Я с усилием отвернулась. Если ценника нет, это всегда означает — очень, космически дорого.
— Перед кем тебе в нем выпендриваться, подруга? — попыталась я вернуть себе если здравый смысл, то хотя бы его тень, — перед этим зеленоглазым цыганистым безопасником, который влюблен в собственную жену, причем без взаимности. А больше у тебя, кажется, никого и нет. А, с твоим отношением к жизни — и не будет!
Вправив себе мозги, я развернулась и быстрой походкой «стиля кроль» даже не пошла, а «почесала» на работу. Настроение испортилось. Докапываться до причин не хотелось, да и чего до них докапываться? Они плавали на поверхности. А что у нас по верху плавает? Правильно, Полинка, оно самое. И ты в полушаге от того, чтобы в это самое вляпаться по самые кисточки на ушах.
Не страшно?
Не-а…
Не противно?
Ну… это есть.
Вот и держись за свою брезгливость, раз уж страх, совесть и профессиональная этика дезертировали.
В свой офис на шестой этаж я взлетела без лифта, открыла дверь, на ходу расстегивая пуховик и выматываясь из шарфа… И застыла.
На столе, обычно совершенно пустом, сейчас стояла длинная белая ваза молочного стекла с одной единственной розой. Крупный, полураскрытый бутон на толстом стебле с огромными, в полпальца, шипами. Розой цвета того самого, трижды не тем помянутого платья.
Кто?
Как?!
С какой целью?!?
Ключ от офиса существовал в одном экземпляре. Я судорожно сунула руку в карман и нащупала брелок в форме кошачьей головы. Вот он, никуда не делся! Дверь была закрыта. Точно закрыта, я ее сама только что отпирала. Как сюда попал посторонний?
Быстрая ревизия стола и сейфа недостачи не выявила. Кто бы это ни был, он приходил не за тем, чтобы чего-то взять. Он пришел, чтобы что-то оставить.
Вот когда я в первый раз пожалела, что два года назад выиграла настоящую войну с администрацией этого здания за то, чтобы в уголке, где я снимаю офис, видеокамер не было. Мотивировала это тем, что ко мне приходят люди с деликатными проблемами, и не стоит их лишний раз пугать… Согласилась даже на повышенную арендную плату, но настояла на своем.
И теперь не имела ни единого шанса узнать, кто же тут шляется как у себя дома!
Глава 4
Я проснулась от дикой головной боли и, даже не глядя в окно, поняла, что декабрь с октябрем опять работают «сутки через двое», сейчас снова дежурит осень. На дорогах слякоть, погода плюсовая, с крыши течет, каблуки не обуешь… Да еще, вдобавок, и голова раскалывается.
Не включая свет, ощупью дошла до кухни, нашарила в ящике стола таблетки, схватила сразу две и торопливо запила водой прямо из чайника. Облегчение наступило быстро, буквально, в течение пяти минут — и я смогла перевести дух.
…Голова начала болеть после аварии. Хотя врач, который меня наблюдал, заверял, что никаких повреждений именно головы не было: ни гематом, ни ссадин. Конечно, сотрясение мозга может и не сопровождаться огромной шишкой, но в тот момент оснований для подозрений не было. Боли начались потом. Спустя, наверное, месяца два или три. Реакция на погоду, так сказал врач. Выписал очень хорошие таблетки. А еще… посоветовал обратиться к психологу.
Смешно.
Я поставила кофе и открыла ноутбук. В почте оказались штук семь рассылок, два письма от потенциальных клиентов с просьбой назначить консультацию по skype. Одно от Ларисы — подтверждение, что сегодня мы с ней встречаемся.
Одно письмо было с вложением. Тема обозначена по-английски: «Remember»… Вспомни!
— Склерозом пока не страдаю, — сообщила я незнакомому креативщику и показала ноуту язык. Сгинувшая мигрень привела меня в отличное настроение.
Мне прислали музыкальный файл. Без обозначения.
— Боже, какая таинственность…
Дивясь разнообразию современных методов активных продаж, я сняла джезву с огня и, из любопытства, «кликнула».
…Эту мелодию я угадала с трех нот. Танго из фильма «Маска Зорро».
У моего ноута корпус цвета «розовый перламутр», кличка «Барби», мощный процессор, бездонный винчак — и плохие динамики. Это факт. Каждый плюс в этом мире должен уравновешиваться своим минусом. Но есть вещи, которые никакими колонками не испортишь. Классная музыка — одна из них.
Танго — это вообще отдельная тема. Есть танго нежное, почти меланхоличное — «Маленький цветок». Под него не танцевать, а светло грустить и облегченно плакать. Есть страстное. Аль Пачино в «Запахе Женщины». Мне прислали Танго — Спусковой Крючок. В нем было столько драйва! Бои без правил нервно курят в сторонке.
Я поймала себя на том, что кисти рук, потом плечи, ноги — начинают непроизвольно двигаться в заводном испанском ритме «на четыре доли». Первая — самая сильная, мощная, пробуждающая. Выброс адреналина! Вторая — мягче, переход… Третья и четвертая — слабые, затухающие… завлекающие…затаившиеся… И снова — взрыв!
Шаг, второй, третий… Спина прямая, колено вверх. По плечам и бедрам словно скользнул мягкий шелк бального платья. Сейчас будет поворот — резкий, безумный драйв бросит меня на партнера, впечатает в него, я почувствую как широкая ладонь скользит по бедру, ниже, туда, где мягкий шелк платья расходится, и… А брони из капрона нет. Потому что — чулки. Еще две секунды, две доли, эта рука коснется обнаженной кожи — и я сорвусь. Точно знаю, сорвусь. Хочу сорваться! И мне уже глубоко все равно, что партнер — не тот. Не любимый, единственный, самый родной, не тот, в чьих глазах тонула, не тот, чей голос сводил с ума. Этот — просто партнер по танцам. Он мне даже не нравится… Никогда не нравился. Но я обязательно сорвусь. Потому что в музыке — драйв, потому что сейчас я, как Зорро, ничего не боюсь, потому что я чувствую его тело и понимаю — отказываться нельзя, глупо. Я УЖЕ ЗНАЮ, кожей чувствую — это будет невероятно!
Музыка сносит мне крышу. Музыка, драйв и мягкое, почти невесомое, но такое уверенное прикосновение кожи к коже. Он тоже знает…
Обжигающий шепот, который отдается не «внизу живота», как любят писать в дамских романах, а везде, от макушки до кончиков пальцев. Шепот, который под кожей, шепот, который заводит не хуже испанского ритма, не меньше уверенных прикосновений. Зажигающий шепот: «Не смотри на меня! Не смей…!» И — штопор!
Я, ошеломленная, стояла посреди кухни с чашкой остывающего кофе и хрипло, прерывисто дышала.
Это вот что такое сейчас было, а?
Сексуальная неудовлетворенность, вот что.
После развода у меня не было мужчины, а развод случился… м-дяяя! Пять лет назад. После такого «великого поста» еще не то причудится. Надо исправляться.
Ага. Вот как только — так сразу!
Я все же обула любимые ботильоны на каблуке, сдернула с вешалки «облегченную» куртку, замотала шарф и заспешила вниз по лестнице, привычно игнорируя лифт и так же привычно, на ходу, вызывая такси.
