- Органы... выделительной системы у него в полном порядке, никаких пораженных зон, воспалений или новообразований я не увидела. Энергетические каналы обычны для не-мага и тоже совершенно здоровы. Травм головы не было. - Верна подняла голову и посмотрела прямо в черные, серьезные глаза принца без титула, - Он здоров, господин Винкер.
Надо отдать ему должное, тот не взвился, костеря недоучку по матери и по бабушке, в небо, в землю и в воду. Помолчал. Потом спросил:
- И каков твой вердикт. Как целителя?
Девушка вздохнула и развела руками:
- Не понимаю. У него не должно быть никаких проблем. Отличное, правильное тело.
- Ручаешься?
- Руку на огонь положу.
- Хорошо, - кивнул Марк, - ты молодец. Сейчас найдем кого-нибудь, чтобы тебе приготовили комнату, ванну, ужин - и какую-нибудь одежду. - Верна переступила с ноги на ногу. - И обувь, конечно.
- Когда я попаду домой?
Винкер улыбнулся ободряюще и немного виновато.
- Боюсь, еще не скоро, Верна.
- То есть - отрядный горн зовет? Мы снова мобилизованы и призваны?
- А нас куда-то отпускали? - кривоносый забавно вздернул бровь, - надо же, не заметил. Совсем старый стал, плохой стал...
Смех прокатился по коридору резиденции. Он был негромким и невеселым, но - лучше уж так, чем обреченный пафос.
Часы на подоконнике показывали детское время - восемь вечера, но за окнами было по-настоящему темно.
- Они настроены на время по Гринвичу, - пояснил Володя.
- И на хрен?
- Иногда нужно.
Руслан пожал плечами, принимая ответ. Докапываться не хотелось. Не после бутылки коньяка, раскатанного на двоих почти без закуски.
Хотя - опьянения он почти не чувствовал. Чувствовал усталость, тупую, как сибирский валенок. И, пожалуй, все. Даже злости не было.
- Пора мне, - сказал он, - спасибо. За все.
- Руслан... - Приятель посмотрел виновато, хотя в том, что произошло, его вины не было ни на гран, - может быть еще можно что-то сделать? Я не знаю... подать апелляцию.
Неожиданно для себя Руслан рассмеялся. Не без горечи, но вполне искренне.
- Володя, ну ты прямо как... даже не знаю, что делать с такой наивностью: восхищаться или лечить. - обиженные глаза друга мигнули, и он счел нужным пояснить, - лишение права заниматься медицинской деятельностью - это не просто приговор суда. Это, Володя, крест на репутации. Клеймо. Волчий билет. Ни одна стоящая клиника не примет.
- И... что делать собираешься?
Руслан хмыкнул:
- Придется переквалифицироваться в управдомы. Или к тебе в зал. Инструктором. Возьмешь?
- Ты же ни в чем не виноват, - как-то потерянно сказал приятель.
- Виноват, - отрезал Руслан. Его лицо вдруг стало жестким, а голос похолодел, - я виноват, что допустил весь этот бардак. За что и огребаю. Как сказал Глеб Жеглов: "Наказаний без вины не бывает".
Володя хотел возразить, но понял, что бесполезно. Вздохнул.
- У тебя... денег хватит.
- Этого добра до черта, - отмахнулся Руслан, - было бы меньше, было бы в самый раз. А так... не спиться бы. Как думаешь, если я сам себя закодирую, сработает?
- Не выйдет, - хмыкнул Володя, - тебе запрещено лечить.
- А я никому не скажу.
Посмеялись.
- Может, останешься до завтра?
- Нет. Домой.
Можно было и остаться, но - смысл? До завтра его проблемы бы никуда не делись. А Володя, не смотря на искреннее желание помочь, просто не был тем человеком, который мог "разрулить" терки с Семьей. Вот так, с большой буквы.
Черт бы их всех побрал. Черт бы побрал его самого, сунувшегося в эту клоаку без подстраховки. И то, что выбора Руслану не предоставили, было плохим оправданием. Выбор есть всегда, не этому ли он учил своих ассистентов и молодых коллег. Просто не всегда можно выбрать идеальное решение. Иногда выбор заключается лишь в том, чтобы минимизировать потери.
А самоуверенность - зло!
- Постой, - сказал Володя и ушел вглубь квартиры. Не было его минут пять. Вернулся он смущенный. И до ужаса упрямый.
- Вот что... Возьми. На всякий случай. Предчувствие у меня пакостное.
Руслан чуть с табуретки не упал, когда понял, что Володя протягивает ему десантный нож. Как положено, рукоятью вперед.
- Спятил? - аккуратно спросил он, - я как-то пока еще по СИЗО не соскучился. Это же самому себе пять лет в карман положить.
- Возьми, - Володя умел давить голосом, не зря же даже на всю голову отмороженные тинейджеры слушались его как родного батю. - Из тюрьмы выходят, из гроба не встают. Я на днях видел Татьяну. Она не успокоится, пока не заставить тебя жрать стекло поездами...
- Очень целеустремленная девушка, - согласно кивнул Руслан. Немного помедлил. И взял нож.
Такси везло его не быстро, не смотря на поздний час, трафик был достаточно плотный. Окно Руслан приоткрыл сам и ночная прохлада с запахом дождя и неизбежного смога воспользовалась предоставленным шансом. Легкий пиджак очень хорошей фирмы не грел совсем - не для этого он был предназначен и Руслан с неудовольствием сообразил, что стремительно трезвеет.
И дома, вместо того, чтобы быстро "догнаться" до нужной кондиции, похоже, придется начинать сначала.
В одиночестве? К черту, он ведь не алкоголик.
Поискав в списке контактов, Руслан ткнул в номер актуального "котенка"... чтобы спустя десять секунд и семь гудков с неудовольствием сообразить: Юлечка либо забыла зарядить телефон, либо просто внесла его в черный список. Оба события были равновероятны.
Что ж, не один такой "котенок" на свете, да и в списке контактов их было больше. Но, видимо, звезды были против. То ли романтики и любви, толи пьянства, переходящего в алкоголизм.
Чертыхаясь на заднем сидении, потом расплачиваясь с ухмылявшимся таксистом - так и въехал бы по бесячьей роже, потом поднимаясь к себе на одиннадцатый этаж Руслан решал проблему: все же напиться в одиночестве или послушать голос своей худшей, но полезной половины, принять седативчик и лечь спать.
Но когда в полутьме лестничной площадки от стены отделилась невысокая, но очень крепкая фигура, все "нерешаемые" проблемы брызнули в стороны, словно испугались. Оставив одну мысль: неужели Глава Семьи раскошелился на киллера? Или это Татьяна? Да ну... ее же вроде лишили карманных расходов.
Руслан машинально сунул руку за спину, под пиджак.
- Доброй ночи, Руслан, - произнесла фигура, - простите за поздний визит. И за то, что без приглашения.
Глаза, наконец, перестроились после ярких ламп дневного света в холле и лифте, и Руслан сообразил, что фигура ему знакома. Эту обманчивую неуклюжесть плюшевого мишки (точно, обманчивую, настоящий мишка тоже выглядит неуклюжим, но скорость реакции у него феноменальная, а когти поострее иных ножей), эту спокойную, доброжелательную готовность говорить и договариваться, не имеющую ничего общего с трусостью, эту сталь в глазах, подогретую летним солнцем - он уже видел. Давно, но есть вещи, которые просто невозможно забыть. Господь поместил их вне забвения.
