— Ага.
— Что ты хотела рассказать? Извини, тут Дудкин…
— Да, я слышала. Я хочу смотреть на тебя, когда все буду рассказывать. И если ты готов подождать немного… когда ты возвращаешься?
— Планировали на один день, а там посмотрим по ситуации. Я, конечно, подожду. И мне приятно, что ты хочешь поделиться своим секретом.
Он почти смеется, я слышу улыбку в голосе, а сама нервничаю. Вот и как ты воспримешь? Слова Инки о том, что Марат бы точно запомнил ту, которая так его любит и не стал бы смеяться, оказались очень нужным мне пинком.
Надеюсь, я все делаю правильно.
— Люб? Ты молчишь.
— Я просто устала, — признаюсь, — Сегодня столько всего произошло неожиданного. Вот сейчас в твоей квартире сижу.
А тебя в ней нет.
— Тебе нужно отдохнуть и выспаться. Не принимай близко к сердцу всякие пустяки. Договорились? Спокойной ночи!
Я не знаю, как так произошло, но после разговора с ним в голове ни одной тревожной мысли. Лениво переключаю каналы на телевизоре, не особо вникая, что сейчас смотрю. Но меня это полностью устраивает, как и почти полностью съеденная ванночка мороженого. А еще можно не стесняясь раздеться догола, укрывшись легким пледом, который я нашла в нише огромного дивана. И, почувствовав себя свободной, просто прикрыть глаза и уснуть.
Мне снится Марат, я нисколько этому не удивлена. Я часто вижу его во сне, а сейчас он особенно близко, я даже слышу его шаги… Поворачиваюсь на бок и слышу, как что-то хлопает. Не во сне.
Сознание возвращается моментально, а вместе с ним и страх, что я не одна.
А я не одна!
Смотрю на пол и вижу чьи-то ноги.
— А-а-а! А-а-а!
Ору так, что совершенно забываю, что голая, что плед свалился на пол, что я в чужом доме. И что… что передо мной стоит мама Марата Бухтиярова. Мадина Хасановна.
Вот это палево! Господи, да я же… пытаюсь безуспешно нащупать плед, не отводя глаз от изумленной женщины. Боже, что у меня на голове, а глаза? Тушь вчера не смыла. Ты голая, Метелица! Какая уж тут тушь.
— З-здра…з-здрасти! — наконец выговариваю я и чудом каким-то поддеваю плед. Судорожно прижимаю к себе и мягкую ткань. — Я… я…
— Я тебя напугала, прости, пожалуйста. Люба, да?
— Вы меня помните? — вырывается вопрос, а вместе с ним и облегчение. Похоже, за грабителя меня не приняли. Уже хорошо.
— Конечно, я помню, Люба. Твой чемодан даже у нас дома побывал. Я приготовлю кофе, а ты можешь пока одеться. Если хочешь, конечно.
Вот позорище-то!
Со скоростью идеального солдата одеваюсь, не забывая надеть тапки и быстренько просачиваюсь в туалет. Так и есть. Люба — панда.
— Я утром предпочитаю кофе, — как ни в чем не бывало произносит Мадина, стоя ко мне в пол-оборота, когда я возвращаюсь. Как будто мы каждое утро с ней вот так общаемся. И это нормально заставать меня голую в квартире ее сына.
— Я? Н-нет, спасибо, ничего не надо. Я… вы извините, пожалуйста. Я тут… Марат разрешил переночевать у него, он, наверное, вам не сказал…
— А он и не должен мне ничего говорить. Это же его квартира. Я утром увидела полотенца, которые идеально подходят для его ванной. Знаешь, мужчины ничего в этом не понимают. Тут на две чашки американо.
Какие полотенца? Какая ванная? О чем вообще она?
Перед глазами возникает крошечная чашка и еще кусочек черного шоколада.
— Спасибо большое. Я сейчас уйду. И вы извините, пожалуйста.
— Я буквально на минуту заехала, это ты извини, что разбудила. Не сразу сообразила, что в квартире кто-то есть. И консьерж не предупредил.
Она запнулась, скользнула взглядом куда-то вниз, но ничего не сказала, а сделала маленький глоток кофе.
Тапки. Мягкие, удобные, моего размера. Женские. Я стырила тапки мамы Марата.
На рекорд косяков идешь, Метелица.
— Мне уже пора, Люба. — она отворачивается и аккуратно ставит кружку в посудомойку. — Я рада снова тебя видеть. Здорово, что ты вернулась. Хорошего дня.
Улыбается, кивает и… уходит. Нет, серьезно! Ни одного вопроса, что я тут делаю, какие у меня отношения с сыном. Ничего!
Ей так безразлично все? Надо обдумать произошедшее. Но сначала проснуться и выпить кофе. И полистать телефон. Может, Марат написал? Как я ему буду рассказывать про встречу с его мамой? И, главное, что она ему скажет?
В телефоне тишина. Почти тишина. В инсте «Сладкого» мигает сообщение. Открываю директ: Привет! Давно не было интересных блогов. После «Лилии» и «Smuzi» зайди в «Али». Назови цену своего вдохновения, и ты не пожалеешь».
Глава 54
— А ты что?
— Обалдела, Оксан, чуть телефон из рук не выронила. Не первый раз, конечно, но чтобы так совпасть! Именно «Али», не какой-то другой ресторан, не кафе. Именно «Али»!
Я чуть поправила телефон, чтобы лучше видеть мачеху, и снова мысленно вернулась к тому злополучному посту. А то, что он мне принесет неприятности, я не сомневалась.
— Аккаунт, конечно, левый?
— Левее не бывает. Несколько картинок из бесплатного стока, подписки на блоги с приколами. Никаких связей с ресторанами или едой как таковой.
— И больше не писали?
— Нет. Я не ответила ничего, там тоже молчок. Будто ждут чего-то.
— И что думаешь? — Оксана ненадолго отвлеклась, чтобы снять пенку с малинового варенья на плите. — Кто-то хочет нагадить родителям твоего парня?
— Скорее всего. Других мыслей разумных нет. А конкурентов у них — плюс бесконечность. Еще и недовольные клиенты, сотрудники тоже ведь есть.
— А не разумные мысли есть?
— Тебя в средние века сожгли бы, — фыркаю, а Оксана довольно улыбается.
— Не сожгли бы. Ты знаешь, как ведьм выявляли? По весу, Метелица, по весу. Чтобы смогла на метле летать, а метла, считалось, может выдержать не больше 45–50 килограмм. Так что… — Оксана расправила полные плечи. — Не отвлекайся от темы. Помимо гадостей, какие еще варианты?
— Холодов, — выдыхаю фамилию недруга Марата. — Он гад отменный, высший гад, и он очень интересовался моим блогом. И то, что я о нем знаю… В общем, он мог замутить какую-нибудь хитрую пакость.
— Кинул наживку и ждет? — задумчиво протянула Оксанка. — А сам Марат не мог?
Заметив изумление на моем лице, мачеха чуть повысила голос и продолжила:
— Только выслушай меня спокойно! Он ведь хотел добраться до автора блога? Вот и ловит на живца.
— Не хочу об этом даже слышать! Я не буду отвечать, вообще реагировать не стану, даже если опять напишет.
