- Мне нужно понять, в каком она состоянии. Физически. Насколько истощена. Может быть, уносить ее отсюда - плохая идея, она просто не выдержит дороги. Сколько она уже не ест и не встает? В каком состоянии мышцы? Возможно, последствия уже необратимы. Извини, парень, но бывает и такое.
Надо отдать должное принцу, в истерику он не впал. Но смотрел подозрительно.
- Что тебе нужно, чтобы узнать... все это.
Руслан объяснил, что именно. Самыми простыми словами, не выбирая выражений. Нари впал в шок.
- Ты будешь ее... трогать?
Ну не обалдеть?! Он что, всерьез считает, что эта стеклянно-прозрачная тень девушки может вызвать какие-то чувства? Кроме одного - не разбить бы ненароком.
- У нас считается, что лекарь - не мужчина.
- Ты что... евнух? Или дал обет безбрачия? Хотя, постой, тебе же нельзя, если ты единственный в роду.
- Просто не парься. Смотри мне на пальцы. Или отвернись. Делай, что хочешь - только не мешай.
- Если мне хотя бы покажется, что ты оскорбил принцессу Энгури, я сниму тебе голову...
- Своей грозной дубинкой, - закончил Руслан, глядя в лицо замолчавшему принцу. - С глупостями закончили? А теперь давай уже делом займемся. У нас с тобой не все время этого мира. А у твоей сестры еще меньше - и сейчас ты тратишь его на ерунду.
Птица, черная, как ночь, с инеем на глянцевых крыльях и полным клювом мелких зубов требовательно постучала в окно башни Монтреза.
Герцог не спал, поэтому открыл сразу и подставил руку, даже не озаботившись перчаткой или кожаным нарукавником. Лапы с мощными и очень серьезными когтями обхватили предплечье, сжимаясь, безжалостно дырявя бесценный айшерский шелк и оставляя царапины на бронзовой коже маршала.
Но вместо того, чтобы рассердиться, тот почесал птицеящерке голову над клювом, посмотрел, как та жмурится от удовольствия и отпустил демона, сослужившего службу, по-простому, с помощью прицельного плевка.
В ладонь упала записка.
"Родичи ждут тебя в гости, Ри. Постарайся, чтобы они тебя сразу узнали. И помни - любовь открывает двери в ад".
- Как всегда, очень понятно, Марша, - пробормотал Эшери. - Пророчество - это точно отдельный вид искусства. Я бы отнес его к игре на нервах. Понимаю тех повелителей, которые за него казнили путем разрывания лошадьми".
Родственников у него было не так, чтобы много. Мама, кузина Алета, племянники и маленькая дочь, которая была зачата обманом, вопреки его желанию... но заняла свое прочное место в сердце. И все они прекрасно знали, как он выглядит. Не перепутали бы даже в темноте.
А родни, с которой могла бы возникнуть такая проблема, у Монтреза просто не водилось. По крайней мере, живой.
Забавный совет тому, кого полмира в лицо знает.
Впрочем, последняя строчка вполне проясняла ситуацию. Марша получила очередное предостережение от богов. И, как всегда, перепугалась за него до паники.
- Девочка моя, - уронил он в тишину. Звезды мигали в пелене облаков, то появляясь, то снова прячась. - И когда ты уже поймешь, что нет ничего страшного в этой дороге? Все равно - по облакам ли, по уголькам.
Глава 27 Неожиданная встреча
Росомаха с интересом крутила головой. Хаммган не переставал удивлять - если из дворца Шариера казалось, что пустыня - это огромное и бескрайнее море волнующегося песка, то "на местности" выходило, что песка-то тут, как раз, немного.
Основную часть пространства составляли камни. А точнее - раскрошенные скалы, слоистые и рыжие. Создавалось впечатление, что в незапамятные времена здесь порезвилась семейка великанов.
- Так и есть, - с улыбкой кивнул Янг, - их звали - волны. Раньше на месте Хаммгана было море. Когда массы песка под воздействием ветров приходят в движение, иногда открываются скелеты акул, которые давно покинули океаны мира.
- Куда же они делись? - спросила Лесс.
- Уплыли. По реке времени - в забвение.
В тишине раздался неприятный хруст - очень близко. Лесс посмотрела вниз и увидела, что ее верблюд раздавил череп какого-то несчастного путника.
- Это случилось не так давно, - сказал Янг. Он словно прочел ее мысли. - Смотри, кость практически не посечена ветром.
- Он заблудился?
- Нет, моя несравненная. Тут другая история. - Налетевший откуда-то сзади ветер приятно охладил кожу и хлопнул белоснежной шамайтой, почти закрыв Янгу лицо. Он отбросил ткань и коротко, невесело улыбнулся. - Это не смерть от жажды или холода, тогда рядом был бы скелет коня или верблюда. Пешком по Хаммгану на такие расстояния не ходят.
- Но у тебя есть версия?
- И даже две. Либо казнь преступника, либо жертва песчаному духу. Тебе какая больше нравится?
- Казнь, - ни секунды не раздумывая ответила Росомаха. - Это бы значило, что больше здесь никого нет. А если дух...
Она не договорила. Знойный воздух колыхнулся шагах в двадцать от них, обретая некое подобие плоти. Почти прозрачной собакопумы с тощим телом и несуразно большой головой. Янг спрыгнул со своего зверя и шагнул вперед.
- Приветствую тебя, шоннер, - сказал он, прижав руку к сердцу и коротко кланяясь.
- Приветствую и тебя, путник. Давно не виделись...
Янг удивился. Настолько, что даже не посчитал нужным это скрывать.
- Прости, уважаемый, а ты точно ни с кем меня не путаешь? Мне случалось разговаривать с духами песка, но не в этих местах.
- Местах... - собакапума выглядела озадаченной, - Э-э-э... Не знаю, о чем ты говоришь, человек, но тебя я знаю. Ты дал мне золото. И ты был с другой женщиной. Я никогда и ничего не забываю.
Росомаха шевельнула бровями, но ничего не сказала. Не важно, что супруг и нечисть болтали, как старые знакомые. Духи были одними из самых опасных тварей Хаммгана. А после того, как маршал Монтрез разнес по камешку Белую обитель и закопал в пески ее воинов - духи стали самой страшной сказкой этих мест. Абсолютно правдивой, между прочим.
Злить его у девушки и в мыслях не было.
- Забей, - сказал Янг. - Что ты хочешь сейчас?
Тварь повозилась, укладываясь на песчаном холме поудобнее. И объявила:
- Крови. Сейчас я хочу крови.
Янг вскинул правую руку к плечу и шевельнул пальцами. Аскеры немедленно принялись освобождать от тюков одну из заводных лошадей. Той это не нравилось, чувствовала подвох - и правильно делала.
- Целая лошадь? - удивился и обрадовался дух. - Это хорошо. Ты щедр, так же, как и в прошлый раз. Но почему не женщина? Если ты подозреваешь, что она носит твоего ребенка, так я тебе скажу, что это не так.
- Я знаю.
- Тогда зачем жертвовать хорошей молодой лошадью? Не то, чтобы я был против...
