- Я уже рассказала вашему Сами, куда делось покрывало, - с едва заметным раздражением произнесла Шекер, - я отдала его матери на память. Это преступление? Если Священному Кесару так нужно одеяние глупой рабыни, я разошью себе новое. У меня в приданом есть и ткань и нитки...
Менталист еще несколько мгновений давил ее взглядом, но страх так и не пришел. Каким-то шестым чувством Шекер поняла, что почему-то непроницаема для этого господина. А еще - что он под страхом смерти не признается в том, что чего-то не может. Иначе - прощай вышитый хафан и сапоги, здравствуй синий халат и "голые" туфли.
- Ты не должна была так поступать, - наконец, сказал он, - ты - подарок Священному Кесару от народа ниомов, а, значит, и все, что на тебе и с тобой тоже принадлежит Кесару.
"Интересно, если бы я, действительно, не сберегла себя по пути и понесла дитя от какого-нибудь хичина или аскера, оно бы тоже принадлежало Кесару? - мысленно съязвила Шекер, - и считалось принцем? Забавные рассуждения".
После того, как менталист ушел, ее все же решили покормить. Но сторожей не убрали. Шекер это не слишком волновало - ее сторожили всегда, так что, утолив голод, она снова уселась на ковер и принялась ждать.
Когда-нибудь ее судьба решится, и если решение ей не понравится - вот тогда Шекер и будет плакать. А пока рано.
Про себя царевна порадовалась, что солгала. И решила действовать так и дальше. Сказать правду и умереть она всегда успеет.
Под горбатым мостиком с журчанием тек боковой приток Альсоры. Справа, в зарослях, деловито возились лягушки. На воде покачивались лилии. Чуть дальше поднимались стены левого крыла резиденции, после полудня солнце ложилось на них так что они, от рождения - белые гляделись темно-синими, почти черными.
Как ни торопились, а, похоже, слегка опоздали - на мосту уже маячили трое. Один, высокий и худой гвардеец в ладно сидящем синем мундире облокотился на перила и медитировал на проплывающие под мостом щепки и листья.
Двое других, в щегольских костюмах темно-бордового и густо-фиолетового цвета из дорогого бархата слонялись по мосту из стороны в сторону.
Обжора достал клепсидру и бросил на нее быстрый взгляд.
- Это не мы опаздываем, это господин виконт изволил прибыть рано.
- Хорошо, - кивнул Руслан, - терпеть не могу непунктуальных людей.
- Что так? - отстраненно поинтересовался Винкер.
- А они никогда не заплатят мне ни копейки. Не мои клиенты. У них просто не бывает неврозов.
Принц без титула мимолетно улыбнулся.
Увидев их троицу, гвардеец выпрямился и шагнул вперед.
- Господа, вам известно, что заставлять ждать в делах чести - это очень дурной тон? Надеюсь, у вас есть подходящее объяснение.
- Самое подходящее из всех возможных, - Обжора сунул гвардейцу под нос клепсидру и с удовольствием понаблюдал, как меняется его длинное лицо.
- О, тогда приношу извинения. Традиционный вопрос - возможно, вы желаете примириться?
- Да я ни с кем и не ссорился, - хмыкнул Руслан, - дурное дело - ссора. Лучше просто подраться, нервы целее будут.
Господин в бордовом, молодой, чуть за двадцать, узкое лицо, нос с горбинкой, словно тесанные скулы и темные колючие глаза - шагнул наперерез.
- Ваш герб, господин...
- Осинин, - Руслан склонил голову, рассматривая паренька.
- ОсинИн? - мгновенно перепутал ударение тот, - Это дворянский род? Не хотелось бы марать шпагу о простолюдина.
- Кто, вообще, говорил о шпагах?
Руслану было весело. Как давно, еще в юности. Причину он знал прекрасно - откат от удачного сеанса все время бил по нему такой вот шальной, быстропроходящей эйфорией. За ней, обычно, следовали сутки апатии - но эти часы, наполненные заемным весельем и бесшабашностью, которых обычно за ним не водилось... Их Руслан ценил. И того человека, в которого превращался - ценил тоже, считая лучшей версией себя. Более чистой и смелой, более позитивной. Да просто - более...
- Драться будем на ножах. До первой крови.
Мальчишка вздернул бровь с таким презрением, что Руслан подивился: вот ведь, белая кость - голубая кровь.
- Против ножа я ничего не имею, - пояснил он, - я владею кинжальным боем, как каждый благородный. Но поединок до первой крови с тем, кто посмел оскорбить Ее Императорское Величество?!
- Хорошо, - вскинул руки Руслан, - я дерусь до первой крови. Вы, уважаемый, как хотите. Так годится?
Вызвавшая сторона переглянулась и взгляды были недобрыми. Руслан понял, что, похоже, сморозил что-то не то.
- Нас сейчас оскорбили? - уточнил гвардеец и сам же себе ответил, - оскорбили. Остается понять - намеренно или нет.
- Ок, - примирительно кивнул Руслан, - всех оскорбленных удовлетворяю в порядке живой очереди. Мальчик первым записался. Никто не против? Тогда, может, начнем, помолясь? - и подбородком кивнул на середину моста.
- Ваше оружие, - тон гвардейца похолодел еще на градус. Впрочем, до абсолютного нуля ему было ехать и ехать.
Руслан кивнул, признавая справедливость просьбы и протянул ему свою припрятанную "заначку" - стандартный нож-стропорез, двадцать три сантиметра с рукоятью, хорошей такой, бакелитовой. Ромбовидный клинок, двухсторонняя серрейторная заточка (как зубки у нашей младшенькой сестренки - акулы, да) и закругленное острие. На фиг такой пацифизм? Не, человеколюбие тут не при чем. Вернее, любовь к человеку присутствует, но исключительно к одному, конкретному - себе, дорогому. Острие круглят, чтобы, если навернешься, в самого себя не воткнуть.
Вот и пригодился Володькин подарочек...
Гвардеец с недоумением покрутил нож, попробовал пальцем. Бросил странный взгляд на Руслана.
- Вы уверены, что хотите с этим выйти против даги?
Вопрос непраздный. Дага, такой же четырехгранной заточки, но с острейшим концом, была длиннее вдвое, навскидку - сантиметров сорок.
- У моего спарринг-партнера какие-то проблемы?
- Рус, он намекает, что проблемы у тебя, - посмеиваясь, объяснил Обжора.
- Проблемы у моих клиентов, у меня - задачи, - отозвался Руслан. - Да, уверен. Я взрослый, дееспособный, трезвый и, кстати, не самый терпеливый мужик. Так что либо деремся, либо расходимся. У меня нет желания торчать здесь до послезавтра.
Парень в бархате пожал плечами и шагнул на середину. Руслан смотрел очень внимательно - незнакомое оружие немного напрягало. Но тренировок у него в последнее время было до затылка, в том числе и с ножом. Володя вытаскивал его в зал каждые выходные, а то и на неделе, чтобы "сбросить стресс" от травли, устроенной Семьей.
Должен сладить.
Мальчишка выставил одну ногу вперед. Вторую чуть согнул в колене. Свой свинорез он держал уверенно и очень правильно, острием к противнику. Хотя, по большому-то счету, без разницы - какой хват в начале боя, главное, как быстро он умеет его менять.
