Сменил футболку на свежую рубашку. Немного мятая. Но он плюнул на это, и остался в ней. Зашёл на кухню, чтобы промочить горло. Опрокинул в себя пару стаканов, и замер, рассматривая её коробочки с лекарствами.
Чёрт. Уколы.
Совсем из башки вылетело.
Достал ампулы и шприцы. Спирт, салфетки. И двинулся к ней.
Постучал. Дважды. Но так и не дождался ответа. Чем она там занята?
Опустил дверную рукоять и, убедившись, что комната не заперта, открыл дверь.
Карчевская, лёжа на животе и, подперев левой рукой подбородок, что-то чиркала в своём блокноте простым карандашом. Из её ушей торчали наушники. Так вот в чем дело…
Тихо сложив медикаменты на комоде, брюнет подкрался к девушке, и быстрым движением пальцев, вытянул из её ушка белый пластик.
Камилла вздрогнула, мигом поднимаясь на коленки, и поворачиваясь к парню лицом.
- Что ты делаешь? – Возмутилась, будто он её затычки в окно выбросил.
- Уколы, Карчевская. – Кивает на комод, и цокает языком. – У тебя точно память девичья.
Уколы… почему-то после его вчерашнего признания, она ещё меньше хочет светить перед ним задом. Сколько дней осталось? Три? Четыре?
- Не поздно? – Садясь перед Кириллом в позу лотос, и наблюдая за тем, как парень отточенными движениями подготавливает для неё маленькое орудие для пыток.
- Не поздно. – Словно не замечая, как нервно девушка заёрзала на постели. – Сегодня сделаем без часового перерыва.
- Сразу два? – Глаза брюнетки расширяются, когда Кирилл достаёт второй шприц.
Божечки…
- Да, Ками. Сразу два. И так опоздали.
Кажется, что Соболев только рад. Потому что его беззаботное выражение лица, говорит сейчас само за себя. Ему бы ещё насвистывать незатейливую мелодию, чтобы окончательно свести её с ума.
- Ложись. – Командует, пока заполняет шприц прозрачными лекарством. Оглядывается на секунду, осматривая девчонку. – Снимай джинсы. – Бросает на неё ещё один взгляд. – То есть, спускай.
Девушка, после недолгого замешательства, сложила свой блокнот, засунув в него карандаш, и все же расстегнула свои тугие джинсы. Спустив их до середины бедра, она снова улеглась на живот. Подложила ручки под голову, не теряя из виду Кирилла.
- У меня там уже всё болит. – Давит на жалость. Но Соболев лишь хмыкает на это и, наконец, подходит к “больной”.
- Не нагнетай, Карчевская. У тебя ни одного синяка.
Кровать сбоку прогибается, и она чувствует лёгкое прикосновение его пальцев. Они прохладные. Он проводит ими вдоль резинки трусиков, и аккуратно спускает тонкую ткань.
Её ягодицы вновь покрываются россыпью мурашек. А Кирилл получает несравненное удовольствие при виде их.
- Лежи спокойно.
Холодная вата на коже добавляет дрожи. Девушка нутром ощущает напряжение, что повисло в комнате. Словно несколько секунд тишины перед раскатом грома в грозу.
Она чувствует, как тонкая игла вошла в плоть, и сжимает пальцы на подушке. Не потому что больно. А потому что на душе неспокойно. Брюнет медленно вводит лекарство. Холодок распространяется на всю ягодицу, и опускается к бедру. Словно лёгкая судорога сжимает мышцы на ноге.
- Ненавижу эти уколы… – Шепчет сквозь зубы, когда нога начинает неметь.
- Потерпи. Через пару минут всё пройдёт. – Он изымает иглу и откладывает шприц на тумбу. Прикладывает влажный ватный диск, и слегка массирует место укола.
Что? Зачем он это делает? Раньше он никогда этого не делал.
Как только она хотела открыть рот, парень снова поднялся, захватив с собой использованный шприц.
- Лежи. – Уходит, меняя один на другой – новый. Но уже заранее подготовленный.
Второй – почти неощутимый, поэтому девушка его пережила гораздо легче.
Правая нога всё ещё ныла, но уже приходила в чувство. Кирилл отложил на тумбу всё лишнее и использованное, и… ей показалось? Или он провёл ладонью по её попе?
Дёрнулась в порыве натянуть бельё. Но брюнет перехватил руки, и пригвоздил запястья у неё над головой.
Что? Что происходит?
- Кирилл! Ты что творишь?! – Испуганно оборачиваясь назад, и стараясь понять, шутит ли он… – Пусти!
Заёрзала на покрывале в попытках вырваться. Только через пару мгновений ощутила тяжесть на спине. Он придавил свою ладонь к её лопаткам, буквально вжимая девушку в постель.
- Успокойся, Ками. – Наклоняется, и произносит тихо. Прямо в волосы. – Со стороны выглядит очень вызывающе… то, как ты пытаешься вырваться. Не забывай, что ты без трусиков сейчас.
Эти слова дают непревзойдённый эффект. Она замирает, дышит тяжело. Кажется, что вот-вот задохнётся.
Что он задумал, черт его возьми?!
- Кирилл…
Хочет что-то сказать, но…
- С ума сошёл?! Соболев!! – Срывается на крик, когда чувствует его ладонь, которая проходится по её бедру и останавливается там, где сходятся ноги и начинаются ягодицы.
- Думала, ты одна можешь воспользоваться ситуацией, Ками? – Он ударяет этими словами ей в затылок. – Как думаешь, приятно мне быть тем, кого используют в своих интересах, м?
Он, самую малость, просовывает ребро ладони между её бёдрами. Испытывает себя и её. Ходит по грани. Знает, что ничего сделать не сможет, но отказать себе в удовольствии проучить Карчевскую – не может.
- Кирилл… – Она почти заикается. Сжимает бедра, в надежде, что он отступит. – Ты всё не так понял. Я не хотела!
- Ты хотела, чтобы он ревновал, Ками? Так? А ты спросила меня о том, не буду ли я чувствовать себя идиотом? – Соболев убирает руку и натягивает на её обнажённое тело трусики. Мучительно медленно поднимая ткань то с одной стороны, то с другой. Слышит, как глубоко она дышит. Вены вздулись на тонких ручках.
Отпускает хрупкие запястья, и рывком переворачивает девчонку, тут же перекидывая через неё ногу, и нависая сверху.
- Ты знаешь о том, что нравишься мне. Ты знаешь о том, как я отношусь к этому уёбку… – Не церемонясь в выражениях, он практически рычит ей это в лицо. – За полчаса до этого, ты даже руку мою не приняла. Прошла мимо, будто не видела протянутую ладонь… но стоило появиться этому… и ты виснешь на этой самой руке, словно ничего не происходит.
Камилла сглатывает в горле нервный ком. Пить. Ужасно хочется пить.
- Ты накрутил себя, Кирилл. – Набирается смелости, чтобы выдержать словесные баталии. – Я… я понятия не имела, что ты так отреагируешь. Я не знала, что тебя это так обидит.
