Еще какие! Ладно, Янка, ты права, я изменилась.
«Ты спрашивал, есть ли у меня кто, помнишь? У меня нет. А у тебя?»
«Нет».
Мгновенный ответ. За секунду.
Выгораживать Зарецкую не буду. Лезу в «Инсту» Элины, у нее уже новые посты, листаю ее аккаунт. Утренней фотографии нет.
«Ты дома сейчас?»
«Да».
Быстро отвечаю, а сама заново листаю «Инсту». Неужели удалила? Сама не верю в то, что сейчас подумала. Но тогда…
«Дашь домашний номер?»
Он звонит сразу же, я не успеваю пройти в гостиную, где стоит трубка. А я еще предлагала маме ее убрать, спрашивала, зачем она нам. Вот за этим, Люба. За этим!
— Снова привет! — Слышу его легкий смех, и сама улыбаюсь. — Я рад слышать твой голос. Так что с мобильным? Надолго без связи?
— Завтра уже, надеюсь, все хорошо будет. А ты?
— Домой хочу. Дурацкая командировка и вообще…
— Что вообще?
По минному полю хожу, ей-богу! А потом прикрываю глаза и тихо сползаю на пол. Чувствую, что вот-вот разревусь от облегчения.
Он скупо, всего в нескольких словах, но и как-то жестко говорит про одного человека из прошлого, который достал его своими играми.
Без деталей, но они мне и не нужны. Я без них понимаю, о ком речь.
— И вместо того, чтобы делом заниматься, с всякой хе… дурью сегодня разбирался. Извини, если гружу. Просто тяжелый день.
Не извиняйся!
— Все в порядке. Разобрался в итоге?
— Да, но не знаю, надолго ли. Ладно, проехали. Так увидимся завтра вечером?
— Да… наверное.
— Я позвоню или напишу.
Молча киваю. Он, конечно, не видит мою улыбку, как и слезы облегчения в глазах. Они расстались, Люба, расстались. Она бы не удалила фотку, если бы он не заставил. Марат сказал правду — все в прошлом.
Надо двигаться дальше. Причем в прямом смысле. В душ — привести себя в порядок и выкинуть из головы эти несколько часов безнадежности.
А все-таки я молодец, что добавила его, что не психанула и не написала ему гадостей! Прислоняюсь лбом к мокрому кафелю в ванной и думаю о том, что Янка права в другом: за Маратом всегда будет очередь и без Элины.
Я не знаю, почему он мне позвонил сегодня, почему предложил встретиться. Почему поцеловал тогда, на катере. Почему позвал в совершенно особенное место на набережной, почему прошелся со мной по «Мосту». Слишком много «почему» для и без того сумасшедшего дня.
Хотя один ответ я нашла прямо сейчас, стоя под теплыми струями воды. Такие, как Янка или Элина, всегда смогут выбить почву из-под ног, если я буду реагировать на них. Всего одна фотография, наверняка ей сто лет в обед, а я поверила. На самом деле я поверила Зарецкой сразу.
Захотелось на мгновение ей даже написать и сказать все, что я про нее думаю. Сдержалась, но Оксанка права была — свою уверенность и свободу, которая у меня есть в блоге, давно пора переводить в реал.
Усаживаюсь перед ноутом, чтобы посмотреть меню «Али». Вообще, я не собиралась, но раз такое дело…
Снова новое сообщение, кликаю по уведомлению. Какой-то непонятный ник, точно не знаю, и всего три предложения. Три предложения, которые я прекрасно помню. Потому что сама их писала, в своем дневнике. Первом и потерянном.
Холодок бежит по спине, а я снова и снова перечитываю свои мысли, мысли пятнадцатилетней влюбленной мечтательницы.
А потом приходят с того же аккаунта всего три слова.
«Узнала? Я помню!»
Глава 21
Марат
— Нет, мам, сейчас сразу в офис. Долетел хорошо. Сейчас еще пробки проскочить, и все в норме.
Навигатор таксиста показывает, что ехать еще сорок минут. Отлично, на совещание успеваю.
— Вечером к нам не заедешь на ужин? У нас с папой есть одна идея, хотели бы обсудить перед отъездом.
— Каким отъездом? — Пытаюсь вспомнить, но нет, ничего такого родители не говорили. — Куда, мам?
— В Москву, нужно кое-что уладить, будем менять управляющего. Так что недели две минимум нас не будет. Хочу тебя увидеть. Приедешь?
Люба. Маленькая Метелица с застенчивой улыбкой.
— Ты так вздыхаешь грустно, что либо у тебя другие планы на вечер, либо видеть нас не хочешь.
— Планы, мам… Во сколько вы будете дома?
С Любой встречаюсь в восемь, от родителей до центра минут пятнадцать…
— Необязательно отменять свои дела ради нас, Марат. Если дела, конечно, важные. Подъезжай пообедать в «Али» в любое время, мы здесь до самого вечера.
— Спасибо. И за Элину еще раз… мам, не знал, что ты на нее подписана.
— Нет, конечно, мне переслали знакомые. Я очень удивилась. Ты говорил, что все закончилось, поэтому…
— Закончилось, мам. Я не хочу об этом говорить. Напишу, когда смогу подъехать. Папе привет.
— Обнимаю, родной.
Элька — сумасшедшая, совсем без тормозов, когда чего-то хочет. Когда-то от нее крышу сносило, да у всех сносило в школе. Никого рядом с ней не видел, ну почти никого. Люба, Люба… Почему же ты меня не помнишь?
«Ты все еще злишься? Ну извини. Зато сработало. Сiao Ciao».
Может, заблокировать ее номер к чертям? Так ведь опять что-нибудь выкинет.
— Затык в центре, прямо на глазах краснеет. — Таксист кивает на навигатор, и я вижу, что ехать придется на пятнадцать минут дольше.
Не успею.
— Быстрее никак нельзя?
— Только на вертолете. Подъеду как можно ближе, ну а дальше бегом. Если хотите.
— Хорошо.
— Не поняла, в чем претензии? У тебя же никого нет.
И ведь искренне не понимает, что творит. Ее новый, итальянец, такой же дятел, что и я был. Повелся, как последний дебил влюбленный. Те же грабли или на что там в Италии наступают.
— С тебя убудет, что ли? Марат, ты сам меня бросил! Паоло расслабился, чуть-чуть поревновать ему не помешает. Или у тебя там дрогнуло что-то?
— Минуту даю, чтобы убрала фотку.
— А то что?
— Сам пообщаюсь с твоим Паоло. Слушай, я ушел, не заставляй меня возвращаться.
— Ты этого не сделаешь!
— Минута.
— Да не психуй, уберу… пятнадцать звонков за полчаса от него. Неплохо. Сiao Ciao!
Вот же дрянь. Знала, что постить в «Инсте». Лучшее лето с ней.
— Что там с дорогой?
— Да ничего хорошего! — Таксист зло кивает вперед. — Перекрыли площадь Свободы, стоим.
