Кажется, так. Тропинка была расчищена.
К калитке подошел большой ключ. Тяжелая массивная дверь поддалась легко и я вступила во двор. Запорошенный поземкой, освещенный теплым электрическим светом, он был прекрасен. Пушистые елочки полукругом, площадка для барбекю, кованые качели. Зимняя сказка… Крыльцо оказалось даже выметенным. Что ж, если так вежливо приглашают — войдем. Второй ключ, как я и предположила, оказался от дома.
Прихожей не было. Дверь с улицы вела прямо в гостиную… Не слишком рационально с точки зрения теплосбережения. Но тут было не холодно. + 20 или чуть меньше. Пуховик я сняла.
Гостиная сияла. Кроме люстры тут было множество источников точечного освещения, неведомый мне хозяин позаботился включить все, что можно, чтобы не оставить тьме ни единого шанса и дать мне возможность рассмотреть все: огромный камин отделанный декоративным камнем, черный кожаный диван с кучей подушек, два кресла. Торшер с квадратным абажуром. На стене висело колесо от старинной прялки, а в углу дивана примостился огромный плюшевый медведь.
На столике я увидела высокую вазу с одинокой розой на длинном стебле. Цветок был настолько густо-красным, что казался почти черным. Рядом на серебряном подносе бокал с такой же густой темной жидкостью, судя по запаху — вином. Очень романтично.
Вот только одно напрягало — за кого он меня держит? Он что, всерьез рассчитывал, что в незнакомом месте я вот так спокойно возьму и выпью неизвестную жидкость? Так я, вроде, давно вышла из возраста, когда все подряд в рот тянут.
Вино я на всякий случай выплеснула в камин. Конечно, может, в бокале ничего и не было. А может, было, и у моего гостеприимного маньяка такого добра еще навалом. Но любых сложностей, которых можно избежать — нужно избегать.
Что дальше? Осмотреть дом?
Прямо из гостиной на верх вела широкая лестница, тоже освещенная по всей длине и электрическими лампами, и светодиодной лентой. К чему вся эта избыточная иллюминация, я пока не сообразила.
Толкнув помпезную дубовую дверь, я оказалась в спальне, отделанной в коричневых тонах.
Все пространство пола было покрыто пушистым песочным ковром. Я немедленно сбросила сапоги и с наслаждением погрузила ноги в длинный мягкий ворс. Стены отделаны бамбуком. Многоуровневый потолок со встроенными светильниками. Шкаф-купе… Никогда, ни разу в жизни не видела круглой кровати — однако она была именно круглой и даже на вид мягкой. Уголок золотистого покрывала был приглашающее откинут.
Даже так? А это не слишком откровенно?
Не слишком! Я прошла немного вперед и поняла, что спальня скрывала секрет: панель над кроватью вовсе не была черной. В ее глубине скрывалась картина, но разглядеть ее можно было лишь с определенной точки. Видимо, с той, где я стояла…
Я видела много откровенных фотографий. Чаще всего они рождали желание похихикать. Иногда — пожалеть моделей: так стараются, а результата ноль.
Но здесь было другое. Никаких деталей — лишь темный силуэт на фоне окна. Обнаженная пара. Мужчина прижимает женщину к стене — властно, жестко. Длинные стройные ноги сцеплены за его спиной в замок, руки упираются в грудь то ли лаская, то ли пытаясь оттолкнуть… второе вероятнее. Она откинула голову в пустой попытке ускользнуть от поцелуя, который ей нежеланен… но это не прелюдия. Древний танец любви в самом разгаре и до кульминации осталось совсем немного. Женщина пытается оттолкнуть, уйти — теперь я видела это совершенно отчетливо — но тело предает ее и, подчиняясь властным и жестким движениям мужчины, сдается. Отдает себя полностью… подчиняется, раскрывается… сейчас взлетит…
Я невольно прикусила губу. Черт! Это действовало, еще как!
Но что дальше?
Что он хочет?
Я не сделаю больше ни шагу, потому что… потому что…
И вдруг свет погас. Сразу и весь, словно выбило автомат. Дом погрузился в чернильную тьму, совершенно непроницаемую после сумасшедшего яркого света, заливавшего здесь каждый сантиметр. Не только спальня — первый этаж и даже двор — все погасло.
Я стояла, полностью дезориентированная, не представляя, где окно, где дверь, где выход.
Тишина…
Когда мне на плечи опустились крепкие ладони и мягко сжали, я даже не вздрогнула.
Глава 9
Соседний город. 11.43
Обычно почту он смотрел два раза в день, утром и вечером, но в этот раз из-за срочной работы припозднился и до ящика добрался лишь к полудню. Письмо увидел сразу. Но, открыв, обнаружил, что оно исключительно деловое, и решил, что дело еще пару часов терпит.
Обстоятельства порой складываются не в пользу «светлых сил».
Руки скользнули по плечам, опустились вниз, по-хозяйски легли на грудь и пока несильно сжали.
— Кто ты? — спросила я. Вежливое «вы» в такой обстановке как-то не ложилось на язык.
Темнота молчала, а руки спустились еще ниже, легли на бедра и притиснули меня к телу. Большому. Теплому. Полуодетому. Точнее, на незнакомце были джинсы.
Мое невинное желание получить хоть какую-то информацию он истолковал как-то неправильно. Одна ладонь вернулась на грудь и принялась энергично мять так, словно месила глину, а вторая немедленно вздернула юбку, легла на живот, легонько потерла большим пальцем вокруг пупка и потянулась ниже.
— Может быть, сначала познакомимся? — сделала я еще одну попытку.
Черта лысого. Вместо голоса появились губы: проложили быструю дорожку поцелуев по шее и, захватив мочку уха, принялись энергично посасывать. Рука опустилась между ног и принялась быстро постукивать и поглаживать, заставляя меня поднять ногу. Одновременно ночной гость (или, скорее, хозяин) прижал меня к себе еще плотнее и потерся бедрами.
— А если я не хочу? — тихо спросила я.
Мою голову аккуратно взяли в ладони, слегка развернули. Щелчок — и на мгновение… скорее, даже на долю мгновения, осветилась картина над кроватью.
Я не успела! Свет снова погас, и темнота обрушилась на меня, еще более полная после этой короткой вспышки. Но намек был более чем ясен… Если не хочу — он заставит захотеть.
Развернув меня, как куклу, он положил руку на затылок и, найдя губы, энергично толкнулся языком. Я, на чистом упрямстве, сжала их в ниточку. Легкий смешок в темноте — скорее обозначение звука, чем звук. Щелкнула застежка платья. Одна. Вторая. Третья.
Я уперлась руками в его грудь, пытаясь создать хоть какую-то преграду между нашими телами.
…Кажется, он молод. И лишний жир тут не ночевал — сухое, поджарое тело действующего спортсмена. Я его не знала. Если только забыла, как кулон и красное платье? Может быть такое? Да запросто! Наш мозг — тот еще шутник.
Меня настойчиво подтолкнули… куда-то, и одновременно попытались спустить платье вниз. Не вышло: система застежек хитрая. Тогда неизвестный, не мудрствуя, просто дернул подол наверх.
