- Талант стоит с протянутой рукою,
Выпрашивая медную монету.От нищеты и бед ища защиту,
Ученый муж скитается по свету. - Медовым голосом пропела кесара.
- Зато невежда нынче процветает:
Его не тронь — вмиг призовет к ответу! - закончил Янг.
Брови супруги шевельнулись, но она ничего не сказала, лишь повела рукой, приглашая кесара составить ей компанию на диване, среди только что срезанных роз, чая и фиников.
- Что привело тебя в мои покои в столь странный час?
- Посольство хассэри.
Алессин кивнула. Хассэри ждали давно, их все не было - но во дворце особо не беспокоились. Верблюжий мост - вещь такая, неспешная. Караваны идут от оазиса к оазису. Кто знает, что могло задержать этот, конкретный, в пути. Может быть кто-то заболел: животное или человек. Да и жили хассэри не близко, уже почти в предгорьях.
- Что-то не так?
- Не знаю точно, - покачал головой Янг. - Вроде все как всегда. Царь хассэри жаловался, что их теснят ниомы, но это как раз обычно. Они их все время теснят. Пытаются выдавить выше, в горы. Ниомы живут на самой демоновой сковородке: колодцев мало, травы мало, молока, шерсти и мяса мало - детей много. У корней гор жизнь легче, чем в пустыне. Хассэри никогда скорпионов новорожденными детьми не кормили, просто нужды не было.
- Какие милые люди, - пробормотала Алессин, - но... что тебе не понравилось?
- Царь попросил меня о милости. Раз в год он имеет на это право и традиция велит мне исполнить просьбу.
- Он попросил у тебя голову калафа ниомов на подносе, с петрушкой во рту? - хихикнула супруга.
- Если бы. Тогда я бы отказал - и все. Просить смерти своего врага не принято. Это, фактически, потерять лицо. При всем дворе признать, что не в состоянии сам удержать власть.
- Что же такое этот неграмотный погонщик верблюдов додумался попросить, супруг мой, что на тебе лица нет? Даже интересно!
- Полк Железных Всадников. На постой.
Алессин, позабыв о манерах, присвистнула:
- Умно. Полк Железных вкопает ниомов в песок по самые уши и забудет, в каком месте... И традиции как будто не нарушены. Почему бы не попросить у Правителя лучших в Фиоле наставников для своих воинов и завидных женихов для своих женщин.
- Если я исполню просьбу, калаф сочтет это вмешательством во внутренние дела хичинов, а мы и так с трудом удержали страну от бунта после смерти прежнего кесара... - Янг так и сказал "прежнего кесара", а не "отца". - Этого мне не простят.
- А если не выполнишь, то нарушишь традицию Одной Просьбы и смертельно оскорбишь хассэри, - кивнула Алессин, - и этого тебе тоже не простят. Вилка. Что ты ответил?
- Сказал, что моим решением хассэри останутся довольны... Кто уж знает, как они это поняли, но выходили из Белого зала только не с танцами.
Алессин подтянула ноги и, обхватив колени руками, положила на них подбородок.
- Разве можно быть недовольным решением кесара? Даже если ты прикажешь им всем побросаться с угловой башни, они поблагодарят и скажут, что ты предвосхитил их желания. - задумчиво сообщила она. - Так что тут ты прав.
- Но какой-то ответ дать нужно...
- А в чем беда-то? Хичины всегда воевали, Шариер никогда не вмешивался, - девушка подняла голову и посмотрела на Янга с недоумением, - хассэри разучились держать в руках сабли?
- Они говорят, что ниомам помогают злые духи.
- Ну, разумеется, - фыркнула Алессин. - Конечно, духи. Кто ж еще!
- У них нет магов. Но то, что рассказал их царь, может сотворить лишь огненный маг. И - я уверен, он не солгал. С таким лицом не лгут. Он словно пережил все это заново.
Кесара ничего не спрашивала, но молчала очень выразительно.
- Ниомы послали им вызов, как положено. Воины хассэри вышли из города и выстроились в боевое каре, ожидая атаки. И тут на них выкатились огромные черные шары. Они двигались очень быстро, а на половине пути вспыхнули огнем, который не тушил даже песок. Больше половины войска хассэри пострадало от ожогов. Почти все обожженные уже отправились по облакам.
- Бред какой-то, - сообщила кесара. - Ну, в огромные шары, которые двигались сами по себе, я еще поверю. В конце концов, там могла быть возвышенность и эти шары просто катились вниз. И в то, что они горели - мало ли что можно нанести на поверхность или положить вовнутрь и поджечь. Но огонь, который не тушит песок?.. Такого не бывает.
- И, тем не менее, этот хичин не лгал.
Кесара поднялась с дивана - и вдруг покачнулась...
- Что с тобой? - насторожился Янг.
- Встала, наверное, слишком резко. В глазах потемнело.
- И давно это происходит?
- Ну, бывает. Иногда.
Янг смотрел на девушку так пристально, что она даже забеспокоилась.
- Я хорошо себя чувствую. Просто жарко, и... Ты думаешь?..
- Я много чего думаю, но предпочитаю знать точно, - мрачно объявил кесар. Он опустился перед Алессин на одно колено, поднял лицо и, не разрывая взглядов, произнес:
- Клянусь благословением Рауши, что не замышляю зла, а хочу лишь помочь. Поверь мне, Лесс, - он взял ее ладони в свои, крепко, но очень бережно. - Ты можешь мне поверить?
Алессин прикрыла глаза, но "разгонять" мозг не спешила. Да, стоило просчитать политическую ситуацию при дворе кесарии, сделать расклад, чтобы прикинуть, в чем больше выгоды Священному: в ее смерти или ее жизни. Шевалье Винкер учил именно этому. А вот маршал Монтрез, великий Эшери - вполне допускал такую ересь, что у интуиции тоже есть право голоса.
- Что ты хочешь делать? - спросила девушка.
Янг сунул пальцы за воротник хафана и аккуратно вытащил флакон, выдолбленный из самоцветного камня. Он был заткнут прочной пробкой, и, когда Янг вынул ее зубами, по комнате распространился сильный и неприятный запах.
Оказалось, что пробка - это не просто пробка, внутри пряталась довольно толстая игла. Янг развязал кушак и ловко перетянул руку Алессин выше локтя.
