Сердце Энни оглушительно стучало. Её жизнь превратилась в сумасшествие. Ещё утром она больше всего хотела чашку чая, а теперь перед ней явились гоблины, зловещие болота и странная женщина, которая превращалась в медведя, – а её мальчиков по-прежнему не было. Казалось, что утро осталось в другом мире. С одной стороны, она была в ужасе, хотела убежать, вернуться домой к старой толстой кошке, куче белья для стирки и тёплому чаю. Но была и другая сторона, продолжавшая распирать грудную клетку. Она вела её вперёд, в темноту. Те звуки, которые издавал медведь прямо за линией кустарника, принадлежали ночным кошмарам, но Энни воспринимала этот рёв по-другому. Он был сродни звуку её собственного сердца, когда её мальчики больше всего нуждались в ней. Она была нужна им именно сейчас, подобно тому, как ведьма была нужна маленькой Фэйбл.
Энни сделала глубокий вдох и приготовилась проследовать за королевой-медведицей в темноту. Но ещё до того, как она смогла сделать первый шаг, по лесу разнёсся оглушительный треск ломающегося и падающего на землю дерева. Из листвы вокруг неё вылетели птицы и устремились в более спокойное небо. В лесу перед ней царил полнейший хаос.
– Поэтому я на шёл впереди, – сообщил Кулл, проходя мимо. – Пойдём.
Глава 23
Тинн почти не заметил тонкую колючую лиану, которая в полумраке обвилась вокруг его щиколотки. Он нагнулся, чтобы высвободиться от неё, и крошечный шип жадно укусил его в большой палец. Он приложил ранку ко рту, и медный вкус крови смешался с грязью и пылью, которые накопились за время его путешествия. Коул, который шёл впереди, отдёрнул свою руку, когда другой шип уколол его в тот же большой палец. Мальчики двинулись дальше. В конце концов, на укол можно было не обращать внимания – ведь им ещё повезло, что они до сих пор не были изрезаны в клочья в густом лабиринте колючек, пытаясь не отстать от Свечебородого.
В глубине души Тинн начинал понимать, что что-то здесь не так. Дело было не только в темноте или боли. Лианы двигались – извивались и ползли, будто живые змеи, и по мере того, как мальчики шли под ними, просвет впереди вокруг тропинки немного приоткрывался, а потом как бы незаметно смыкался сзади.
Коул остановился, и Тинн подошёл и встал рядом.
– Что случилось?
– Я не вижу тропинку, – сказал Коул. Он напрягал зрение, ощупывал всё вокруг себя, но везде находил только ещё больше зарослей.
Далеко впереди они разглядели огонёк водяного, слабо мерцавший за многочисленными густыми слоями лиан.
– Свечебородый! – позвал Коул. – Вернись, мы застряли!
Огонёк свечи придвинулся ближе, и они смогли разглядеть лицо старика за стеной колючек.
– Мне так жаль, – прошептал он. Его голос был сухим и ломким, как кусочек мела.
– Ты умеешь говорить? – опешил Коул, безуспешно пытаясь отодвинуть лианы. – Ты вернулся за нами! Пожалуйста, больше не делай этого!
– Не делай чего? Что именно он делает? – не понял Тинн. Он перевёл взгляд с Коула на Свечебородого. – Как нам отсюда выбраться, Свечебородый?
– Мне так жаль. Мне так жаль. Мне так жаль.
Теперь Свечебородый плакал, качая головой.
– Слушай, Свечебородый, сейчас же помоги нам выбраться отсюда! – закричал Коул, но лианы уже ползли вокруг него, сплетаясь в густую сеть, смыкаясь всё теснее, пока каждый сантиметр жалкого лица водяного не скрылся полностью из глаз.
– А-а-ар-р-р! – закричал Коул, пытаясь разорвать злобные стебли. Ему удалось лишь глубоко рассечь всю ладонь.
Тинн застыл на месте.
– Он… бросил нас, – проговорил он.
– Он обманул нас! – закричал Коул свозь непроницаемую стену. – Он грязный, подлый монстр и всё это время врал нам!
Очень медленно, словно последние капли стекающего с ложки кленового сиропа, меркнувшие лучи дневного света окончательно растаяли, и мир погрузился в темноту.
* * *
Фэйбл снова закричала. Мерзкие чёрные колючки обвились вокруг обеих её щиколоток, и чем сильнее девочка отбивалась и вырывалась, тем с большей яростью они впивались в её ноги. Она упала спиной на холодную землю. Цепляясь обеими руками, попыталась отползти от лиан, но они тянули её назад.
Сначала Фэйбл даже не заметила их, настолько густыми были тени в Глубоком Мраке. Она только чувствовала запах парафина, острый и слегка сладковатый, который безошибочно указывал на свечу водяного. Он был таким свежим и близким, что ей казалось, Свечебородый вместе с Коулом и Тинном был всего лишь за следующим холмом. Она позволила своему возбуждению и надежде взять верх над осторожностью и, когда осознала свою ошибку, была уже по колено в жутких лианах. Заросли кустарника только и ждали, когда она попытается повернуть назад, и в этот момент сомкнулись вокруг неё и начали жалить своими шипами.
Лес за её спиной зашумел, и она услышала рёв своей матери. Лунный свет пронзил, словно копьём, лесной покров, и Фэйбл смогла ясно разглядеть лианы, которые поймали её в ловушку. Они ползли, словно клубок пресмыкающихся, взбираясь на неё, выпуская длинные щупальца из огромной горы колючек.
В следующее мгновение над Фэйбл возникла её мать. Её звериные мускулы вздувались под тяжёлым мехом, а тёмные губы отодвинулись назад, обнажив чудовищные клыки. Фэйбл выдохнула с облегчением.
Огромная медведица вцепилась в лианы, которые удерживали ступни Фэйбл. Она чувствовала, как при каждом движении её ноги бросало вверх-вниз. Длинные медвежьи когти должны были с лёгкостью размолотить эти витые стебли, но, несмотря на удары, они не поддавались. Королева взвыла от боли и ярости, но не ослабила усилий. Фэйбл увидела кровь на лапах матери.
Заросли содрогались и взбухали в тусклом свете. Фэйбл с ужасом смотрела на новую волну тёмных лиан, которая рвалась вперёд из основного скопища в их сторону. Её мать отступила. Фэйбл цеплялась за землю, стараясь отползли, пока надвигавшийся каскад ещё не похоронил её, но не могла найти за что ухватиться, кроме влажных скользких листьев.
Слева от себя она услышала резкий хруст и треск ломающегося дерева. Как раз в этот момент перед ней выросла волна колючек. Но тут по лесу разнёсся оглушительный удар, и на ползущие заросли навалился замшелый ствол толще в окружности, чем сама Фэйбл. Это её мать повалила целое дерево на злобные лианы.
Кольцо вокруг щиколоток Фэйбл, которое приносило такую боль, ослабло. Она попробовала высвободиться. Лианы всё ещё держали её, но, расплющенные под весом дерева, потеряли значительную часть своей силы. Фэйбл поворачивала ноги в разные стороны, чтобы выскользнуть оттуда, и вдруг почувствовала, что кто-то схватил её за плечо. В испуге она отдёрнула руку.
– Это я, – раздался знакомый голос.
Она посмотрела вверх и, моргнув, увидела Энни Бёртон.
