— Куда?
— В селение. Надо же тебя с будущими подданными познакомить.
Ах, ну да… Вороной жеребец у них вроде князя, значит, остальные у него в подчинении. А может, ну его, мир человечий, тут-то мне всяко привольнее будет?
Я улыбнулась своим глупым мыслишкам, внимательно следя, как хозяйка закрывает за собой дощатую дверь.
Рога оказались именно там, где указала Мейера. Я ухватила сразу два, потом, подумав, взяла еще и третий. Мало ли, я ж не спросила — может, их волшебство одноразовое. Попыталась пристроить краденое на теле под рубахой, сделала пробный шаг. Со звонким костяным звуком добыча вывалилась на землю. Как же незаметно припрятать вещь чуть не в локоть длиной? Я сдернула рубашечную опояску, плотно обмотала рога и закутала их в свое старое платье. Может, до вечерней зорьки никто и не заметит, что рутенская дева в обнимку с тканым тючком расхаживает. А чего такого? Может, я из дома реликвии семейные прихватила; может, ни на минуту их выпустить не могу?
— Возьми. — Мейера с крыльца протягивала мне холщовую суму. — Одежку свою сложишь.
Я что-то благодарно лепетала, укладывая в мешок свои пожитки. Хозяйка улыбалась и делала вид, что не замечает характерного поклацывания. Я перекинула лямку через плечо и выпрямилась, ожидая дальнейших указаний. До вечера-то можно и потерпеть, и покорность поизображать. Да к тому же интересно хоть одним глазком на индриков уклад глянуть.
Старуха приладила на плечи здоровенный плетеный короб и молча пошла по тропинке. Я засеменила следом, раздумывая, надо ли предлагать свою помощь пожилой женщине в переносе поклажи или пусть сама мается.
Мейера бурчала под нос какую-то дорожную песенку, всех слов которой я не могла разобрать, как ни пыталась. Чего-то про водных духов, которые заставляют ее радоваться и чувствовать себя еще более живой. А припев был понятный — хей, хей, хей, вдох — и опять — хей, хей, хей. Через некоторое время и я втянулась в четкий песенный ритм. Правой, левой, правой, левой… Хей!
Вот так мы шли и шли по вертлявым тропкам Заповедной пущи.
ГЛАВА 13
О бабочках, радугах и лошадях
Стоит дуб-стародуб, на том дубе-стародубе сидит птица-веретеница; никто ее не поймает: ни царь, ни царица, ни красная девица.
Загадка
Больше всего единорожья деревенька напоминала грибную полянку восенью. На пологом склоне у круглого озерца ютилось с два десятка небольших приземистых домиков. Скаты крыш, покрытые пластами древесной коры, матово коричневели на солнце. От печных труб тянуло уютным свойским духом. Вот тут сразу видно — люди живут. И сараюшки при каждом хозяйстве, и узкие рабатки, окаймляющие каждое крыльцо. А уж цветов на тех посадках видимо-невидимо — синие, желтые, красные, на зеленющих мясистых стеблях, и крупные полосатые пчелы домовито жужжат меж цветочных головок. Вот только поселян не видно.
— А люди-то где? — спросила я проводницу.
— Не боись, сейчас набегут, — ответила та и свалила поклажу у резного крылечка. — Привал.
Из окошка показалась встрепанная девчачья голова, которая сразу с ойком и исчезла.
— Пусть день приносит радость, матушка. — На двор выбежала беременная девка, одетая только в длинную нижнюю рубаху.
— И ты, Ерика, здорова будь.
— Матушка нам новую сестру привела? — оглядели меня веселые голубые глаза.
— А как же, — согласилась старуха. — Старшую. Наш господин ее себе берет.
— Ух ты! — ахнула девка. — Я уж и забыла, как он в человечьей ипостаси выглядит! Почитай, последний раз перекидывался, когда Зорянку в жены брал.
— Получается, я еще и не единственной женой у вашего вождя буду? — солидно вступила я в разговор.
— Четвертой, — дробно всхохотнула Ерика.
— А чего мне тут рассказывали, что в бабах недостача, что одну на двоих сватают?
— Так то для простых воинов закон, — пояснила девка. — А для великих…
Ну, понятно. Стоит еще к власти стремиться, если не можешь сделать, как тебе любо. Вождем-то вообще быть здорово, как я погляжу.
— Зовут тебя как, новичка?
Я уже открыла рот, чтоб представиться, да меня опередила бабка:
— Ее будут звать Витэшна — дева по-нашему.
Я пожала плечами:
— А имя Ерика что означает?
— Полезная многим, — ответила девка с гордостью.
— Ты, девуля, новенькую-то приюти, пока твои мужики с охоты вернутся. Умой там, обогрей. Чтоб отдохнула она к вечернему празднику, — велела старуха.
— Эй, — не поняла я. — Вождь сказал, обряд на рассвете.
— Так то свадьба, — пояснила старуха. — А сегодня у тебя смотрины будут. Себя покажешь, на нас посмотришь…
— Пошли, — потащила меня в дом новая знакомая.
— А бабуля как же? — упиралась я изо всех сил.
Не хватало еще время до вечера на всякие глупости терять!
— Я тебя перед вечерней зорькой заберу, — успокоила Мейера. — Как раз через лес к общему сбору отправимся.
И старуха явственно мне подмигнула. Я сдалась.
Смотрины — это один из самых важных дней в жизни любой рутенской девушки. В этот день родители жениха приходят в дом нареченной, чтоб посмотреть, какая она хозяйка, что может, какие умения привнесет в новую семью. У индриков почти так же. Возносится к темнеющим небесам огромный костер, вокруг которого собирается все племя. А дева, желающая вступить в брак, отвечает на каверзные вопросы, заранее придуманные старейшинами, да соревнуется с молодыми бабами в воинских умениях.
Это все скороговоркой объясняла мне Ерика, усаживая за тесаный стол в горнице да накрывая угощение. Отказаться у меня просто язык не повернулся, уж больно хозяйка старалась. Поэтому я послушно преломила пресную лепешку и заработала челюстями. Изба в середине ничем не отличалась от тех, к которым я привыкла. Та же печь, деревянные лавки, спальные места за занавесочкой.
— Я тебе сейчас баньку истоплю да с веничками березовыми попарю…
— Погоди, — остановила я хлопотунью. — Что ты там про состязания говорила?
— Да ничего такого. Из лука там постреляешь, наперегонки побегаешь… Вот я помню…
— Ты тоже все это проходила?
— Нет, — густо покраснела Ерика. — Я уже мужней женой в пущу пришла. Меня дозор подобрал у южных пределов, там тоже раньше ход был. Зима была, я заблудилась, пока цветы искала.
— Зимой? — удивилась я.
— Ну да, меня мачеха послала в лес за подснежниками. А тогда еще у нашей деревни волки лютовали. Я бреду, реву от страха. Да в медвежью берлогу и угодила. Хорошо еще, нора нежилая оказалась… Вот я в ней и сидела, пока меня Макхк не нашел.
— Это твой муж?
