— Ах, ты, тупая башня! Так ты вознамерился наблюдать за нами? А тебя самого это уже не касается? Не кажется ли тебе, что Арх в первую очередь разберет тебя самого на винтики, или кирпичики, или из чего там сделаны твои «непробиваемые» стены?
— Это не имеет значения. В любом случае я успею передать Совету результаты своих наблюдений.
По опыту своих предыдущих общений с Литлбашем Танаев хорошо усвоил, что спорить с ним бесполезно. Если уж под его упрямую крышу втемяшилась какая-то мысль, он будет следовать ей неукоснительно, особенно в тех случаях, когда это касается предписаний Домсовета.
Неожиданно для остальных окружающих Танаев разразился длинной тирадой, состоящей из междометий и отборных ругательств, которые он произнес уже не в ментале, а предоставил, так сказать, слуху всех присутствующих.
Они смотрели на него в полном изумлении, поскольку, на их взгляд, он вел себя достаточно странно. Минут пятнадцать молча стоял перед живой башней, которую сам же и привел, а затем ни с того ни с сего попотчевал ее отборной руганью.
— Тащите сюда эту мумию, этого «посланника», который завел нас в ловушку! — наконец обратился Глеб к друзьям.
— Ты думаешь, он так и ждет нас в коридоре до сих пор? — не без ехидства осведомился Литлбаш.
И действительно, в гостеприимно распахнутом проеме входа никого уже не было. В обе стороны на сотни метров просматривался лишь пустой коридор, по которому они пришли. Стены его слегка светились под воздействием силового поля, а пол выглядел девственно чистым, даже обломки скелетов куда-то исчезли.
— Чуть подальше по этому коридору, если идти Б глубину цитадели, находятся пыточные камеры. И мне почему-то кажется, что там мы найдем двух тварей, хорошо знакомых с этим подземельем, — произнес Бартон, стоявший за спиной Танаева, и, помолчав секунду, добавил: — Мне бы очень хотелось поменяться с ними ролями.
— Вас пытали?
— А ты думал, мы находились на курорте? Сейчас это уже не имеет значения. Раны на наших телах заживают в течение суток, и лишь память о перенесенной боли надолго остается с нами. Я хочу посмотреть, будут ли испытывать эти существа такое же наслаждение от собственной боли, какое они испытывали, издеваясь над нами.
— Давайте проверим, не сбежали ли они вслед за «посланником», и, если мы их поймаем, я не стану вам мешать. Любой ценой нам нужно узнать, как выбраться из крепости.
ГЛАВА 12
Недавним пленникам повезло. Ключник и обезьяноподобный Банщик были слишком заняты обработкой очередных новичков и не успели покинуть пыточную камеру до того, как туда вломились их бывшие жертвы, которые, не теряя времени даром, поменяли местами жертв и палачей.
Сопротивляемость к боли оказалась у обоих пыточных дел мастеров позорно низкой. Правда, Бартону пришлось срочно приспосабливать дыбу к слишком длинному телу Ключника, однако его усилия были вознаграждены сторицей. После нескольких минут доверительной беседы друзья узнали о Колодце забвения.
Он был так назван потому, что находился в самом нижнем, заброшенном горизонте туннелей. Никто толком не знал, куда ведет этот колодец, о нем среди слуг Арха ходили самые фантастические слухи. Говорили, что те, кому удалось добраться до его дна, попадали в свое прошлое, как раз в ту его часть, о которой старались вспоминать как можно реже… Но так ли это на самом деле, доподлинно никому не было известно. Из тех, кто рискнул на собственном опыте проверить слухи, обратно никто не возвращался.
Проследив мысленным взором оставшиеся в их распоряжении пути к отступлению, Танаев выбрал из всех зол меньшее. Колодец самой своей неизвестностью оставлял им хоть какую-то, пусть даже иллюзорную, надежду на успех. Остальные пути вели к скорой и верной гибели. Немаловажным обстоятельством для принятия окончательного решения стало то, что путь к Колодцу забвения не пересекал линий интерференционного поля. А если верить словам Ключника, на самых нижних этажах подземелья защитные поля вообще не действовали.
Была и еще одна, не такая явная причина — Танаев чувствовал, как его влечет к колодцу некая неведомая сила, та самая, что уже не раз помогала ему выбраться из самых безвыходных ситуаций.
Вооружившись найденным в подсобных помещениях пыточной холодным оружием, друзья, надежно связав обоих палачей, пустили их впереди группы на длинном поводке, заставив показывать дорогу к колодцу. Это давало надежду избежать ловушек, известных Ключнику и Обезьяноподобному.
Какое-то время этот прием успешно срабатывал. Им удалось беспрепятственно спуститься на два горизонта. Здесь уже не было охраняемых жилых помещений. Сооруженные в глубокой древности подземелья выглядели давно заброшенными. В одном месте им встретился прикованный к стене скелет. Оковы, державшие его, давно проржавели насквозь, а кости превратились в пыль при первом прикосновении.
— Сколько лет он здесь провисел? — поинтересовался Танаев у палачей, но в ответ получил лишь недоуменное пожатие плечами.
— Это не наша работа. Мы не знаем, кто управлял цитаделью до того, как ее захватил Арх. Ходят слухи, что ее выстроили титаны еще до первой войны. Иногда здесь встречаются довольно странные вещи.
— А защитные поля в верхних коридорах — это тоже не ваша работа?
— Нет. Мы до сих пор не знаем, каким образом они действуют. Ими никто не управляет. Иногда то в одном, то в другом месте подземного лабиринта появляются эти поля, и тогда нам приходится искать обходные пути.
С каждым следующим горизонтом Танаев сильнее ощущал притяжение колодца, словно приближался к невидимому магниту.
Когда, заинтересовавшись необычным строением породы на стене туннеля, он немного приотстал от остальных, к нему приблизился Роман. Танаев сразу же понял, что он давно ждал подходящего момента, чтобы поговорить с ним наедине.
— Ну, что там у тебя? Выкладывай.
— Толком я и сам этого не знаю. Но на Земле перед последней атакой, которая привела меня в этот мир, у меня было странное свидание с одним из валамских монахов.
Танаев сразу же прекратил изучение породы, повернулся к Роману и весь обратился в слух.
— Ты знаешь, как зовут этого человека?
— Нет. Но это и не важно. Он был всего лишь провожатым, который привел меня к их святому.
— Святому?
— Да. Его звали Александер, и он велел мне передать послание живому человеку, добровольно отправившемуся в нижний мир.
— Считай, что ты его встретил. Можешь передать свое послание.
— Увы. Не могу. Этот человек должен сам прочесть его в моей памяти. Я даже не знаю его содержания.
— Хорошо. Подойди ко мне ближе. Да не дрожи ты так! Ничего с тобой не случится! — произнес Танаев, с горечью осознавая — все самое плохое, что могло произойти с этим парнем, уже произошло.
Затем он протянул к Роману руку и коснулся на его груди пятна, излучавшего невидимое и неощутимое для посторонних тепло. Танаев почти сразу почувствовал присутствие своего учителя и услышал его голос:
