— Вот увидишь, миссис Кассианидес, — неустанно повторял он, — мы так отпразднуем это событие... — но Диана никак не давала ему завершить свою «угрозу», завлекая любимого, обратно, в постель.
Девушка была несказанно благодарна своей судьбе за то, что она подарила ей такого мужчину. Если бы Ставрос не уговорил бабушку и увёз её на остров, этого всего могло и не быть. Она боялась представить себе, какой стала бы ее жизнь, вдали от этого человека, от этой семьи...
«Я никогда не перестану любить его. Даже, если никогда не услышу от него этого признания, мои чувства не уменьшатся», — размышляла молодая женщина, старательно заворачивая фарш в листья винограда. Афина учила невесту тонкостям приготовления традиционных греческих блюд, а та, с готовностью, делала все, что скажет свекровь.
— Умница моя, — похвалила та девушку, оценивая качество выполненной работы. — Твои муж и свекор просто обожают долму! Если хочешь заслужить их бесконечную любовь, приготовь ее, да побольше, — засмеялась женщина. — Правда, правда! Эти двое, совершенно, бессильны перед таким оружием. Ну, а мы — женщины, должны уметь пользоваться им, — Афина доверительно подмигнула невестке, мысленно благодаря Господа Бога за такую прекрасную дочь. Ее любовь к Диане, с тех пор, как она узнала, что скоро станет бабушкой, возросла в разы и находила отражение в поступках и словах женщины. Она стала самым верным выбором Ставроса и затмила все его предыдущие промахи...
Глава 28
— Ставрос, я волнуюсь, — призналась Диана, когда их автомобиль начал подъезжать к величественному замку, от одного вида которого у нее по спине побежали мурашки. — Не уверена, что смогу вписаться в этот мир...
Мужчина, который сидел рядом с ней, словно сошел со страницы глянцевого журнала. Темно-синий смокинг, купленный в одном из самых дорогих и известных бутиков столицы, сидел на нем идеально. Белоснежная рубашка оттеняла загорелую кожу, а тонкий галстук-бабочка был такого же цвета, как глаза Ставроса. Все в нем, начиная от легкой бородки, заканчивая осанкой и уверенной позой, выдавало человека из параллельной вселенной. Жизнь Дианы не была похожа на все это. Она не знала, как нужно вести себя на светском рауте, где соберется весь бомонд Греции. Но, конечно же, больше всего ее беспокоило то, что над ней будут смеяться. Невозможно спокойно принять такую, как она, когда рядом стоит идеал мужской красоты. Настоящий греческий бог, сошедший со страниц древних мифов. Она — полная, маленькая ростом, даже в невероятно дорогом платье, будет смотреть ужасно на фоне своего мужа.
— Что за глупые мысли, малышка, — Ставрос, мгновенно, повернулся к ней, сосредоточив на жене все свое внимание. — Ты прекрасно выглядишь, — он поднял руку и, с необыкновенной нежностью, провел ладонью по ее щеке. — Ей богу, Диана, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя прямо сейчас!
Слова мужа заставили ее улыбнуться, но неприятные ощущения так и не исчезли. Червь сомнения и неуверенности в себе уже прокрался внутрь и разъедал девушку, не позволяя соглашаться с ним.
«Не нужно давить на жалость, — одернула она себя. — Пусть Ставрос не знает, какая его жена трусишка. Ты должна быть сильной, Диана! Ради него! Сделай так, чтобы ему не было стыдно за тебя», — решила она, с трудом поборов приступ паники. Если постараться дышать глубоко и смотреть по сторонам, как нищая, попавшая на королевский бал, все может получиться. Придя к такому выводу, девушка выдавила из себя улыбку.
— Обожаю, когда ты улыбаешься, — моментально отозвался Ставрос. — Обещаю, как только все закончится, мы сбежим ото всех и я заставлю тебя забыть, что такое неуверенность в себе, — найдя ее губы, запечатлел на них легкий поцелуй.
— Буду считать минуты до этого мгновения, — отозвалась та, прижавшись к груди мужа.
— А я уже, детка. Уже!
* * *
Комната невесты находилась на третьем этаже, совсем рядом с комнатой Андреаса. Осознание этого не давало Дайоне покоя. Девушка, которая, обычно, не привыкла к бурному выражению чувств, была в полном негодовании. Ей казалось, что еще немного и она может взорваться от тех эмоций, что бушевали внутри нее.
— Он сбежал, Аэлла! Просто взял, и ушел, зная, что у нас должна быть фотосессия, — возмущалась девушка, торопливо меряя шагами комнату.
Траектория, по которой двигалась Дайона, шла от большой кровати с балдахином до большого окна арка образной формы с видом на изумрудное озеро. При ходьбе полы длинного, небесного цвета, платья из шифона, развевались, время от времени, открывая маленькую изящную ножку в серебряной босоножке на высоком каблуке.
Дойдя, в очередной раз, до окна, девушка резко остановилась. Из-за этого, длинные локоны подпрыгнули в воздухе, нарушая идеальность прически, выполненной именитым стилистом из команды Лилиан.
— Успокойся, — пыталась, хоть как-то, смягчить подругу Аэлла. Миловидная блондинка, одетая в легкое коктейльное плате темно-синего цвета, подошла к ней с другого конца комнаты. — Может, у него возникли срочные дела? Мало ли, что могло произойти...
— Ты сама-то веришь в это? — спросила у нее Дайона, с нескрываемым отчаянием в голосе. — Андреас не тот человек, у которого могут быть серьезные дела. Он и на прошлую помолвку не пришёл... Что бы не говорили наши отцы, — она скрутила руки на груди, — я не глупая маленькая девочка, за которую они меня принимают. И, тем более, не слепая. Нужно быть инопланетянкой, чтобы не знать, к какому образу жизни привык Андреас Анетакис. Да я даже боюсь предположить, сколько у него было женщин! И это только те, о которых писали в прессе.
— Тебя это волнует? — спросила Аэлла тоном, который был прекрасно известен ей. Каждый раз, когда подруга в общении с ней включала свой профессиональный режим психолога, Дайона предпочитала ставить точку в разговоре. Вот и сейчас, она пыталась применить на ней свои методы работы с клиентами.
— И не надейся, — без тени сомнений отозвалась Адамиди. — Я не посмотрю на этого таракана, даже если буду знать, что от нас одних зависит судьба всего греческого народа! Мне, просто, мерзко от того, что столь низкий и безответственный человек станет моим мужем. Если, конечно, он решит заявиться на помолвку...
Стук в дверь прервал гневную речь Дайоны, заставив ее замолчать. Девушка, с замирающим сердцем, взглянула на дверной проем, молясь, чтобы ее слова слышал только один человек — Аэлла Спанидис.
— Мисс Адамиди, господин Анетакис ждет Вас в саду, — сообщила девушка, которая встречала их несколько часов назад. Насколько было известно Дайоне, она являлась одной из тех сотрудников отеля, которых оставили, чтобы помогать в подготовке вечера.
Обе подруги, удивленно, переглянулись между собой. При этом, Адамиди стала такой красной от злости, что даже макияж не смог этого скрыть, а глаза Спанидис заблестели от смеха.
— И, давно он там ждет? — первой подала голос Аэлла, краем глаза наблюдая за Дайоной. У нее было такое ощущение, что она, сейчас, взорвется от негодования.
