И женщина кивнула, признавая за ним право на такой разговор.
- Скажите, Сантер, умирая с голоду вы нагнетесь за монетой, которая лежит в грязи - или побрезгуете?
- При чем тут?..
- Ответьте же. Считайте это моим капризом.
- Конечно, я возьму монету. Негоже деньгам валяться где попало!
Зубы Лесс сверкнули белым в свете костра. Сантер чуть не шарахнулся, прежде, чем понял, что это просто улыбка. Ночь и огонь иногда шутят так странно. Впрочем, он уже начал понимать, что эта обитательница женского крыла, молчаливая и незаметная тень Священного, опасна, как песчаная гадюка.
- Почему же деньгам валяться в грязи нехорошо, а шанс на победу можно выкинуть только потому, что он плохо выглядит или нехорошо пахнет? Разве трон не стоит того, чтобы немного испачкать руки. Да и совесть, если уж на то пошло.
Сантер крякнул:
- Хороший вопрос, госпожа моя. У меня нет на него ответа. Но думаю я, что очень трудно будет провести черту, на которой должно остановиться. Что еще можно сделать, чтобы взойти на трон, а что уже нельзя, боги не простят... Я бы не решился играть по таким ставкам, Алессин.
- Вы бы рассказали о булавке?
- Безусловно!
- Что ж, - задумчиво произнесла женщина, глядя на звезды, - подождем, пока царапина не украсит вашу ладонь. Тогда вы ответите на этот вопрос снова. И если ответы сойдутся, вас примут в Облачном Саду.
- А вы? - не удержался комендант, - неужели вы бы промолчали.
- Не знаю, Сантер. Но - скорее всего. - Кесара запрокинула лицо, подставляя его ночной прохладе и негромко, нараспев произнесла:
"Кто молится, тех помыслы чисты
Как рукава. И руки мыть не надо.
Они, как дети Облачного Сада
Красивы, лучезарны и святы...
Кто действует - всегда исчадья Ада!"
- Решви? - удивился комендант. - Он же запрещен в кесарии, жрецы говорят, что слова его противны Небу.
- Ничуть не удивлена. И вам удивляться не следует. Кто действует - всегда исчадья Ада! - кесара посмотрела на мужчину в упор и тихо, почти интимно произнесла, - властью, дарованной мне моим супругом и этой землей, я снимаю с вашей души грех сдачи крепости Шери и другие более мелкие прегрешения. Живите дальше с Небом в ладу, Сантер. Я облегчила вашу ношу?
- Изрядно, - признал воин. - Но кто облегчит вашу, государыня?
- Никто, - спокойно ответила она. - Это бремя власти. Оно всегда тяжело и для многих невыносимо. Иногда царапина от булавки - это истинное благо.
За клепсидру перед рассветом в тронном зале собрались те, кто на самом деле решал судьбы Шариера и Фиоля. Всего четверо. Еще совсем недавно их была бы дюжина, но пляски вокруг трона здорово проредили и так немногочисленные ряды "истинных сынов кесарии". Четверо ушли, сраженные странной магией трона - никто из севших на него так и не смог дожить до рассвета.
А еще четверо... Кинжал, яд, арбалетная стрела в горло и, наконец, пожар в доме.
"Лучшие дома" ощетинились личной вооруженной охраной, похожей на небольшие армии. Главы родом передвигались по городу только в сопровождении отряда не меньше, чем в двадцать аскеров.
И все равно, смерти продолжались.
Сейчас Томани, получивший место Агара, собрал своих оставшихся сородичей-соперников для того, чтобы сообщить еще об одной смерти.
- Зара, - сообщил он.
- Кто такая Зара? - удивился Ясвит Темный, для которого все, что происходило на женской половине дворца было тайной за семью печатями. Абсолютно неинтересной тайной.
- Наложница Старого Кесара, мать Азара.
- Как? - Встрепенулся Анвер Хромой.
- Как она умерла? Или как вышло, что она до сих пор оставалась живой и плела интриги? На счет первого - тут одновременно все и просто и сложно. Золотой Демон постарался полностью зачистить дворец, оставив только тех, кто наверняка не был опасен новому кесару, но - времени у него было мало.
Зара поменялась одеждой со своей доверенной служанкой, опоила ее сонным зельем и уложила в свою кровать. А сама покинула комнаты в ее покрывале и спряталась в жилье для прислуги.
- И это прошло незамеченным? Не узнаю маршала...
- Ты помнишь тот день, Ясвит? - Томани передернул полными плечами, - боевые тройки врывались в комнаты и залы, брали всех на прицел, сгоняли в кучу. А некоторых отделали и тут же, без объяснений, суда и приговора отправляли по Облакам. Дагой под левую лопатку. Бардак был еще тот. Неудивительно, что одна умная женщина сумела скрыться, подставив вместо себя другую. Не такую умную.
- Но что же случилось с этой умницей потом?
- Разбила голову, споткнувшись на лестнице.
- Серьезно? - Ясвит недоверчиво поиграл бровями.
- Более чем. В последнее время она много курила и смеси были... не совсем обычными. Словом, Зара - отыгранная карта. Хотя могла быть очень полезна. Если бы сохранила рассудок. Но, похоже, она так и не оправилась после смерти единственного сына.
- И какой у нас теперь план, - спросил четвертый, до сих пор молчавший мужчина: худой, с длинным, узким лицом и глубоко посаженными глазами, один из самых талантливых раэдов Шер Рагай. Он единственный ратовал за то, чтобы послать помощь крепости Шери. Сын и наследник его до сих пор числился среди пропавших там. - Если отпустить вожжи, эта повозка упадет в пропасть.
- Ты странный, - позволил себе улыбку Ясвит, - всерьез думаешь, что эти самые вожжи кто-то из нас еще держит?
- Есть тот, кто может их подхватить. И натянуть, уняв коней и не позволив произойти крушению. - Томани полуобернулся и сделал знак рукой.
Тот, кто ждал в темноте, не использовал заклинание невидимости. Сигналками на невидимость и отвод в кесарии был затянут любой дом, даже хижина бедняка - стоили они дешево и жрецы в такой малости не отказывали. А уж во дворце ими опутали, буквально, все.
Но на незнакомца ни одна из них не сработала. Значит - во дворец он попал как-то по-другому. Скорее всего - провели.
- Предательство? - Шер потянулся к сабле.
