Отец расстроен и не собирается этого скрывать. А я его понимаю — раз блог добрался до нашего города, то мимо «Али» не пройдет. Да, веселое утро воскресенья.
— Обязательно! — В отличие от папы мама находит эти посты забавными. — Не ты ли говорил месяц назад, что Харитонов после обновления главного зала поднял цены в полтора раза практически на все? И назвал это необоснованным?
— Это другое, она выискивает слабые места, бьет по ним. И вот так формируется репутация. В «Лилии» отличная кухня, но все запомнят только их ценовую политику. У нас цены еще выше!
— Вот это совсем в точку! Ахах! «Интерьер ресторана даст фору провинциальному краеведческому музею, устроенному в доме-усадьбе раскулаченного барина. Стулья с резными узорами. Потолочки с лепниной. Даже подносики с позолотой. Если у вас ломится кошелек — извольте откушать у нас блюда кухонь народов мира и почувствовать себя крутыми. Если вы можете позволить себе ужинать в «Лилии» хотя бы два раза в месяц, ваша жизнь удалась. А владельцам надо уже не мелочиться и открыть ресторан «Платиновая лилия» — тут уж точно только для чиновников и олигархов. У остальных для таких луковиц капитал не отрос».
На последней фразе уже и я не выдержал, расхохотался, чуть не расплескав кофе.
— Очень легко пишет, хлестко, но без перегибов. — Мама, наконец, откладывает телефон в сторону. — И, главное, правду. Это мое профессиональное мнение.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда выйдет пост про «Али», а он выйдет, не сомневаюсь!
— Не факт, Тимур. Волгоград, кстати, только «Ибисом» отделался. Я знаю, что после блога они поменяли стулья в зале, которые и правда были неудобными. А теперь очередь и до кухни дошла.
— Даже так? Из-за одного поста? — Теперь уже и я удивился. Судьба «Ибиса» мне не интересна, но за отца будет обидно. Он душу вложил в «Али».
— Не совсем, сынок. У «Ибиса» плохие СММ-щики, спровоцировали еще одну волну недовольства. Ну да ладно. Ты диплом нам свой покажешь?
— Разумеется!
Воскресенье — едва ли не единственный день недели, когда наша семья собирается утром вместе за завтраком. С недавних пор я стал их особенно ценить.
— Я помню, весной твой научный руководитель говорил про аспирантуру. Так как?
— Нет, мам. Не в этом году так точно.
— Да сколько можно учиться?! Шесть лет, Мадина! Я в его возрасте…
— Уже был женат, растил ребенка и работал по восемнадцать часов в сутки. Ты этого хочешь?
— Этого не будет, мам, не переживай. До тридцати точно не женюсь.
— Как-то слишком радикально. — Отец ухмыляется, но я знаю, что он доволен. Они с мамой никогда не хотели видеть Элину моей женой, хотя в последние пару лет вроде как смирились.
— А я согласна! Торопиться не стоит. Лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Мама обожает Омара Хайяма. Я знаю, что она сама пишет стихи, но никому их не показывает, даже папе. Филолог по образованию, мама несколько лет писала о моде, потом ушла в литературную критику. Наверное, поэтому и видит в этих постах то, чего не видим мы с отцом.
— Кстати, я могу отдать твои записи лекций? У подруги сын собирается поступать.
— Нет.
— Ты же говорил…
— Извини, мам. Мне самому есть кому их передать.
Если она, конечно, не откажется. Как однажды…
— А теперь, пожалуйста, Люба. Люба Метелица…
Сижу здесь уже второй час. И на кой я согласился? Не мог, что ли, послать? Конечно, не мог!
— Так, Любе нужно чуть больше времени подготовиться, да? Кто следующий?
Прикрываю глаза, надо собраться, чтобы вежливо выслушать еще одну муть. Литературный конкурс для учеников 8–9 классов. Серьезно?
Вытаскиваю мобильный, без него вообще сдохну.
Я: «Ты обещала, эта фигня на полчаса».
Эля: «Прости-прости! Ксюха обещала Нинке, что вместо нее кто-то будет. А ты — лучший, любимый!»
— Марат? Ты с нами? Слушаешь?
— Да-да, Нина Олеговна, прекрасное выступление.
Училка недовольно фыркает, а мне плевать.
«Приезжай на ночь, предки за городом».
«Оk».
— Итак, у нас осталась только одна участница конкурса, Люба из 9 «Б». Напоминаю, три лучших рассказа будут участвовать в областном конкурсе…
Смотрю, как на импровизированную сцену чуть ли не силой выталкивают невысокую худую девчонку. Стоп! Это же… точно, в самый первый день, когда я увидел Элю.
— Люба, пожалуйста, прочитай свой рассказ. Ровно сто слов о настоящей любви.
Рассматриваю девочку. И правда она. Застенчивая и робкая. Какой идиот дал такое задание? Да она же еще в куклы играет!
— Люба…?
Молчит, голову опустила, глаз не видно, явно сильно психует. В руках дрожит белый лист.
Не сможет.
Не смогла, еще постояла минуту и сбежала под смешки одноклассников.
Дебилы малолетние.
Все уже разошлись, а я еще полчаса ковыряюсь с результатами конкурса. Элька, благодарить будешь меня вечно!
— Марат, спасибо, что принял участие в составе жюри. Я сообщу об этом…
— Спасибо, да. Ну я пошел?
— Конечно.
На этот раз я ее сразу заметил, она сидела на подоконнике рядом с раздевалкой. Ноги сами повели меня к ней.
— Привет. Люба, да?
Дернулась от неожиданности, подняла голову и тут же опустила. Ревела, что ли?
— Эй!
Неловко спрыгнула на пол, из расстегнутого рюкзака посыпались тетради и учебники.
— Дай помогу.
Молчит, на меня не смотрит, только лихорадочно собирает вещи по полу. А потом хватает рюкзак и, не оглядываясь, дает деру. Не понял, я что, прокаженный?
— Стой! Не все забрала.
Бесполезно.
— Марат! Что случилось?
— А?
— Ты так вскочил со стула… Все хорошо?
— Нужно кое-что проверить, мам. Одну вещь.
Глава 10
Марат не позвонил. Уже среда, а мы в пятницу поздно вечером разговаривали. Ему есть чем заняться и без тебя, Метелица! И он ничем тебе не обязан, даже простой дружеской поддержкой.
В «Инсте» у него нет новых записей, лишь пара фоток из «Утки» в субботу. Интересно, а он вернулся обратно в клуб, после того как меня проводил? Не твое дело, Метелица! Совсем не твое! А твое — резюме еще раз перепроверить и повесить на рекрутинговые сайты!
А телефон на кухонном столе пусть полежит, сейчас он только мешает и отвлекает.
