Юг России встречает нас теплым густым воздухом, который согревает и укутывает в свои неповторимые цветочные ароматы.
— Я часто жалею, что не умею передавать запахи на холст. На юге самый романтичный воздух, в него невозможно не влюбиться.
Максим беззаботно смеется, забирает обе наши дорожные сумки и ведет меня к выходу.
В аэропорту, несмотря на довольно поздний час, многолюдно, суетно и шумно. Хотя для курортного города это, конечно же, норма. Я вижу снующих вокруг беспокойных людей, но совершенно не чувствую никакого стеснения. Скорее, волнение от того, что рядом Максим и что наш совместный отдых, наконец, начался.
А он не обманул: у нас действительно два разных номера, на одном этаже, напротив друг друга.
— Нравится? — Максим придирчиво рассматривает мой номер, цепким взглядом замечая то, на что я бы никогда не обратила внимания. — Хочешь отдохнуть или прогуляемся перед сном? Море всего в паре сотен метров.
Конечно, я соглашаюсь: пусть я устала, пусть этот безумный день принес мне много не самых приятных откровений, но я сейчас здесь, в чудесном городе вместе с мужчиной, который не раз сегодня доказал, что хочет быть именно со мной.
— Можем пройти к пирсу, постоим и послушаем ночное море. — Макс накинул мне на плечи свой свитер. — Так тепло?
У него горячая рука, от прикосновений я согреваюсь значительно лучше, чем от одежды. Хочется прижаться еще сильнее, вдохнуть его запах, который почему-то в насыщенном своими ароматами воздухе чувствовался особенно остро. Это все шум прибоя и тихая романтическая музыка, доносящаяся откуда-то слева. Они пьянят куда сильнее, чем вино. И в голове появляются такие неприличные мысли, что я краснею.
— Когда ты последний раз отдыхал?
Мы стоим на слабо освещенном пирсе, рядом с нами еще несколько человек, тихо переговаривающихся между собой.
— Не помню, я разучился отдыхать, Марина. Научишь, как правильно?
Его губы щекочут шею, а в груди становится все жарче. Я просто закрываю глаза и отдаюсь, наконец, захлестнувшим мое тело ощущениям.
— Макс?! Ты? — вдруг громко произносит чей-то голос, из-за чего я чуть не подпрыгиваю.
Открываю глаза и вижу перед собой удивленное лицо незнакомого мне мужчины. От него разит спиртным. Он переводит взгляд на меня, громко икает и выдает:
— Ксюша!
Глава 34
— Ой! Ошибочка! — Снова икает и пытается, чуть пошатываясь, вглядеться в мое лицо.
Но ему это не удается — Максим быстро берет незнакомца за плечо и отодвигает в сторону. Мужчина не сопротивляется, наоборот, лезет обниматься с Генварским.
— Макс! Это ж надо, а?.. В-вот так вот…
— Привет, Серый, — обрывает пьяный восторг Генварский. — Да, мир тесен. Это не Ксения…
— Да я уже понял, понял! — Он оборачивается ко мне и кланяется. — Лицо, да, доброе очень, наивное совсем… — Разводит руками, будто бы извиняется. — Но похожа, спутать можно.
— Что ты здесь делаешь? — почти вежливо спрашивает Максим у Серого, который только что облокотился на перила пирса. Уходить явно не собирается.
— Не поверишь, развод с друзьями отмечаю! — Он махнул куда-то в сторону пляжа. — Светку помнишь, не? На курс младше нас училась… А… — Пьяно качнулся. — Ну да, ты ж тогда…
Он запнулся и снова виновато посмотрел на меня.
— Простите, Христа ради, а? Я… это… увидел… думал, показалось… в общем, извините. Макс и вы, девушка. Но как похожа-то!
Не дожидаясь нашей реакции, он отвернулся и медленно, чуть шатаясь, побрел обратно с пирса.
— Извини, по-дурацки получилось. — Максим обеспокоенно прижимает меня к себе. — Мы на одном курсе учились, не виделись после выпуска и вот встретились.
— Ты же не виноват, что я так похожа на нее. Хотя…
Быстро замолчала, чтобы не повторить слова Серого. Максу наверняка обидно. Но он, как обычно, все и так понял.
— Он прав: у тебя действительно совсем другое выражение лица — мечтательное и невинное. Вас не спутаешь, Марина.
— Ксения была совсем другой, верно?
— Даже если бы я захотел найти ее в тебе, то не смог бы. — Он невесело засмеялся. — Ксения была прирожденным лидером, не признавала ничьих авторитетов, бунтарка с блестящим математическим умом. Все и всегда знала наперед, все просчитывала… Обожала внимание и всегда его получала. Но в ней не было нежности, Марина. Доброты и мягкости. Но в шестнадцать тебе кажется, что это не нужно. Ты ослеплен. А когда пелена исчезает…
Вроде спокойно говорит, но я слышу в голосе горечь. И мне это не нравится. Столько лет прошло, но эта Ксения, видать, хорошо так по нему прошлась.
— Всегда найдутся люди, которые помнят Ксению и будут тебя с ней путать. Но если бы мне захотелось вернуть прошлое, то сейчас я бы не был с тобой здесь. Первую любовь невозможно повторить, но можно обрести новую.
Я уткнулась лбом в его плечо в надежде спрятать довольную улыбку — новая любовь, значит? Это хорошо! Тут мы совпадаем на все сто!
— А у меня не было ничего такого, что можно было бы рассказать. То есть я встречалась, конечно, но, знаешь, папа болел, я не могла, да и не хотела часто оставлять его одного. А когда он умер, мне совсем не до парней было.
— Это заметно.
— В смысле?
— Опыта никакого. Ты не играешь, ничего не просишь, хотя могла бы, не притворяешься. И у тебя так глаза горят, когда меня видишь. А еще краснеешь, когда я говорю, как мне хорошо рядом с тобой… Даже не представляешь, что за этот месяц сделала для меня больше, чем я сам для себя за многие годы.
— Не знаю, что ты имеешь в виду, но мне нравятся твои слова. Продолжай.
Его смех утонул в шуме волн, становилось ветрено, но мне было так хорошо и спокойно дышать рядом с ним, что никакая непогода не могла меня сейчас оторвать от Максима.
— Ты очень непосредственна, Марина. Искренне влюблена в свои рисунки, носишься от одной работы до другой и смотришь на мир удивительно добрыми глазами, несмотря на то, что он был совсем к тебе несправедлив. Не потеряла любовь к жизни, не обозлилась, когда осталась одна. Такая юная и такая смелая. И сильная.
Мой выдох тонет в его губах. Холодный соленый ветер гонит нас с пирса, но я не хочу уходить, как будто что-то важное останется здесь.
— Ты уже почти спишь у меня на руках. — Его слова доносятся до меня откуда-то издалека, разрывая приятную полудрему. — Нам пора, Марина.
Заставляю себя открыть глаза. Вокруг уже никого, даже с берега не слышны людские голоса.
— Мы вернемся сюда утром, но сначала надо хорошо выспаться.
— Мм? А можно я тут засну? — Неприлично зеваю во весь рот. — Я до номера не дойду...
