скоро предстоит телоплавильная печь. Хотелось бы чего-нибудь...
– Я не владею мыслесвязью. – У меня раздавались подобные трели.
– А Кибл? Он же настроен на твою чистоту! Кинь ему SOS, пусть нас накормят!
– Совет запретил с кем-либо связываться. Говорит, что это чревато. Сейчас вызовем, поедим, а потом опять неделю будем выслеживать того, за кем охотимся. Вспомни общагу в предпраздничные дни: скинешься на общий стол – и пару дней на сухом пайке.
– Я все понимаю, все осознаю, но мой желудок протестует. Он не согласен с подобными ущемлениями.
– Хочешь вернуться?
– Я?!! Ни за что!
– Тогда о чем мы здесь говорим? Пошли.
Глава 4
ПУСТЫНЯ
Как мы и предполагали, ничего хорошего в пустыне мы не увидели. Огромная песочница, теряющая свой второй бортик в бескрайнем просторе. Песок был повсюду: перед глазами, куда их ни повернешь, в обуви, на языке... Солнце работало на славу, и наши панамы, сварганенные из запасной одежды, никоим образом нас от него не защищали. Если верить всему тому, что пишут о пустынях, то в них должно быть несколько оазисов, спасающих несчастных путников от жары и жажды. Таковыми страждущими сейчас являлись мы, и нам был просто необходим подобный оазис. Хорошо еще то, что полдень уже перевалил за... а не вот-вот должен был наступить.
С трудом оторвав глаза от надоевшего песка, я приложил к ним ладонь и осмотрелся. Впереди, в каких-то двухстах метрах, показался кусочек зелени с блестевшей на солнышке гладью воды.
– Смотри, там водоем! – обрадовался я, тормоша Алексея.
– Где? – поднял он голову. – Ты уверен, что это не мираж?
– Уверен! Скорее туда!
Не сказать, чтобы мы так уж сильно прибавили ходу, но наш вид стал менее жалким и движения более энергичными, нежели минуту назад. Почти солдатским шагом мы промаршировали оставшуюся дистанцию до нашего спасительного уголка и... уставились на него как бараны на новые ворота.
– И где ты тут увидел воду? – сморщился Леха, глядя прямо перед собой.
– Я был готов поклясться, что тут зеленый оазис!
– Обломинго – птица розовая, – вздохнул мой товарищ.
Перед нашим взором предстал давно высохший водоем, судя по размерам – пруд. Его дно пошло огромными трещинами, по которым сейчас вовсю резвился суховей, а по берегам торчали палки некогда густого тростника.
– Да. Он здесь был. Только, похоже, еще до моего рождения, – констатировал увиденное Алексей.
– Но я отчетливо видел зелень и воду! – уже сам мало в это веря, проговорил я.
– Мираж, – спокойно пожал плечами мой друг и спустился на дно, собираясь пересечь пруд по диагонали.
Неожиданно – я даже не увидел, а скорее почувствовал – но с этим местом что-то стало происходить.
– Лешка...
– А? – вяло отозвался он.
– Погоди. Постой.
– Ну стою. И что?
И тут изо всех трещин и щелей начала появляться вода. Она стремительно прибывала, скрывая под собой сухую землю. По берегам наполняющегося водоема, мгновенно поднялись и зазеленели камыши, а на дне, уже сквозь образовавшийся прозрачный слой воды, стали видны водоросли и... рыбки. Все это произошло за одну-две минуты и заставило нас буквально раскрыть рты, да так и замереть в полном недоумении.
– Что это? – спросил меня Лешка, стоя по колено в воде и боясь пошевелиться.
– Водоем, – медленно проговорил я.
– А это... Он откуда?
– Оттуда.
– А эту воду пить можно?
– Не знаю. Но мне кажется, что можно.
– А есть рыбу?
– Давай поймаем и попробуем! – с готовностью воскликнул я и, скинув с себя рюкзак и одежду, быстро пошел к воде. – Сперва искупаюсь, а потом попытаюсь соорудить удочку.
Лешка так и остался стоять в недоумении, а я быстро забежал по пояс в прохладную водицу и... она стала исчезать. Знаете, если бы кто-то резко выдернул пробку из ванной, и дырка слива под ней оказалась больше обычной раза в три!
