Он ставит вопросы о том, является ли мир чем-то отдельным по отношению к Богу, обладает ли Бог свободой как неким произволом творить все, что Он пожелает, и т. д. Он задумывается над очень серьезными вещами, но те ответы, которые он считает для себя наиболее обоснованными, идут вразрез с религиозными взглядами общины. Они порой спорны с точки зрения ветхозаветной традиции. Спинозу сначала предупреждают, подвергают малому отлучению от синагоги, т. е. отлучению, при котором возможно восстановление членства в общине, если человек признает свою неправоту, а затем – великому отлучению, т. е. его изгоняют навсегда, он уже не имеет возможности восстановить свое членство в общине. Соответственно, он не может зарабатывать на жизнь, участвуя в торговле, которую ведет община. Он поселяется среди либерально настроенных голландских протестантов и ведет довольно уединенный, посвященный философским размышлениям образ жизни, зарабатывая себе на жизнь шлифованием стекол, изготовлением оптики. Он, в целом, симпатизирует либеральному протестантскому христианству, и окружающие его люди уважают, ценят, считают его человеком праведным, потому что Спиноза действительно отличался и глубокой увлеченностью и в то же время это был совершенно бескорыстный мыслитель, честный и бескомпромиссный в своих суждениях. При этом он не спешит с официальным принятием христианства. Понятно, что при такой судьбе человек будет заведомо осторожен с официальным принятием взглядов какой-то группы, потому что ему важно оставить себе свободу мысли. Он разрабатывает свою философию, в отдельных моментах ориентируясь на Декарта, труды которого он хорошо знает. Но он дает совершенно другое, нежели Декарт, решение проблемы субстанции, проблемы отношения души и тела и проблемы свободы воли. При этом он мыслитель, философию которого увязывают с различными предшествующими ей линиями. Иногда говорят о связи философии Спинозы с еврейской философской и богословской традицией, с которой он хотя и разошелся, но все же был в ней воспитан. Иногда его связывают с линией неоплатонизма. И действительно, для Спинозы – как, к примеру, и для Плотина – мир и Бог не отделены друг от друга, как Творец и творение. Спиноза говорит о том, что есть одна и только одна субстанция – Бог, или Природа. Спинозу часто называют пантеистом, но тут надо понимать, что это совершенно особый пантеизм. Под пантеизмом часто понимают тождество мира и Бога, что мир и Бог – это одно и то же, но для Спинозы Бог в своей бесконечной неисчерпаемости имеет бесконечное число атрибутов. А нам известно лишь два: мышление и протяженность. То есть мир, каким мы его знаем, конечно, принадлежит этой субстанции, но мы в нем знаем только два атрибута из бесконечного множества атрибутов этой субстанции.
Рассмотрим теперь философию Спинозы. Мы сосредоточимся прежде всего на тех ее моментах, которые важны для психологии, хотя, конечно, не сможем их совершенно отделить от собственно философской работы, которую вел этот мыслитель.
Полемизируя с Декартом, Спиноза говорит о том, что не существует двух или, точнее, трех субстанций, каковыми, по Декарту, являются Бог и – по аналогии с Ним – сознание и внешний мир. Есть одна субстанция, имеющая бесконечное число атрибутов. Атрибут – это то, что выражает сущность данной субстанции. Нам известно два ее атрибута – мышление и протяженность. Мышление и протяженность тем самым по-разному выражают сущность одной и той же субстанции, субстанциально они едины. Применительно к человеку это означает, что мышление и протяженность, душа и тело – это две стороны единого целого, что они не отделены друг от друга и не взаимодействуют как нечто внеположенное друг другу, а скорее в двух разных ракурсах являют нечто единое. Человек не составлен из внеположных друг другу души и тела, но есть неразложимое единство, которое мы просто можем рассматривать с двух сторон. Мы можем смотреть на него с точки зрения душевных процессов, сознания, и мы можем смотреть на него с точки зрения процессов телесных.
В качестве, быть может, несколько огрубляющей, но методически полезной аналогии можно привести здесь компьютер, в котором мы можем один и тот же процесс рассматривать как с точки зрения логики взаимодействия компьютера с пользователем, так и с точки зрения логики его аппаратурной реализации. Мы не можем сказать, что это два принципиально разных процесса, оторвать одно от другого и сказать, что одно воздействует на другое. Процесс один, но он имеет две стороны. Он имеет сторону, с которой к нему подходит пользователь, и сторону, с которой к нему подходит специалист по компьютерной аппаратуре.
Эта аналогия помогает понять, что хочет сказать Спиноза. Сознание и тело – две стороны, два аспекта неразделимого единства. Собственно, в человеческом существе, в нас самих происходит единый процесс – наша жизнь, – имеющий телесную и душевную стороны. А значит, мы не можем говорить, что душа воздействует на тело или тело воздействует на душу. Мы не можем говорить, как говорит это Декарт, что душа перенаправляет движения тела. И получается, что картезианской свободы воли как принадлежащей душе и выражающейся в том, что душа может перенаправить движения тела, у человека, согласно Спинозе, нет. Значит ли это, что человек в принципе лишен свободы как таковой и в принципе не может стать существом по-настоящему свободным? Нет, говорит Спиноза, отсюда не следует, что человек принципиально обязательно не будет свободен. Но что такое свобода? Свобода – это способность действовать так, что ты оказываешься обусловлен не чем-то внешним по отношению к себе, а самой своей сущностью. Даже более того, для Спинозы быть свободным значит жить и действовать, исходя из того, что является основанием твоего существования, бытийной основой. Такой бытийной основой для него является единственная субстанция, которую он именует Deus sive Natura, Бог или Природа. Отдельное человеческое существо является модусом этой субстанции, ее проявлением. В этом плане Спинозу сравнивают с Плотином и его концепцией эманации, видя здесь возможное влияние. Потому что, по Плотину, тоже весь мир проистекает из единого первоисточника – Бога, или Единого, как Его называет Плотин. Проистекает путем ступенчатой эманации, т. е. истечения: Единое, как бесконечно богатый исток, изливается вовне себя, порождая разные уровни бытия, порождая в итоге весь мир, которому принадлежит и человек. И задача человека, по Плотину, состоит в восхождении к созерцательному единству с Первоистоком всего сущего.
Действительно, говоря о философии Спинозы, можно проводить аналогии с неоплатонической мыслью. Но для того, чтобы понять, что такое, по Спинозе, человеческая свобода, нужно сказать еще о нескольких принципиально важных для него вещах. Во-первых, о его концепции аффектов. Что такое аффект, по Спинозе? Аффект – это состояние тела, которое увеличивает или уменьшает способность тела к действованию, а также идея этого состояния. Важно понять, что этим «а также» идея не пристегивается словно бы извне к состоянию тела; напротив, «а также» означает здесь то, что аффект это и состояние тела, и идея этого состояния. Аффект, как и всякий процесс, имеющий место в человеке, имеет две стороны – душевную и телесную. Спиноза выделяет три основных аффекта. Удовольствие – состояние, с которым связано увеличение способности тела к действованию и идея этого состояния. Неудовольствие, наоборот, состояние тела, уменьшающее способность тела к действованию, и идея этого. И третий аффект – желание. Желание – как некий двигатель душевной жизни человека. Именно желание придает душевной жизни динамику, оно ведет ее к постоянной устремленности вперед; не будь желания, душевная жизнь застыла бы в неподвижности. Это выделение желания как одного из основных аффектов тоже очень важная вещь в плане психологии. Ведь психология будет довольно много заниматься уже после Спинозы аналитикой желания. Хотя и в философии проблема желания имеет заметную историю. Почему, скажем, тот же Лакан через Кожева будет обращать внимание на Гегеля, на его диалектику раба и господина? Потому что и философы, в частности Гегель, будут серьезно обсуждать проблематику желания. Но если брать психологию, то кто, как не Фрейд, поставит эту проблему – проблему желания – во главу угла, распутывая сложную историю желания своих пациентов? И вот, рассматривая философию Спинозы, мы видим, что в ней уже завязывается обсуждение проблемы желания. Хотя Спиноза не занимается детальной аналитикой желания, но все же уже выделяет его как один из основных аффектов.
