– Замолчи! – Энни, прищурившись, вглядывалась в туман.
– Э-э-э, они на здесь, – решил Кулл. – Эт Кривотопь, да. Собьёшься с пути, даже ежель просто стоять на месте в эт тумане, а мостов на вокруг с полмили иль больше.
– МАЛЬЧИКИ! – Энни начала на бегу перескакивать через кусты. – Тинн! Коул!
– Тыр глупая жернщина, зачем…
И тут Кулл тоже увидел их.
– Отч! Мальчики! – закричал он.
Они были в полусотне метров, передвигаясь мелкими прыжками всё дальше в туман. За близнецами следовали девочка с кудрявыми волосами, которую Кулл не узнал. Впереди над водой болота поднималась и опускалась точка света. Когда Кулл понял, что именно он видел перед собой, то выругался по-гоблински.
– Коул! – снова крикнула Энни. – Тинн!
Туман заглушил её крики, и они вернулись к ней над мутной водой сдавленным, трудно различимым эхом.
Всего в шаге от края воды Кулл догнал Энни, схватил за руку и потянул назад, когда та уже была готова броситься в трясину.
– Отпусти! Что ты делаешь?
Фигуры удалялись и постепенно исчезали. Клубы тумана жадно накатывали, охватывая их.
– Тыр не сможешь помочь мне вернуть моего перевёртыша, ежель тыр помрёшь, жернщина!
– Но ведь мальчики…
– Эт глупые мальчишки идут за водяным! Отч! У людей что, никакого ума на? Кто ж идёт за водяным? Конечно, эт бородатый паршивец знает, как перейти, но попробуй пойми, дойдут эт идйоты с ним до конца иль нет.
Туман закрутился, на расстоянии обретая жуткие формы, и всё перед глазами Энни поплыло. Её начало тошнить. Весь мир стал клониться, и она уже не понимала, было ли это из-за тумана или из-за её отчаяния.
– Что же делать? – простонала она. – Ты ведь всё знаешь об этом идиотском лесе – что мне делать?
– Мыр пойдём в начало, – решил Кулл. – Мыр перейдём по гоблинскому мосту. Лучше дольше идти, чем на дойти. Если мыр пойдём быстро, может быть, сможем встретить их на той стороне, пока они на уйдут далеко.
– А если этот водяной, или как его, решит утопить моих мальчиков в болоте до того, как они дойдут до той стороны?
Единственным ответом Кулла были гримаса боли и тяжёлый вздох.
Взглянув в последний раз на клубящийся туман, который поглотил её детей, Энни кивнула Куллу, и они устремились вверх по берегу.
Глава 19
Тинн ловил ртом воздух. Его глаза всё ещё залепляла густая грязь, но он чувствовал под собой твёрдую землю и свежий воздух на коже. Он уже был не в трясине. Тинн помнил, как шлёпал руками, вырывался, тонул и не мог выбраться на поверхность. Может, он потерял сознание? Мальчик дышал неистовыми голодными глотками, словно боялся, что окружавший туман в любой момент может опять лишить его воздуха. По правде говоря, посреди Кривотопи это было вполне возможно.
– Он дышит! – Крик Фэйбл прозвучал где-то близко. – Ты дышишь, Тинн! Давай дыши!
Коул тоже дышал. Он не очень понимал, как долго задерживал дыхание. Дышал ли он, когда Фэйбл перепрыгивала по скрытым ступенькам, чтобы добраться к Тинну до того, как тот утонет? Дышал ли он, когда Свечебородый возник рядом с ней, волоча кончик бороды в грязной воде, и потянул Тинна за ноги вверх? Дышал ли он, глядя на то, как два странных лесных создания спасают его брата?
Коул окаменел, когда был больше всего нужен своему брату. Лучшее, на что он был способен, – это отойти и дать дорогу Свечебородому и Фэйбл, когда они вытащили Тинна из грязи и понесли по тайным ступенькам на плоский мокрый островок посреди болота. Островок был не шире кухонного стола, но на нём оказалось достаточно места, чтобы отплёвывавшийся мальчик мог лечь во весь рост и над ним смогли склониться три его спутника.
Тинн сел, влажно откашливаясь и вытирая глаза от грязи. Коул улучил момент, чтобы наконец оглядеться и понять, куда же завёл их Свечебородый. Он не мог разобрать, стал ли туман более густым или у него просто слезились глаза. Наверное, и то и другое. Ни с одной стороны не виднелось очертаний берега. Он попытался остановить взгляд на дереве в нескольких метрах от них, но ствол словно стал изгибаться и сворачиваться под грузом его внимания. Куда бы он ни посмотрел, болотистый пейзаж извивался и раскачивался, отказываясь становиться резким.
В какой-то момент Коул понял, что слышит крики в тумане. Он мог бы поклясться, что слышит голос своей мамы, которая зовёт его, как делала это миллион раз из заднего окна. Потом поверх голоса мамы проплыл другой, грубый и хриплый, а потом третий – дамский, учтивый и холодный. Голоса прыгали вокруг него со всех сторон, отражаясь и накладываясь друг на друга, – приглушённые слова и крики, и жуткий смех, а за ними поднималось глубокое низкое рычание.
– Ты тоже их слышишь? – прошептала Фэйбл, придвигаясь к его плечу. – Мама говорит, что Кривотопь разговаривает с людьми. Она пытается закружить их.
Фэйбл нервно огляделась.
– Что они говорят, как ты думаешь?
Коул покачал головой. Он постарался сосредоточиться на голосе мамы, но теперь все голоса сплелись, словно запутанные узлы, постепенно ниспадая до гула и шипения. Серый удушливый туман вился и кружился.
– Я не знаю, – признался Коул.
Голос, который мог принадлежать его маме, начал растворяться, вновь заглушаемый низким гулом и плеском самого болота.
– Похоже, ничего. Я просто…
Он не стал договаривать.
– Я тоже её слышал, – проговорил Тинн.
Коул повернулся к брату, который уже поднялся на ноги. Тинн был целиком покрыт зелёным илом, но уже стоял довольно уверенно.
– Слышал кого? – выдохнула Фэйбл.
– Маму, – сказал Коул.
– Королеву, – одновременно с ним сказал Тинн.
Близнецы уставились друг на друга.
– Королеву? – переспросил Коул. – Ты так думаешь?
Тинн кивнул с серьёзным видом.
– И, я думаю, она сердится.
– Какая королева? – спросила Фэйбл всё ещё еле слышно.
– Та самая, – произнёс Тинн, – Королева Глубокого Мрака, Ведьма Дикой Чащи, Мать Монстров. Ты что, никогда не слышала истории о ней, пока росла?
Фэйбл пожала плечами и покачала головой.
– Откуда ты знаешь, что это она? – спросил Коул.
Тинн поджал губы.
– Просто чувствую.
– А откуда ты вообще знаешь, что в Дикой Чаще есть ведьма? – поинтересовалась Фэйбл, поводя носом. – Вы всё время говорите о ней, но я жила здесь всю жизнь и никогда не встречала никакой злой королевы, которая ест людей и возводит посевы.
