Мы возвращаемся в отель уже вечером — день остался лежать в горах. Я не жалею, что не попала сегодня на море, будет время завтра. И еще я точно знаю, что обязательно сюда вернусь. С Максимом.
— Потрясающий день! — выдыхаю с мечтательной улыбкой. — Знаешь, я никогда не считала себя фанаткой природы, то есть, конечно, люблю гулять, обожаю писать пейзажи, но сама от себя не ожидала, что так влюблюсь в горы. А ты? Ты ведь видел и другие. Можешь сравнить.
— Не буду. Но я запомню летнюю «Розу Хутор», скорее, потому, что здесь мы были вместе. Первый раз.
Оставшуюся дорогу едем молча. Впечатлений масса, но я не могу не думать о том, что завтра, в воскресенье, нам нужно возвращаться домой. Что дни в Сочи пролетели непозволительно быстро, даже сказка так быстро не заканчивается, как наш отдых. Но до завтра у нас еще целая ночь впереди!
— Я не очень хочу ужинать в городе, — набравшись смелости, признаюсь я, когда мы останавливаемся около отеля. — Если не против, мы можем поужинать у меня в номере на веранде или у тебя.
— У меня, — Максим реагирует мгновенно. — У меня.
Глава 42
Контрастный душ прекрасно тонизирует после долгой горной прогулки. Мыльная пена смывает усталость, насыщая кожу чистотой и придавая ей нежный запах. Большой банный халат добавляет уюта, хочется с разбега плюхнуться на огромную двуспальную кровать, поваляться на ней от души, потом пощелкать каналы пультом, потянуться к бару, вытащить бутылку воды, покрытую микроскопическими пузырьками.
Раньше хотелось, когда По рассказывала о том, как она отдыхала вот в таких крутых отелях. Сейчас мне хочется совсем другого.
Мощный фен легко и быстро сушит волосы, на столешнице своего часа ждет косметика, а на кровати уже лежит вечернее платье.
Ужин. В его номере. Через полчаса.
Максим сказал, чтобы я ни о чем не волновалась, он сам обо всем позаботится, мне нужно только прийти. Лишь уточнил, есть ли у меня аллергия на морепродукты. Аллергии нет, а вот нервяк есть. Риша, успокойся и не накручивай себя! Все будет замечательно! Сейчас мы как никогда близки друг к другу — после того, что он мне рассказал прошлой ночью и не может быть по-другому. А сегодняшняя наша поездка в горы — самое романтичное свидание, какое у меня когда-либо было.
Волосы ложатся в послушные локоны, кручусь перед зеркалом и нравлюсь сама себе. Это придает женскую уверенность, мне она сейчас просто необходима. Легкий акцент на глаза с помощью теней — совершенно не хочется делать вечерний макияж по всем правилам. Минимум косметики — хочу, чтобы он видел меня такой, какая я есть. А я красивая, он сам мне очень часто это говорит.
Темно-синее, почти черное ажурное платье. И конечно, шпильки. Как же здорово, когда мужчина высокий: можно не только не стеснятся своего роста, но еще и порадовать себя высоким каблуком. Забиваю голову вот такими пустыми, совершенно ничего не значащими мыслями с одной лишь целью — перестать нервничать. И несмотря на то, что меня внутренне колотит, я точно знаю, что сегодняшний вечер только наш. Не будет срочных звонков от Дугина, веселый разведенный Серый не постучится в номер, не будет цунами или землетрясения, нам никто не помешает. Даже призрак Ксении — я его просто не пущу в нашу жизнь. Не сегодня. Никогда.
Я не вижу Генварского, когда захожу в его номер, зато на большой открытой веранде два официанта расставляют тарелки. Смотрю на красиво расставленные большие толстые белые свечи — их уже зажгли, и они своим светом создают совершенно особую атмосферу. Подхожу ближе, чтобы полюбоваться. Удивительно, но цветочный запах южной ночи совершенно не смешивается с ароматом горячих блюд.
— Добрый вечер! — Мне вежливо кивают и продолжают делать свое дело.
А я понимаю, что нервозность никуда не ушла, отвернувшись, смотрю на джакузи, вода в котором сейчас светится волшебным изумрудным цветом. Его цветом. Цветом Генварского. Так я и не искупалась! Хотя, может, еще будет шанс?
— Я опоздал? — Слышу за спиной знакомый низкий голос, от которого в душе сразу же зарождается ураган.
Его губы беззастенчиво исследуют мою шею, руки сжимают бедра, я испуганно оборачиваюсь: здесь же официанты! Но никого нет, кроме нас двоих. Только мы. Я и он.
— Так я опоздал? — переспрашивает Максим. — Разговаривал с Дэном, когда привезли еду, вот и переместился в холл. Ну так как, давно ждешь?
— Нет. — Тянусь к его губам, потому что говорить, обсуждать его работу я точно не хочу. — Я скучала. Правда.
Довольная ухмылка на лице и жадный взгляд, который обдает жаром. Все-таки зимняя фамилия — точно не про Генварского.
— Поужинаем?
Пахнет вкусно, и это явно морепродукты. А еще какой-то не менее изысканный салат в авокадо.
— Марина? — Макс протягивает высокий бокал с золотистой жидкостью. — За тебя.
Волнующий звон хрусталя, в полумраке ночной веранды Генварский кажется еще более загадочным, хотя мне кажется, что все тайны, наконец, остались в прошлом.
— Ты красивый. К тебе тянет, — неожиданно для самой себя признаюсь Максу. Может, это шипучие сладкие пузырьки ударили в голову?
Он сидит, откинувшись на спинку стула, расслабленный и до неприличия уверенный в себе. А я как завороженная смотрю в его глаза и вижу, как в них отражаются огни больших белых свечей.
— Я не хочу есть, — тихо произносит Генварский. — А ты?
Он знает ответ, в глазах моих читает, что мне сейчас нет никакого дела до разных деликатесов и вкусностей. В мыслях вертится совсем другое сравнение, от которого мне становится еще жарче.
— А чего ты хочешь?
Воздух на веранде за секунды из приятного ночного зноя превратился в расплавленный металл. Мне реально нечем дышать, я боюсь сделать вдох.
— Жарко, — сухими губами скорее шепчу, чем говорю, но он прекрасно меня понял. И, кажется, совсем не удивился.
— Красивое платье! — В мгновение Максим оказывается рядом и заставляет встать перед ним. — Очень красивое, но совершенно лишнее сегодня.
Всего одно уверенное движение, и молния на платье предательски ползет вниз. Я не успеваю даже отпрянуть от Генварского, не то что его остановить.
— Макс!
Но он не слышит меня, да я сама себя уже не слышу. Все ощущения только на коже, по которой пробегает легкая дрожь.
Молчит, не отходит от меня ни на миллиметр, а потом заставляет платье упасть на пол.
— Вот так лучше, — хрипло произносит он через минуту, очень томительную минуту. — Кажется, ты хотела поплескаться в джакузи. Самое время, Марина.
Не ожидая моего согласия, он что-то нажимает на панели. Шум и журчание воды успокаивают, даже воздух вокруг перестает быть таким напряженным. А светящаяся изумрудная влага притягивает к себе. Но если он думает, что я сейчас скину с себя белье, то зря ждет. Чувствую на себе пронизывающий взгляд, он заставляет торопиться. Вода хоть и теплая, но заметно прохладнее воздуха, и я с наслаждением опускаюсь в бурлящую пену. Сильные струи приятно массируют и расслабляют тело.
