- Это нужно будет как можно скорее отправить зеркалом в Пьесту, его милости, барону Аньеру. Я все думала, чем отблагодарить его за спасение моей жизни. Яд песчаной гадюки - штука редкая. Ему должно понравиться.
- Вне всяких сомнений, моя госпожа, - согласился Янг, - но откуда здесь взялась гадюка?
- Не имею ни малейшего понятия, свет моего сердца, - пропела Росомаха, - когда я пришла, она уже освоилась тут и чувствовала себя как дома. Наверное, кто-то из подданных предвосхитил мое желание отблагодарить барона и сделал мне такой подарок. А платок с корзины снял, чтобы я сразу увидела и обрадовалась.
- Ты не испугалась?
- Чего, Боги Претемные? Я же из Валендора. Валендор, Румон, Виен - сплошные леса и болота. Самые гадючьи места в империи. К матери в сад они постоянно заползали, а мы ловили. За каждую порцию яда граф, мой отец, платил серебром. Все дети в замке так зарабатывали.
Янг закрыл глаза, борясь с приступом гнева. И заговорил, только когда понял, что голос ему подчиняется и это будут человеческие слова, а не звериное рычание.
- Надеюсь, несравненная, ты не будешь возражать, если я найду этого доброго человека и отблагодарю по-царски. Урна с прахом, инкрустированная золотом, будет в самый раз.
- На мой взгляд, хватит и серебра, дорогой. Это ведь всего лишь змея... Но решать тебе. Найдется среди твоих слуг спокойный и неболтливый? Надо потихоньку, не привлекая внимания, вынести корзину за ворота и отпустить гадюку обратно в пустыню.
- Не проще оторвать ей голову?
Росомаха мгновенно состроила лицо светской красотки, обманутой в лучших чувствах.
- Как жестоко, супруг мой. А, главное, как нерационально. Тушка обязательно попадется кому-нибудь на глаза и весь наш с тобой блестящий план придется выкинуть туда же, куда и тушку.
- Наш с тобой? - Янг на мгновение расширил глаза, - а не просветишь меня, что мы с тобой придумали? А то я, веришь, как-то совсем не в курсе.
- О... - девушка, легкомысленно улыбаясь, взмахнула рукой, - Ничего эпичного, мой повелитель. Просто пара - другая аскеров... а лучше пара-другая сотен аскеров бегают по всему дворцу, врываются в покои вельмож и слуг, переворачивают все вверх дном. Заглядывают во все сундуки. Задевают и бьют драгоценные вазы ценой в пять рабов или двух верблюдов. А на все возмущенные вопли отвечают, что это приказ Священного и в чем дело - говорить не велено. Под страхом отрезания головы. Представляешь, сколько интересного можно найти... а еще больше - услышать, если подойти к делу основательно и добросовестно.
Не смотря на пережитый страх, Янг уже улыбался.
- Надеешься, что у того, кто подкинул гадюку, нервы послабее твоих и он удерет из дворца в город?
- Или попросится навестить больных родственников.
- Но для такого масштабного бардака нужен серьезный повод...
- Кесара в глубоком обмороке от страха, чем не повод? Его императорское величество, Рамер Девятый, такие вещи проворачивал не раз и с большим искусством. Думаешь, у нас хуже выйдет?
- Думаю... - Янг и правда задумался. Затея отдавала балаганом, но что-то в ней, определенно, было. - Лекарь и твои рабыни... Что с ними будем делать?
Росомаха повела плечом:
- Нет ничего проще. Есть порошок. Если развести его в воде в правильной пропорции, человек впадает в состояние, очень похожее на обморок...
Недослушав ее, Янг шагнул к девушке вплотную, взял ее за плечи и основательно тряхнул:
- Даже думать не смей, - раздельно проговорил он, - никаких сомнительных зелий.
В томных, "оленьих" глазах кесары сверкнула опасная молния.
- Запрещаешь? Равноправной?
Не отрывая яростного взгляда от ее лица, Янг скользнул ладонями вдоль опущенных рук, взял узкие кисти в свои. И... опустился на одно колено.
- Прошу, несравненная. Только смиренно прошу - побереги мое сердце.
Это был очень странный взгляд: властный и молящий одновременно. Росомаха почувствовала, что руки, очень осторожно сжимающие ее пальцы, подрагивают от гнева, а, может, и страха.
- Да ради Неба, - растерялась она, - Ну, давай их, всех троих, на пару дней у меня в покоях запрем.
- Это мне уже нравится больше, - кивнул Янг. - Но есть в твоем плане пункт, который мне нравится еще сильнее.
- Какой пункт? - не поняла девушка.
- Вот этот...
Неожиданно, прямо из коленопреклоненной позы, Янг выбросил ногу и толкнул кесару под колени. Со сдавленным воплем она рухнула и оказалась у него в руках.
- Вот так, несравненная, - со странным удовольствием проговорил он, - а теперь обвисай, как срезанный плющ, и не шевелись. А я пойду наводить панику среди подданных.
Росомаха почувствовала, что ее куда-то несут, старательно изобразила умирающую. И совершенно нелогично подумала, что кататься на руках у супруга ей, пожалуй, нравится.
Глава 20. Чем дальше в лес, тем толще партизаны
Чем дальше "Селедка" продвигалась в сторону островов Полуночи, тем больше моряки понимали, что случился не банальный ураган, который налетел, покуролесил и утих, оставив после себя хаос. То, что здесь бушевало - не ушло. Оно затаилось. Надолго ли?
Море как будто успокоилось, но цвет изменило, из лазурного став кобальтовым, с отливом в фиолетовый. Может быть, виновато в этом было небо над ним?
Небо тоже поменялось, потемнело, словно его закрыли огромной серой вуалью. Солнце больше не слепило, да и грело меньше. Руслан порадовался, что поддался на уговоры моряков и на выигранные деньги купил себе теплую вязаную жилетку.
На предпоследней остановке стало ясно - дальше лучше не плыть. Приставать пришлось к голому берегу и якориться с помощью здоровенного камня, обвязанного веревкой крест-накрест. Его вывалили за борт втроем.
На берегу, где раньше всегда царила деловая суета: шумел небольшой импровизированный рынок и толкались бездельники, сейчас было пусто. Вообще никого - ни человека, ни зверя, ни рыбы.
Пожав плечами, моряки отправились по проложенной одноосными тачками тропе в горы, туда, где на склоне виднелись какие-то хижины, и даже блестели наново крытыми крышами. Это внушало некоторый оптимизм: если покрыли дома, значит - есть живые!
Еще больше взбодрили их две тощие, злобные дворняги, которые встретили их у поселковых ворот и обложили собачьими ругательствами. Смысл их сводился к извечному: "Ходят тут всякие, а потом добро пропадает..."
Ворота оказались распахнутыми настежь. Вошли, а что! Вода-то нужна, и продукты тоже. Дохлую рыбу, которая в последнее время почему-то попадалась им в изобилии, есть не тянуло.
В поселке, как и повсюду вокруг, пахло потухшим огнем, а на домах, дорогах и даже деревьях лежал толстый слой мелкого серого пепла. Люди, округлив глаза, рассказывали о невиданном грохоте, столбе дыма, который поднялся "до самого неба", падавших сверху мертвых птицах и огромной, с гору величиной, волне, которая смыла причал и весь прибрежный поселок. Люди, впрочем, успели удрать на возвышенность и наблюдали за буйством стихии "из ложи".
