- Зачем это нужно? - снова не удержалась Алессин.
- Чтобы у взыскующего не было искушения быстро пробежать по мосту, - любезно отозвался комендант, - так могут многие. Цирковые артисты, всякие жонглеры и бродячие фокусники делают это на деревенских представлениях. Поэтому барабан звучит в особом ритме. Один удар - один шаг. Пропускать шаги можно. Ускорять - нельзя.
Янг стоял на вершине столба, облитый светом от горящих жаровен и слушал барабан. Его никто не торопил - вмешиваться в божий суд не полагалось. Наконец он, видимо, поймал нужное состояние и поставил ногу на струну. Она завибрировала.
Росомаха вцепилась в ткань покрывала так, что острые грани самоцветных камней обожгли тонкие пальцы болью. Она не заметила боли, потому что кесар в этот самый миг оторвал и вторую ногу - и полностью шагнул на Золотой Мост.
Широко раскинул руки. Поймал равновесие - и переступил, раз... другой. Приставляя пятку ровно к носку. Маленькими шагами, не спеша, в ритме барабанов он медленно заскользил над оскаленными саблями.
Густой звук ударов плыл над крепостью. Наемник обхватил себя руками, гася дрожь. Его рот ходил ходуном - то ли стучали зубы, то ли он беззвучно молился о том, чтобы кесар не дошел...
Чем дальше от опоры, тем сильнее провисала нить. Но Священного, казалось, это и вовсе не беспокоило. Он шел так же спокойно и ровно, не ускоряясь, но и не замедляя шаг, точно так же приставляя пятку ровнехонько к носку. Один шаг - длина ступни и не больше.
Барабан бил. Росомаха обмирала от страха и восхищения, и из последних сил дышала правильно, чтобы не сорваться на крик... Время словно остановилось для нее, а барабан стучал в ритме сердца.
Когда он, наконец, смолк и на площадь упала абсолютная тишина, девушка не поверила, что все кончилось. Он дошел!
Перед глазами качались жаровни, малиновый огонь, отсвет на оскаленных саблях.
- Взыскующий Янг доказал, что слова его правдивы. Что скажешь на это, взыскующий Дион? Готов подняться на Золотой Мост и положиться на милость богов?
- Нет, - замотал головой наемник, - Нет, нет...
За ним безмолвной тенью, без всякого приказа, вырос аскер с саблей.
- Тогда говори правду или умри, - уронил комендант.
- Никакого демона не было, я солгал! Это была женщина... Магичка. И она не нападала на нас, мы поджидали ее у дома, в который она зашла.
- Зачем, - спросил Янг, одевая поданную слугой рубаху, и опоясываясь кушаком.
- Надо было обыскать ее и найти записку или подарок от мужчины.
- Вот как... А если бы ничего не нашлось?
- Запугать эту служанку, чтобы она показала, что ее госпожа путается с посторонним мужчиной, нарушив обеты.
Супруга коменданта злобно фыркнула, но промолчала, приученная не открывать рта без приказа.
- Кто поручил вам опорочить честную госпожу?
- Не знаю, святым Каспером клянусь. Заказчик не назвал имени.
- Как он выглядел? - спросил комендант, - Мужчина или женщина?
Наемник открыл рот... лицо его перекосила судорога боли, он ухватился за грудь и повалился навзничь.
Янг присел рядом, взял за руку. Оттянул зрачок.
- Мертв, - сказал он, выпрямляясь. - С него взяли клятву молчания. Поэтому он ничего не сказал под пыткой.
- Почему же он развязал свой грязный язык здесь? - удивился комендант.
- Это божий суд. Понадеялся на милость высших сил и на то, что они защитят его, если он все же скажет правду. Но то ли веры в нем было слишком мало, то ли грехов на вороте повисло слишком много. То ли его нить больше не нужна в Гобелене... Рауша решила - и я не тот, кто будет оспаривать ее волю! Уберите его и закопайте за стеной.
Неслышным мягким шагом кесар приблизился к Росомахе. Она порывисто поднялась навстречу, собираясь... кинуться на шею? Разреветься, освобождаясь от пережитой жути?
...Говорят, хорошие мысли всегда вовремя? Лесс осенило точно не ко времени. Она застыла, переваривая свое озарение. И когда подошел Янг, готовый обнимать и успокаивать - она азартно выпалила:
- Я знаю, как нам его поймать!
- Эшери... - Алессин осеклась и быстро поправилась, - милорд нас научил одной игре. Она похожа на сто клеток, но клеток там всего шестьдесят четыре, зато фигур шесть видов: пехотинец, легкий конник, катафракт, крепость, король и королева. У каждого игрока по шестнадцать фигур и надо лишить соперника возможности атаковать.
- М-м... Так значит это - сражение, несравненная?
- Да, и я была не самой последней в этих боях, - Росомаха забралась на диванчик с ногами, карие глаза поблескивали азартом.
- Ничуть не сомневаюсь, - поощрил ее Янг.
- В этой игре есть единственный возможный ход, когда меняют свое положение на доске сразу две фигуры одного цвета: король и крепость. Ты же заметил, что все атаки направлены на меня? - Янг сдвинул брови, но Росомаха схватила его за рукав, - это здорово на самом деле! Наши противники разыгрывают рокировку. Это точно - она, потому что ничто другое не имеет смысла! В моей тени сейчас двигается еще одна фигура - на мое место. Мы должны просто вычислить руки, которые ее двигают.
Кесар сдвинул брови:
- Но, если я не ошибаюсь, в сражении нельзя отдавать инициативы врагу?
- И что ты предлагаешь, супруг мой?
- Ничего нового под солнцем. Всего лишь немного смутить и запутать наших противников... шаг влево, шаг вправо. Шаг в ловушку - два из нее. Пусть подергаются и засомневаются, правильно ли они выбрали фигуру. Не лучше ли было отдать предпочтение другой...
Они посмотрели друг на друга с восторгом детей, неожиданно обнаруживших на кухне целый кувшин шоколада и полное отсутствие взрослых.
...Янг стоял на Золотом Мосту, но в этот раз струна вела себя ужасно - пружинила и раскачивалась под ним. Он ловил равновесие, выпрямлялся, но кто-то как будто дергал ее, не давая ему сделать ни шага. Кесар боролся, его лицо было сосредоточенным, невероятно гибкое тело текло, как ртуть, стараясь скомпенсировать кульбиты рехнувшейся струны, но тщетно. Еще один рывок... Ноги в мягких кожаных сапогах потеряли сцепку со своей ненадежной опорой. Янг взмахнул руками и полетел вниз, спиной вперед, на лезвия сабель.
Он не закричал - падал молча. А застывшая от ужаса Лесс почему-то тоже не могла кричать. Хотела - но не получалось. Крик словно застрял в горле. Она задергалась, выдираясь из невидимого кокона бессилья и страха. И... проснулась.
Вокруг нее стыли густые сумерки. Тяжелый воздух пах водой и солью. А рядом, на широкой кровати, сидел супруг и тихонько тряс Росомаху за плечо.
- Что случилось? - она помотала головой, разгоняя кошмар, - Что ты здесь делаешь?
- Ты стонала. Мои комнаты близко, дверь между ними тонкая. Я услышал.
