Том обвил рукой плечи жены и прижал ее к себе.
— Не переживай, — попытался он успокоить ее. — Так всегда бывает. Но ведь мы вместе: ты, я и Рекс. Мы сможем жить где угодно. Пройдет время — и, глядишь, кое-кто поймет…
Том не договорил — трое советников, один из которых был похож на моржа, второй — на змея, а третий — на елку, приблизились к Пэрентам с той стороны, где стоял господин Реджилла. Они несли какое-то блюдо, покрытое атласной серебристо-золотой тканью. Под тканью находилось что-то размером с праздничный пирог.
Толпа мгновенно умолкла. По сравнению с непрерывными возгласами и шумом, сопровождавшими Тома и Люси к храму, в этой тишине было что-то торжественное, благоговейное. Только где-то вдалеке послышались несколько голосов, продолжавших выкрикивать имена Тома и Люси.
Но вот трое советников, несущих нечто загадочное на блюде под драгоценной тканью, остановились перед Люси. Советник-елка отпустил блюдо и принялся размахивать веточками.
— Поскольку транслингафон не мозет адекватно передавать фразы глубинноувазаемого представителя Ваврии, — пояснил господин Реджилла, — я буду переводить. Он выразается цветасто и несколько официозно, но оцень трудно перевести на слова то, цто он говорит. Гораздо луцсе это прозвуцало бы, если бы было передаваемо с помосью музыки — тогда это прозвуцало бы как торзественный гимн, социненный каким-нибудь великим композитором. Но я постараюсь изо всей силы.
— Уверена, — благодарно проговорила Люси, — в вашем переводе это будет выглядеть замечательно, господин Реджилла.
— Благодарствую, — радостно откликнулся опринкианин. — Так вот, на том обыцном целовецеском языке, на котором вы привыкли беседовать с Томом, представитель Ваврии говорит вам следуюсее. — В голосе господина Реджиллы появились торжественные нотки:
— Тебе, о восхитительная и великолепная Люси, о которой вздыхают ветра тысяц и тысяц планет, для которой радостно вздымаются и сверкают волны тысяц и тысяц океанов, кого восхваляют и благодарят бессцетные мнозества сусеств, о великолепная, цудесная Люси, равная тем представителям твоего народа, которых превысе всех восхваляли и превозносили твои соотецественники, кто обретал наивыссие награды и поцести, кто был знаменит и возвысен превысе других людей. Тебе, о великолепная Люси, мы зелаем присвоить имя «Первого Сусества Галактики» и вруцить регалию, которая соответствует этому высоценному званию.
Советник-вавриец замер. Люси открыла было рот, дабы дать достойный ответ на эти восхваления. Но вероятно, то была всего лишь торжественная пауза. Ветви елкоподобного советника закачались вновь.
— Мы даруем тебе эту регалию, — продолжил перевод господин Реджилла, — в знак глубоцайсей признавательности ото всех зителей Галактики, которую ты спасла… Господин Редзилла, не будете ли вы так добры… — Он запнулся. — Конецно, — сказал он смущенно, — последние слова адресованы мне.
Он протянул руку и сорвал ткань с того, что лежало на подносе.
Перед глазами Люси предстала удивительной красоты и изящества корона — обруч из переплетенных полос золота и серебра, спереди обруча была прикреплена перевернутая миниатюрная пирамидальная горка. Корона пестрела драгоценными камнями, свет которых создавал гало всех цветов радуги.
Господин Реджилла торжественно поднял корону и поднес ее к голове Люси.
— Если вы позволите… — проговорил опринкианин. Люси услышала вверху хор тоненьких голосов, подняла глаза и увидела, что крошечные звездочки, снующие вокруг ее прически, образовали круг: они явно ждали, когда корона опустится на голову, а им тогда, можно будет уйти.
— О, спасибо, — торопливо проговорила Люси. Как только стало понятно, что Люси собирается говорить, господин Реджилла немного приподнял корону и дал понять, что будет ждать до тех пор, пока Люси не выскажется. — Это чудесный подарок, — смущенно продолжала Люси. — Я никогда и не мечтала о таком, и я просто не в силах найти слова, которыми можно было бы выразить мою благодарность. Но мне кажется, что я не смогу принять ни корону, ни то звание, которое вы хотите мне присвоить. Мне достаточно ваших слов, а подарок и звание пусть остаются у вас, чтобы вы вспоминали потом о случившемся… — Люси запнулась, обернулась к Тому и прошипела:
— Том, может, ты перестанешь дергать меня?!
— Но, Люси, — еле слышно проговорил Том. — Нельзя отказываться! Ты не только все это заслужила, ты их всех разочаруешь, огорчишь! Ты подумай…
Люси осторожно оглянулась. Господин Реджилла и расположившиеся неподалеку советники вежливо отвели взгляды, дабы дать понять, что их не касается личная беседа Люси и Тома.
— Да как ты не понимаешь. Том? — обрушилась на мужа Люси. — Я не могу! При том, что про нас сейчас думают на Земле! Они там что думают — что мы себе вьем гнездышко за их счет, что нам на них на всех наплевать! Может, когда мы с тобой умрем, мнение о нас и изменится, но ты представь, как нас примут, если я явлюсь на Землю, щеголяя в этой короне и со званием Первого Существа Галактики! Я не должна этого принимать!
— О! — воскликнул Том. — Ну… Господин Реджилла тактично кашлянул. Люси быстро обернулась к нему.
— Проссайте меня, — сказал опринкианин. — Я ницего не мог поделать. Я… как это вы говорите… подслусал некоторые из тех слов, Люси, цто вы сказали Тому. Я не думаю, цто вам стоит делать такие поспесаюсие выводы. Могу ли я показать вам кое-цто такое для нацала, презде цем вы поресите официально отказаться от короны и звания?
— Что же именно? — напряженно проговорила Люси.
— Если вы не отказетесь взглянуть… посмотрите в первые ряды собравсейся оравы. Я вам немнозко буду помогать, цтобы вы луцсе разглядывали.
Люси и Том — поскольку Том слышал все, что прошептал Люси господин Реджилла, — развернулись к собравшейся на площади многотысячной толпе. Воздух создал что-то вроде увеличивающего эффекта, сформировал круг диаметром около четырех футов. Взгляды Пэрентов устремились к транспаранту, на котором четко по-английски было написано следующее:
ТОМ И ЛЮСИ. ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ ДОМОЙ! ЗЕМЛЯ ЛЮБИТ ВАС!
Древко транспаранта с одной стороны держал не кто иной, как улыбающийся до ушей Домэнго Аскизи, а с другой — Альберт Майлз, который тоже изо всех сил старался сердечно улыбаться. В свободной руке Майлз держал пачку газет. С помощью увеличения Том и Люси сумели разглядеть заголовки на страницах некоторых из них:
НАШИ ГЕРОИ, ЛЮСИ И ТОМ!
И ниже, чуть поскромнее:
Земля готовит им триумфальную встречу
— Земля узнала о васей победе от насих экспертов, — пояснил господин Реджилла. — Позалуй, надо есе подбавить увелицения…
Телескопический эффект усилился, и стало видно, что лоб Майлза покрыт капельками испарины, а по лицу Домэнго бегут слезы. И вдруг откуда ни возьмись возникло крошечное насекомое, до боли похожее на самого настоящего земного паука. Он быстренько добрался от нижнего края транспаранта до верхнего, потом вернулся к самой середине, и тут Тому показалось — правда, он решил, что это игра воображения, — что паук поднял вверх две передние лапки и сжал их точно так, как это делает на ринге боксер, которого рефери объявил победителем.
