Пришлось весьма туманно объяснять, что аптечка нужна лично ей. Будучи мужчиной, Курт наверняка подумал что-то вроде «Бабы, что с них взять!» и без единого вопроса вручил Хармони аптечку.
К ее возвращению Пэкстон уже в полной мере вернул себе пострадавшую мужскую гордость. Впрочем, похоже, он вообще целиком и полностью превратился в того, кем был до подстрела.
— Итак, крепкий орешек, — сказала Хармони, присаживаясь на диван чересчур близко к нему, — не боись, медсестра на месте. О-ох, классная попка.
— Хармони, предупреждаю тебя…
— Шшш, — зашипела она него. — С тобой совершенно невесело, когда у тебя болит зад. Так что прости, обойдемся без юмора. Мне снять с тебя штаны или сам окажешь себе эту честь?
Пэкстон поглядел на нее из-за плеча:
— Разве ты не должна сначала вытащить обломок?
— Ну, если ты так хочешь. — Хармони откашлялась и осмотрела гостиную. — Может, прикусишь фамильную саблю, пока я буду его вытаскивать? А то ведь у меня с собой полный набор анестезиолога, чтобы тебе не было так больно.
— Поменьше сарказма. В аптечке есть ножницы?
— Ага.
Пэкстон примостил щеку на подлокотник дивана.
— Разрежь штаны. У меня наверху есть кое-какая одежда. Потом переоденусь.
— Ух ты, мы уже командуем?
Он снова оглянулся на нее.
— Мы?
Хармони приподняла брови:
— Один из нас должен принять командование на себя.
— И кто же из нас? — поинтересовался Пэкстон.
— У меня проблемы с тем, в чем прячутся твои вторые мозги. Боксеры или семейки?
— Разрежь штаны и узнаешь, что придется резать дальше. Если там что-то есть. Поверить не могу, что доверил тебе свой зад.
— Какие прекрасные слова! И никакой романтики.
— Хочешь романтики? Вытащи эту штуку из моей задницы.
— О да, вот сейчас романтичнее некуда. Кстати, какую именно штуку? Деревянную или ту, которая стальная и вместо хребта? Должна тебе сказать, что тебе понадобится неслабое промывание мозгов, чтобы ты научился вести себя по-другому, но даже и тогда, вероятно, понадобится хирургическое вмешательство, чтобы…
— За… заткнись!
— Хорошо, время игр кончилось. О Боже, ты просто ужас какой раздражительный. Обалдеть! Твои штаны режутся, как масло. Вот это я понимаю качество. Ух ты, класс! Прям как черный шелк. — Хармони погладила пальцами ткань нижнего белья Пэкстона. — Все равно не могу понять, боксеры это или просто плавки. И все зря, блин.
— Зря? Мои плавки навели тебя на эту мысль?
Она подняла глаза и, посмотрев на него, сказала:
— Ага… и они тоже. — Потом продолжила резать ткань и неразборчиво пробормотала: — Вот так получить буквально на блюдечке с синей каемочкой твою задницу, и все впустую.
Пэкстон чуть не свернул шею, чтобы посмотреть на Хармони.
— Что-что?
— Вся ситуация, в которой мы оказались, проходит зря. Этот диван, обстановка, твой голый зад… Мое воображение уже нарисовало все три пункта в намного более приятных обстоятельствах.
— Иди сюда, — проговорил он и поманил ее пальцем.
Хармони так наклонилась к Пэкстону, что практически легла рядом с ним. Но ни тяжелый запах старого дивана, ни солоноватый морской аромат, гулявший в этой части замка, не могли успокоить ее разбушевавшиеся гормоны.
Пэкстон поймал пальцем завитый от природы локон и заправил его ей за ухо. Он всего на мгновение прикоснулся пальцами к мочке уха Хармони, а это мимолетное прикосновение успело отдаться эхом где-то у нее в груди, соски заострились, и она почувствовала, что вот-вот опять расцветет перед ним.
С этим мужчиной она готова была отправиться в постель, а это уже о многом говорило, ведь Хармони была не такой, как все. Ее отличало от других то, что она ненавидела, когда к ней прикасаются.
— Ну же, отвлеки меня от боли, — прошептал Пэкстон так близко, что она могла прикоснуться к его губам своими. — Расскажи мне о своих фантазиях.
Фантазиях? Ага, как же. Как бы там ни было, следовало признать, что Пэкстон обладал некоторой долей игривости, пусть она и касалась исключительно секса. Хармони же хотелось чего-то настоящего, а не просто фантазировать, но у ее соблазнителя было слишком много того, что она хотела получить после его чувственной атаки. Вот, например, чтобы он взял и… насадил ее на себя. Для начала.
— Можно подумать, от этого будет толк, — проговорила она в ответ.
— Ты прямо само милосердие.
— Стараюсь. — Хармони превратила свой жалобный вздох в сексуальный. — Ну ладно, вот тебе фантазия. Я представляю, что твоя грудь тоже голая, как и задница…
— Словам, которые ты выбираешь, сильно не достает колорита фантазии. Я бы даже сказал, они как щелчок по носу. Только раздражают, а не настраивают на нужный лад.
— Ну прости, — прошептала Хармони и подула ему в ухо. — Я стараюсь говорить мягким и обольстительным тоном.
Она села ровно и посмотрела на кусок дерева, торчащий из Пэкстона.
— Только без сарказма, — потребовал он и уперся лбом в подлокотник.
— Ладно. В моих фантазиях я раздеваю тебя полностью, медленно и легко, по одной вещи за раз. И целую каждый обнаженный участок твоей кожи, лижу тебя, дюйм за дюймом, чувствуя, какой ты солоноватый на вкус. — Хармони достала из аптечки анестезирующий спрей. — А потом снимаю свои трусики, сначала с одной ноги, потом с другой, потому что мне хочется, чтобы твой член был именно там, где ему и место. Ты протягиваешь ко мне руки и… — Она побрызгала спреем вокруг обломка.
Пэкстон завопил.
— Я к тебе даже не притронулась!
— Спрей такой же холодный, как и твое сердце.
— Ты же должен быть стойким солдатиком, чувак.
— Я никогда не служил в вооруженных силах.
— Разве после военной школы ты не попал под распределение?
— Я не закончил образование.
— Зуб даю, ты ушел не по собственной воле. Скорее ты бы предпочел, чтобы тебя расстреляли.
Пэкстон тяжело вздохнул.
— Меня отчислили, чтоб ты знала. Ай! Твою ж!..
— Я вытащила обломок.
— Могла бы и предупредить.
— Мне просто хотелось, чтобы все случилось неожиданно для тебя, поэтому… Гадство! Будет синяк, и кровь течет. Может, мне сорвать немного полыни в травном саду Гасси и приложить травку к твоей попе? В ее книге заклинаний сказано, что «полынь вытягивает из кожи обломки, занозы и шипы». От глистов полынь, кстати, тоже лечит.
— Интересно, сколько несчастных она уже проткнула этими деревянными штуками, чтобы придумать свое собственное лекарство и даже вырастить его? — Пэкстон прикоснулся к виску. — Только послушайте меня. Говорю, как будто тут и правда летает…
