Но надо набраться сил выползти отсюда. А еще позвонить Максиму, он же просил. А потом — Львову, хочу с ним обстоятельно поговорить.
На улице тепло и все еще солнечно, хотя день давно уже перевалил за «экватор».
Сердце радостно вздрагивает, даже дыхание ненадолго перехватило. Откуда только силы сразу появились?
Приехал! Стоит и ждет меня с огромным букетом белых роз.
Бегу со всех ног к Максу, он видит меня и встречает широкой радостной улыбкой. Через секунды уже обнимаю его, просто вишу на шее, Генварский еле успел спасти букет от моего натиска. Но это все краем сознания отмечаю, прижимаюсь к нему еще крепче, и вот тут меня начинает отпускать.
— Ну как прошло? Рассказывай! — Поднимает пальцами мой подбородок, пристально заглядывает в глаза, и улыбка постепенно гаснет. — Что случилось, Марин? Провалила?
— Полину вывели из комы. Мне Львов сообщил, с ней вроде нормально, но пока нельзя, а еще она плохо говорит и…
Замолкаю и прижимаюсь к его груди, а он гладит мои волосы, пытаясь успокоить.
— Все будет хорошо, не переживай. Все предсказуемо. Сегодня тебя к ней пустят?
— Нет, только завтра. Я вообще не могла нормально соображать, какой экзамен! Провалила опять, скорее всего.
Максим засмеялся. Снисходительно так, что где-то внутри меня что-то оборвалось и с грохотом упало.
Правда упала, потому что не смогла больше висеть на ниточках лжи.
— Тебе смешно, да? — тихо спрашиваю, потом уже чуть громче добавляю: — Что ты сделал с Глебом Головановым за то, что он твои рисунки с Ксенией мне подбросил?
— Что сделал? — Он не понимает моего вопроса, а я начинаю чувствовать себя истеричной дурой, которая поверила злобному козлу, усомнилась в том, кого люблю. — Марин?
Я молчу, не знаю, что сказать. Не рассказывать же ему про Глеба. Или рассказать?
— Не понимаю, что происходит, но поехали отсюда. Позже обсудим.
Он прав. Не здесь и не сейчас. Но очень скоро.
Максим привез меня на Летнюю веранду — есть такое место в центре. Демократичное и очень уютное.
— Ты всю дорогу молчала, Марин. Так что случилось? — спрашивает, едва мы уселись на деревянные лавки.
Вокруг много людей, но именно этот шум, чужой смех, разговоры помогают прийти в себя и чувствовать лучше.
Первая мысль — промолчать, улыбнуться, списать на усталость и протупить весь вечер. А утром будет новый день. Может, я бы так и поступила, но...
— При чем тут сын директора? Он опять тебя достает?
Макс совершенно не реагирует на подоспевшую официантку, не слышит, как она спрашивает, что он будет пить. Он на меня тяжело смотрит, так, что хочется нервно поерзать по скамье.
— Давай не про Глеба, хорошо? Давай про тебя.
— Про меня? — Макс усмехнулся. — Марин, что происходит?
Кажется, сейчас мы первый раз по-настоящему можем поругаться. Если выяснится, что Голованов прав, и Максим все уже решил за меня и без меня.
— Ты утром сказал, что я обязательно буду учиться осенью. Что ты имел в виду? Я же могу не поступить!
Он не торопится мне отвечать, лениво щурится, словно прикидывает, говорить мне правду или нет.
— Ты будешь учиться, как и мечтала, — наконец, негромко произносит он. — Что бы ни случилось. Но ты этому не рада.
— Не рада. — Судорожно сглатываю комок в горле. Трудно мне выдержать его взгляд, но он не прав, я знаю! — Не так, Максим! Тебе Голованов обязан чем-то? Ты ему заплатил, чтобы меня взяли? Не надо было этого делать!
— Почему? Тебе нравится страдать и переживать на ровном месте?
В голосе непривычная издевка. Так он со мной еще никогда не разговаривал.
— Нет! Не нравится! Но я не просила, Максим! Это моя учеба, я хотела сама… что я хоть чего-то, но сама стою! Это вообще незаконно, понимаешь? Прав был Глеб! А я ему верить не хотела. Думала, не можешь ты так!
— Что незаконно, Марина?
Вот сейчас чувствую себя глупым ребенком рядом со взрослым дядей.
И я взрываюсь!
— Взятка! Максим, взятка! Я понимаю, для тебя это как воздух — у тебя постоянные конкурсы, сделки, Грин в партнерах, я все понимаю, просто не спрашивала никогда. Но это моя жизнь! Ты мог бы мне хотя бы сказать! Почему ты за меня решаешь?!
— Сядь! — тихо приказал Генварский.
А я даже не сообразила, не заметила, как вскочила на ноги. Оглядываюсь по сторонам —до нас нет никому дела. Хорошо, что мы сюда приехали, а не в какой-то навороченный ресторан, которые так любит Макс. Вот еще одно наше различие. Непрошеная мысль больно резанула по душе.
— Извини, — буркнула я, не глядя на Макса. — Но ты все равно не должен был.
— Я люблю тебя, Марина. — Перестаю дышать от его неожиданного признания. — И забочусь о тебе так, как умею. И так, как считаю нужным. Я делаю скидку на твою юность, у тебя еще мало опыта, но ты должна научиться принимать меня. И мою помощь. И я буду решать твои проблемы, раз ты так расстраиваешь из-за них. Потому что ты — моя женщина. Но я бы никогда не унизил ни тебя, ни себя взяткой Голованову. Все, что я сделал, — это поинтересовался стоимостью платного обучения и количеством мест. И я оплачу твое обучение, если ты не поступишь на бюджет. Это все, больше мы к этому вопросу не вернемся. А теперь давай сделаем заказ и отметим выздоровление твоей сестры.
Глава 48
Он любит меня! И я люблю его!
— Хочешь, я завтра поеду с тобой в больницу? — Макс первым нарушил молчание после того, как мы выбрали блюда. — Вряд ли мне есть смысл мелькать перед твоей сестрой, ей вообще сейчас не нужно знать о нас, но я хочу быть рядом с тобой. Посижу в коридоре.
Снова все решил. На этот раз я не возмущаюсь, я думаю. Прав он, конечно, поддержка мне завтра понадобится.
Он любит меня! И я люблю его!
Но вслух говорю совсем другое:
— Спасибо, что поедешь со мной. Я не знаю, в каком состоянии завтра увижу Полину, после комы может наступить ухудшение, и вот тогда уже все, конец.
— Ты разнервничалась. — Макс протягивает руки и накрывает мои ладони своими. — Очень сложный день, одно на другое навалилось. Как же все не вовремя!
— Что именно? — насторожилась я, мне не понравился тон, каким он сказал последние слова. Какая-то обреченность в голосе. Макс не такой.
— Не вовремя у меня командировка, Марина. Я должен буду улететь в Берлин на неделю. И это будет очень напряженная неделя.
— Когда?
— Через пару дней. Денис сейчас с моими помощниками утрясает график встреч. Я очень хотел взять тебя с собой…
— Я не могу, у меня По и экзамены, но я очень хотела бы.
