Кинг был бойцом до последней капли крови, но начинал подозревать, что эта барышня могла подвергнуть риску его отточенные инстинкты убийцы.
Он бросил чертеж на сбитый на скорую руку стол с фанерной столешницей и сильно пожалел, что не может разбить в щепки строительные леса, чтобы выпустить пар.
— Мне надо знать, кто ты такая. Полагаю, у тебя есть причина находиться здесь. — Пэкстон изо всех сил старался игнорировать вызов, который бросало ему одно присутствие этой сексапильной мегеры-миротворца. — Вряд ли ты случайно оказалась на лодке, которая и привезла тебя сюда.
Он уловил момент ее отступления: полуприкрытые пушистые рыжеватые ресницы, серо-голубой туман сомнения в ее глазах. Она прикусила губу, словно искала удобоваримое оправдание. Кинг почти собственными глазами видел, как из воздуха формируется ложь.
— Ммм… старинная одежда, — выпалила она как на духу. — Не встречал ненужных залежей в замке?
Пэкстон в жизни не слыхал оправданий для случайной встречи хуже этого.
— Чушь собачья.
— Ой-ой-ой! Только что ты накликал на свою голову целую свору бешеных собак.
Он наградил ее красноречивым взглядом.
— Уверен, их главную буду звать Хармони.
— Ты меня неправильно понял. Людям нравится старая одежда. Некоторые коллекционируют ее. Некоторые используют в качестве костюмов для праздников или театральных постановок. Я такую одежду продаю.
Твою мать! Чем дальше, тем лучше она врет.
Кинг подошел к своему ноутбуку и глотнул из кофейной чашки, которая оказалась пустой. Почувствовав всплеск ярости вперемешку с замешательством, он бросил чашку в мусорную корзину. Чашка, разумеется, разлетелась вдребезги. Он пнул корзину и решил сыграть по правилам, которые предлагала эта ароматная секс-бомба. Только чтобы посмотреть, хватит ли ему ума переиграть ее тактику… или победить ее саму.
— У меня целые комнаты битком набиты старыми шмотками, — сказал он, притворяясь, что не обращает на нее внимания, и тупо глядя в экран ноутбука. Он же прячется от нее, разве нет? После часа в ее компании, черт подери, ему придется сходить на прием к мозгоправу. — Ты все равно здесь застряла, — продолжил он, печатая какую-то ерунду в открытом документе, — так что можешь осмотреться наверху и поискать что-нибудь. Авось сгодится тебе. Вперед. В этом месте нет ничего страшного, если не считать этих звуков. Но и их сейчас нет. Поэтому оставайся там, пока я за тобой не приду. Каким бы ни показалось тебе это место, стройплощадка опасна для жизни.
— Боже мой! — воскликнула она. — Я могу ограбить настоящий замок!
Кинг поднял голову и увидел улыбку, которая могла расплавить стекло.
— Вот именно! — рявкнул он в ответ, совершенно растеряв все свое хваленое остроумие, и указал ей на винтовую каменную лестницу, чтобы убиралась побыстрее и подальше от глаз и ушей рабочих.
Последовав за ней до балкона над главным залом, Пэкстон остановился и нажал кнопку вызова лифта. Ему не хотелось, чтобы его люди видели, как он входит в лифт вместе с ней. Слишком подозрительно и с намеком на интимность, черт бы его побрал. А у него были совершенно другие намерения. Пэкстон собирался вытащить из нее правду.
Она посмотрела вверх на балкон и, как ни в чем не бывало, поинтересовалась:
— Жилые помещения этажом выше?
Неужели она серьезно не видит, что его трясет от злости? Или притворяется, что не видит? Она вошла в лифт первой, он шагнул за ней и нажал кнопку «5», чтобы попасть в башню.
— Лифт старый, — проговорила она, проводя пальцами по ромбовидной двери. — Рубеж веков? Я имею в виду, девятнадцатого и двадцатого.
— Угадала, — мрачно отозвался Кинг и на полпути стукнул кулаком по кнопке «Стоп».
— Эй! Мы же между этажами.
Он схватил ее за руки и впечатал в стену, прижав обе руки с обеих сторон от ее головы.
— Ты грабитель, я добыча? Это твоя игра?
Она нахмурилась, искренне не понимая, что происходит.
— Чего, пардоньте?
Пребывая в не меньшем замешательстве, Кинг упрямо пытался взять контроль в свои руки.
— Твоя лига здесь не играет. Не знаю, кто из моих теперь бывших друзей на этот раз решил поиграть в сваху, но я не участвую в аукционе холостяков.
— Вы чересчур много о себе возомнили, Ваше Хитрожопничество.
Она умудрилась присесть в глубоком реверансе, и Пэкстон отпустил ее руки, чувствуя себя в полной заднице, как ей, очевидно, и хотелось.
Он подал ей руку, чтобы помочь подняться, но не отпустил, даже когда она выпрямилась. Она не стала вырывать руку из его хватки. Кто-то из них (а может, оба сразу) шагнул навстречу. Кинг не знал наверняка, он сделал этот шаг или она, но одно знал совершенно точно: ему хотелось ее поцеловать…
Бред сивой кобылы! Срочно снять с повестки дня!
Пробормотав какие-то извинения, он опустил глаза и, заметив кольцо на ее пальце, застыл как вкопанный. Медленно провел по кольцу большим пальцем и спросил:
— Откуда это у тебя?
Она резко отстранилась. Светлые волосы взметнулись, обдав шелком его лицо и обволакивая мятным туманом. Тело Пэкстона в тот же миг пришло в боевую готовность. Все системы включились, словно кто-то нажал красную кнопку.
— Тебе какая разница? — раздраженно ответила она вопросом на вопрос. — Ты не участвуешь в аукционе.
Глава 4
ХАРМОНИ и сама подозревала, что кольцо станет ключом к выполнению ее миссии. А если судить по совершенно офонаревшему виду человека, стоявшего напротив, она, похоже, не ошиблась.
— Мы когда-нибудь выйдем из лифта?
Загородив спиной панель с кнопками, чтобы Хармони не дотянулась до нее, Пэкстон засунул руки в карманы стильных черных штанов.
— Зависит от тебя.
От холодности, сквозившей в поведении красавчика, Хармони передернуло. Квадратный волевой подбородок, черная хлопковая футболка, черные как смоль волосы и никакой строительной пыли. Все это создавало ощущение, что кто-то вызвал сюда самого Сатану прямиком из его адской обители.
Разумеется, отрицательная энергия, царившая в этом месте уже много столетий, создала настоящее кармическое болото из тех, которые засасывают раньше, чем успеваешь позвать на помощь. Но ведь она одним своим присутствием смогла немного разрядить зловещую обстановку в замке, так почему же он хоть капельку этому не рад?
Она должна была выполнить свою миссию, чего бы то ни стоило, но товарищ явно прилагал максимум усилий, чтобы помешать ей. Хармони не могла сказать ему всей правды, поэтому пришлось лгать и недоговаривать, и он, очевидно, это чувствовал. К тому же между ними и так возникли искры и витали разгулявшиеся феромоны, способные кого угодно сбить с толку, не считая самой весьма «призрачной» проблемы, которую намеревалась решить Хармони.
