Она явно хотела добавить традиционное «В мои обязанности это не входит», но под взглядом Влады решила этого не делать, видимо.
– Но его отец болен… – пробормотала она, размышляя вслух. На что домработница лишь пожала плечами.
Влада уже поняла, что Павлик не любит спать днем, хоть в его возрасте это еще и положено делать. Хотя бы час… И в первые дни она пыталась его уговорить, пока не осознала всю тщетность этой затеи. Теперь вот после обеда они гуляли в саду и лишь потом приступали к занятиям.
Урок игры на фортепиано прошел отлично! Сегодня Влада научила Павлика играть самую простую гамму. И усвоил он ее очень быстро. У мальчика были явные способности к музыке, и это не могло не радовать. А еще ему нравилось, когда у него получалось что-то новое, и он стремился к достижению верного результата. Все это в купе облегчало обучение.
– Поиграешь мне сегодня? – попросил ее Павлик после урока музыки.
– Да я бы с радостью, но боюсь разбудить твоего папу…
Не так давно она поднималась к нему вот уже в третий раз, но Буров все еще спал. Влада не знала, хороший ли признак столь длительный сон, или это говорит об ухудшении его состояния. Уже час, как он должен был принять таблетки…
– А знаешь что? Наверное, я тебе поиграю, – решила она, что пора и отцу мальчика проснуться, а делать это под музыку Чайковского, наверное, не самое неприятное занятие.
Глава 20
Игорь говорил безостановочно. Эмоционально и, судя по всему, громко, размахивая руками. Но Кирилл как ни силился, не мог разобрать ни слова. Он вообще не слышал голоса зама. И сказать ничего не мог – раскрывал рот, словно рыба, и не издавал ни звука.
Только он собрался заорать, как рот его оказался набит какой-то ватой. А в ушах все громче звучала музыка. Красивая, но совсем не кстати… Из-за этой музыки он и не слышал зама. И ваты становилось все больше, она уже выпирала изо рта и загораживала от Кирилла Игоря…
Проснулся он от собственного мычания – громкого и зловещего, весь потный и в голове с отголосками музыки из сна.
Стоп! Однако, музыка ему не приснилась. Она звучала в доме, наполняя его чем-то новым и волшебным. Кирилл даже не шевелился какое-то время, слушая летящие звуки. Даже не верилось, что так мог звучать простой рояль. А мелодия это рождалась под пальцами пианистки.
Вот! Вот какая музыка ей подходит. А не та, что он слышал на концерте, когда хрупкое существо остервенело колотило по клавишам. Эта же… она порхает в воздухе, дергает за струнки души, ласкает слух… Тьфу ты! Да что это с ним? Вместо того, чтобы беситься, что игра на рояле лишила его возможности спать дальше, он тут лежит и балдеет. Хотя, пора немного размяться, пока пролежни себе не належал. И что же получается – что пианистке он еще и спасибо должен сказать?
Кирилл встал с кровати и трезво оценил собственное состояние. Слабость дикая в теле, голова кружиться, ноги не держат, и весь он липкий и противный. Первым делом, значит, нужно принять душ. Куда он и отправился…
Через десять минут, выйдя из душа, Кирилл разве что ощущал себя чистым. Но ему все еще было отвратительнее некуда, хоть на стены лезь. И снова знобило, что даже толстый махровый халат не спасал. Но возвращаться в постель не хотелось.
Преодолевая слабость, он спустился на первый этаж. Получилось сделать это никем не замеченным.
Влада сидела за роялем и самозабвенно играла. Кирилл успел заметить, каким воодушевленным выглядит лицо пианистки. Да она же вся там – в своей музыке. Вон и глаза прикрыты – до такой степени прибалдела. И Пашка рядом сидит, открыв рот. Неужели ему так нравится музыка? Кто бы мог подумать. Они так увлечены, что у Кирилла получилось незамеченным проскользнуть в гостиной и удобно устроиться на диване. Чтобы согреться, он еще и в плед закутался. Ну а потом тоже превратился в слух. Все же, играет она мастерски, даже на его дилетантский слух.
– Здорово! А сыграй что-нибудь еще, – попросил Пашка, когда пианистка сняла руки с клавиатуры, сделав это на пределе изящества.
– Нет, Павлик, мы можем помешать папе, а ему не здоровится, – повернула она лицо к сыну, и Кирилл по достоинству оценил ее идеальный профиль. И спина… такая прямая, а изгиб линий… очень рельефный.
– Ну ладно… – разочарованно протянул Пашка. – А я когда-нибудь научусь так играть?
– Для этого тебе потребуются годы упорных занятий, – улыбнулась ему Влада. – Но если будешь стараться и заниматься каждый день, то обязательно научишься. И сегодня тебе нужно будет поработать над гаммой, но не сейчас, а когда папа проснется…
И надо было именно в этот момент выйти из кухни Ирине Леонидовне. Кирилл поймал себя на мысли, что ему нравится подсматривать, как общается с его сыном эта киса. А домработницу готов был убить за то, что помешала.
– Кирилл Сергеевич! Вы уже на ногах, – заголосила она на всю ивановскую. – А я вот собиралась подавать вам ужин в спальню…
– Кирилл Сергеевич! – перебил ее строгий девичий окрик. – Вы зачем встали? И?.. Вы, что же, мылись в душе?! – направилась она к нему, пыхтя от возмущения.
– А по-твоему я должен вонять, как грузчик? – усмехнулся он.
– Можно было бы обтереться влажным полотенцем. И вам нельзя покидать кровать! Ирина Леонидовна, смените, пожалуйста, постельное белье в спальне Кирилла Сергеевича, – строго посмотрела она на домработницу. – И проветрите комнату, раз уж он… пока здесь, – добавила крайне недовольным тоном.
Да она командирша еще та! – Кирилл едва не рассмеялся, но для этого ему было слишком дурно. А домработница-то бесится в глубине души, не хочет подчиняться этой малявке. Да деваться некуда. Забава, да и только. И кажется, болеть ему не будет скучно, еще бы перестало трясти, как вибратор чёртов.
– Обещаю больше не нарушать постельный режим, если влажное обтирание мне будешь делать ты, – не удержался Кирилл от сарказма.
– Вы бы хоть сына своего постыдились, – понизила она голос до змеиного шипения. И явно хотела добавить что-то еще, но при Пашке не стала этого делать. Да и тот – хорош гусь! Настроил свои локаторы и ловит каждое их слово.
Детка смело шагнула к нему и потрогала его лоб.
– У вас опять высокая температура, – с укоризной посмотрела в его глаза. Кириллу даже стыдно стало отчего-то под таким ее взглядом, словно его жар нанес ей личное оскорбление. – Сейчас я принесу таблетки. А когда Ирина Леонидовна приведет в порядок вашу комнату, пожалуйста, отправляйтесь в кровать.
– Уговорила, – расплылся Кирилл в улыбке. – А ты посидишь рядом, подержишь меня за ручку?
– Я вам поражаюсь, – надменно вздернула она подбородок. – Даже в таком состоянии вы корчите их себя клоуна. Не надоело?..
Сравнение с клоуном показалось Кириллу обидным, но эмоции свои он сдержал. Да и киса заговорила о другом.
– С кем вы планируете оставить Павлика в выходные? Сам вы не в состоянии смотреть за ребенком. Может, быть, его сможет забрать к себе бабушка или кто-то еще?
