Как и говорил Бошан, секретарь ждал за дверью.
- Следуйте за мной, ваше высочество.
Миновав корпус целителей, они открытой анфиладой прошли в соседнее крыло - с парка доносился шум фонтана и звонкие голоса фрейлин. Этих девиц принц искренне уважал, как уважал бы любого, кто отлично справляется с очень сложной работой. И так же искренне старался обходить десятой дорогой. Фрейлины матери были профессиональными интриганками. Дело нужное и полезное, но... гадюка - тоже зверь полезный, не поспоришь, а вот целовать ее как-то не тянет.
Секретарь повел его не наверх, где был расположен большой императорский кабинет, а вниз, в подвалы. Одна лестница, вторая, третья... Здесь уже гвардейских мундиров не было, ни одного. Службу несла Серая Стража - им император почему-то доверял больше.
Наконец пришли. Перед Рами распахнули тяжелые двери, снабженные массивными засовами и он оказался в огромном и пустом зале, похожем на бальный. Только без окон.
Хотя, как сказать - пустом. Две трети занимал огромный змей, удобно свернувшийся кольцами. Рами впервые присмотрелся к узору на спине папы. Верна назвала его красивым и сложным - и правда, узор впечатлял. Принц даже засмотрелся, и не заметил, как перед лицом возникла громадная, со шкаф величиной, плоская голова - двигался змей стремительно.
- Сздравствуй, сссын...
- Благословение Неба Вашему Императорскому Величеству, - воспитанно наклонил голову Рами. И, конечно, не выдержал:
- Ты пробовал... оборачиваться? Не выходит?
Раздвоенный язык змея мелко задрожал. Но это была не ярость, ярости этого существа, пожалуй, не видел никто. Те, на кого император изволил гневаться в ипостаси, просто не успевали рассмотреть его злость. Отправлялись по облакам раньше.
- Ссстал бы я тут сссидеть, есссли бы вышшшло...
- Но что это? Проклятье? Амулеты? Кто-то отравил?
Змей заперхал, словно пытался смеяться.
- Не пытайсссся играть с богами, мальчик мой. Никогда не пытайссся...
- Может быть, просто жульничать не надо? - язвительно спросил Рами.
- Тушшше... - змей положил голову на отполированные плиты и кончиком хвоста похлопал себя по спине. - Сссадиссь. Твоя любимая Маргарита говорит, что в ногах правды нет. Сскучаешшшь по ней?
Рами не стал ни отрицать, ни подтверждать это. Ясно, что скучал. И отец это прекрасно знал, чего без толку воздух сотрясать?
- Навестить хочешь?
- Это шутка? - удивился Рами. Предложение было, прямо сказать, не рядовое. Невестку Рамер Девятый любил. Неизвестно, саму по себе, или просто как женщину, которая встала гибкой и нежной, но непреодолимой стеной между его братом и императрицей - но любил вполне искренне. И так же искренне желал бы видеть почаще. Увы... с Алетой они не поладили.
И вроде бы давно прошлое осталось в прошлом, рожденная совсем недавно малышка, принцесса Демини, лучше всяких слов убеждала императора, что жена его любит... известно ведь, что ведьмы рожают только от любимых, по-другому это не работает.
Но пойми этих женщин? На его предложение погостить в Румоне Алета взвилась, словно это она была змеей и Рам отдавил ей хвост. Любимая в гневе наговорила такого, что император искренне порадовался безлюдности подземелий и лояльности Серой Стражи. Иначе - не миновать новой войны.
Впрочем, ее можно было понять. Только что потеряла любимого брата...
- Не шшшутка, - опомнившись, что пауза вышла слишком долгой, ответил змей.
- Постой, - Рами нахмурился, - то, что ты не можешь обернуться, с этим как-то связано? Опять это змеиное кубло что-то затевает? Регента нет, в армии брожения. И ты хочешь убрать меня подальше от двора, потому что мой телохранитель... пострадал?
- Умнитсса... Не в маму...
- Юг - сейчас не защита, остается Румон.
- Ты - мое единссственное по-нассстоящему ссслабое мессто, Рами. Так-то меня даже огненным шаром пятого уровня не взять. А есссли сссхватят тебя - я ссам ссебя зсавяжу бантиком и сдамсся.
- А не проще с меня снять это милое украшение? - Рами выразительно потряс рукой в браслете, - Я ж без него всех недовольных в огне искупаю, помолиться не успеют.
По громадному телу змея прошла такая волна, что принц чуть не слетел на пол:
- Ещще не хватало, чтобы мой сын в двенадцать лет начал убивать магией!
- Первый раз я убил в пять, - спокойно напомнил Рами, - правда, не магией, а из арбалета, но что это меняет?
- То, что этого никто не видел, - буркнул император. - Добро пожаловать в политику... не зсабудьте белую хлопковую ссалфетку, ссеребряный сстоловый прибор и большую фарфоровую мисску для дерьма.
- Спасибо, уже завтракал, - в тон ему отозвался принц. - Вообще, знающие люди утверждают, что дерьмо удобнее хлебать половником. Хорошо. Считай, что мы договорились. Но ведь это не все. Если бы речь шла только о моей безопасности, ты бы засунул меня в Ойш и поставил три цепи охраны. Есть что-то еще?
Кончик хвоста с силой хлопнул по полу, да так, что здание легонько, но вздрогнуло.
- Чувссствую себя самым тупым в сссемье, - пожаловался змей, глядя в пространство, - кругом одни гении. Плюнь хоть в коня - попадешь в гения. Да, нужно. И кроме тебя с этим никто не справится. Поссстарайссся встряхнуть Марка. И убедить его...
- Что?
- Что ему придется в ссскором времени принять регентство. Эшшшери больше нет. Я... в таком виде... даже не смешшшно...
- Но никто же не сказал, что это необратимо? - в волнении вскочил Рами.
- Никто меня пока ничем не обнадешшшил. Сынок, безвслассстие губительно для сстраны. Тянуть больше нельзя.
Змей казался как-то очень по-человечески расстроенным. И не тем, что приходится расставаться с короной и властью, а тем, что свою "огненную рубашку" он оставляет совсем юному принцу, отнимая остаток детства. Которого и так, считай, не было.
Все это было написано на плоской чешуйчатой морде огромными имперскими рунами, знай - читай.
- А... мама? - тихо спросил Рами.
- Алета останется со мной. Даже если я больше никогда не обернусь. Она так сказала.
Рами закрыл глаза. И освобожденная память с медвежьей услужливостью немедленно подсунула ему худшую ночь в его жизни.
...Тяжелый запах тухлых яиц, пыль, забивающая горло и адское напряжение. Ночь оказалась не только без звезд, но еще и без луны. Умом Рами понимал, что, скорее всего, ночные светила затянуло облаком пепла, выброшенным из жерла Каванараги, но ум - одно, сердце же упрямо твердило, что настал конец света, давно обещанный жрецами и с этим даже Марк ничего не сможет сделать.
Он конечно крут, как обрыв, но бывают вещи, с которыми ничего не сделаешь. Они просто сильнее.
