Но у Светы была семья, дочь и муж, к которым хорошо бы было вернуться хотя бы к десяти вечера.
– Я поеду одна, – шепнула ей Женя, – и даже не спорь. В конце концов, это мое решение, и ты тут ни при чем!
Верная Света горько вздохнула.
Переводя взгляд с Жени на Светлану, доктор совсем растерялась и снова принялась жарко извиняться.
Украдкой Светлана покрутила пальцем у виска – дескать, ты чокнутая, подруга! Женя согласно кивнула – ну да, с этим трудно поспорить.
После встречи в библиотеке, объяснив ситуацию милейшей заведующей, от чая отказались, и Женя прыгнула в присланную больничную машину. Светлана села рядом. Женя взяла ее за руку.
Как просто проверяются и проявляются люди – и как каждый раз это удивляет!
Ехали вдоль темного леса, слабо освещенных деревенских домиков, по отвратительной, разбитой дороге, но она и вправду заняла полчаса.
Женя смотрела в темное окно и думала о том, что она сейчас скажет этим людям. Обычные банальные слова? Дескать, держитесь, не теряйте надежды и веры, все будет хорошо и даже отлично? Конечно же, пожелает им сил, терпения, выдержки. Расскажет про известные случаи, когда женщины побеждали непобедимую, казалось, болезнь. Господи, да все это они знают в сто раз лучше нее. Женя будет бодриться, задорно улыбаться и делать вид, что все хорошо. Она сможет, привыкла быть еще и немного актрисой, за долгие годы привыкла ко всякому. Она знает, как ответить упавшему, потерявшему последнюю надежду, растерявшемуся и не знающему, что делать, как жить, да и вообще – надо ли? Женя всегда призывала к борьбе, повторяла, что надежда умирает последней, убеждала, что опускать руки нельзя – ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах. В общем, снова сплошные банальности. А что тут придумать еще? Вся наша жизнь состоит из банальностей.
Улыбающаяся, бодрая и веселая Женя, Евгения Сокольская, известная писательница, автор женской прозы, милая, добрая, позитивная. Несущая надежду, дарящая веру. Славная тетка, такая своя. Но иногда, если честно, именно в эти минуты ее от себя немного подташнивало.
Машина остановилась у металлического забора. Казалось, забор был бесконечным. Вдоль него черным полукружьем глухо и плотно стоял хвойный лес.
Сразу оглушила тревожная тишина, и Женя поежилась. Верная Света решительно взяла ее за руку.
Зал для конференций оказался не очень большим, полукруглым и уютным – то ли от приглушенного верхнего света и настольной лампы с голубым абажуром, стоявшей на столике на сцене, то ли от задернутых плотных синих штор. В зале стояла полнейшая тишина.
Почти все кресла были заняты. Сотрудники, врачи и сестрички в белых халатах, пожилой младший персонал, нянечки и повара и сами больные. Никаких серых, застиранных больничных халатов – женщины были одеты в разноцветные спортивные и домашние костюмы, на ногах кроссовки и балетки. Подкрашенные глаза и губы, сережки и колечки, улыбки на губах. Слабые, горько-отчаянные, недоверчивые, но улыбки. Пожилые, среднего возраста и – господи, помоги! – совсем молодые, совсем девочки. У всех прикрыты головы – шапочки, косынки, банданы, бейсболки.
У Жени сжалось сердце. «Только бы не разреветься, – подумала она, – только бы не задрожал голос!»
Громко выдохнув и улыбнувшись, Женя легко взбежала на сцену. Привычно постучала пальцем по микрофону – все ок.
– Ну здравствуйте, мои дорогие! – снова улыбнулась она. – И уж простите, что так поздно, по-другому, увы, не получилось.
По залу пошел рокот: «Что вы! О чем? Мы уже и не надеялись! Все понимаем, вы очень заняты, а все равно нашли время! Спасибо вам! – гудел зал. – Мы вас так ждали!»
Началась встреча. Казалось, обычная читательская встреча, коих в Жениной жизни было немало. А если точнее – то очень и очень много.
Светлана сидела в первом ряду и с тревогой смотрела на Женю – ее волнение, настроение и тревожность она чувствовала всегда.
Женя показала глазами, что все нормально, но подруга недоверчиво усмехнулась. И потек разговор, обычный женский разговор, с воспоминаниями, историями из Жениной писательской жизни, смешными, а порой и откровенно анекдотичными. Словом, все как обычно.
Предваряя вопросы, Женя рассказывала, в какое сложное, невыносимое время она начала писать, чтобы спасти себя, вылезти из-под обломков обрушившейся жизни, и кажется, впервые она старалась вложить в эту сто раз рассказанную историю то, что им, этим женщинам, было необходимо.
Ее вечный девиз – не опускать рук, бороться до последнего, стоять до конца – здесь, как ей казалось, был особенно уместным.
Затаив дыхание, зал слушал.
Заговорили о книгах. Как всегда, возникли вопросы: «А эта история достоверная?», «А та героиня реальная?», «А этого героя вы считаете подлецом?», «А главную злодейку вы тоже ненавидите?», «Почему вы оправдываете эту мерзавку? Вы и вправду считаете, что такое можно простить?».
Обычная встреча, обычные вопросы, обычный разговор. Только глаза у сегодняшних читательниц были другими. И смотреть в них было почти невыносимо, невыносимо больно и невыносимо страшно.
И еще Женя боялась вопроса «по теме». Боялась и ждала. И снова придется говорить истертые банальности, повторять то, о чем они, эти женщины, сто раз слышали. И пусть криво и недоверчиво, с недоброй иронией они будут слушать все это, но наверняка – наверняка! – они хотят услышать эти банальности в сто тысячу первый, второй и третий раз! Услышать, что все пройдет и вернется на круги своя, что когда-нибудь все закончится и непременно будет как прежде. Но то, чего она боялась, не произошло.
И вот поднялась Светлана и, повернувшись к залу с улыбкой, сказала:
– Милые дамы! Мне кажется, все немного устали. А уж наша драгоценная и всеми любимая Евгения Александровна определенно! Она целый день на ногах и, заметьте, без ужина!
– Ну мне это только полезно! – рассмеялась Женя, подумав с облегчением, что, кажется, все, слава богу, все обошлось и встреча закончилась. Минут через сорок, в крайнем случае через час, она наконец ляжет в кровать и выпьет горячего чаю. А то, что без ужина, так и вправду полезно.
– Мы-то поужинали, да, девочки? – обернулась к залу красивая женщина лет сорока. – Мы ужины не пропускаем! – засмеялась она. – Ужин, а потом сериал. Вот такая наша жизнь.
По залу прокатились тяжелые вздохи и редкие смешки.
– Ну что, будем прощаться? – Женя встала.
Прощаться. Кажется, здесь это слово как-то не очень. Теперь надо сказать самое главное. И самое сложное.
Женя видела – они этого ждут. Боже, как они на нее смотрели! Сколько боли, отчаяния и сколько надежды было в этих глазах!
Женя беспомощно взглянула на Светлану – так, для поддержки. Помочь сейчас та ей не могла. Но Светланин взгляд, твердый, уверенный и решительный, все же сказал: «Вперед, Женечка! Ты же умеешь! И у тебя все получится».
