А для того чтобы создать всю эту огромную военную машину и заставить ее действовать, Глебу понадобится власть. Теперь у него в руках появился инструмент, способный помочь овладеть этой властью. Исторический опыт многих поколений свидетельствовал о том, что власть можно захватить силой, вот только удержать ее с помощью одной только силы не удастся. Нужны соратники, люди, преданные ему, люди, которым он сможет полностью доверять.
Они у него уже были — трое мужчин, ставших ему друзьями, и Карин… Пусть они стали здесь не людьми, ну, скажем, не совсем людьми. Они все равно были его друзьями, они ему близки и дороги, не меньше, чем Карин, ну, почти не меньше…
Он растерял их всех из-за своей непродуманной попытки одним махом вырваться из этого преддверия ада и подарить им свободу. Попытка не удалась, в результате он остался один, но сейчас не надо об этом думать, он займется их поисками, как только выберется из мертвого леса… Кстати, почему его называют мертвым? Конечно, здесь нет жизни в нашем, человеческом, понимании — нет воды, нет пищи. Но какие-то призрачные существа, не излучавшие привычных биополей, сумели приспособиться и выжить в этой невероятной экологической сфере. На самом краешке сознания Глеб все время ощущал их присутствие и знал, что в любой момент они могут материализоваться, как тот филин, что принес ему послание от Прометея, или возница со своими огнедышащими лошадьми, доставивший его к замку.
Здесь наверняка есть существа намного опаснее тех, с которыми ему уже приходилось встречаться. Они притаились в эфемерности, на грани воплощения, и ждут… Интересно, чего? Неверного шага с его стороны, неосторожного движения, или будет достаточно не понравившейся им мысли?
Понять это было важно, потому что Глеб чувствовал — ему не найти дорогу к кораблю, пока он не уяснит, каким образом эти существа связаны друг с другом и с тем, кто ими управляет. А в том, что здесь существует такой центр управления, подчиняющийся единой воле, он убедился еще во время своего визита к Управдому, существу, управлявшему живыми домами проклятого города и обладавшему видимой полнотой власти, но тем не менее не сумевшему решить ни одной из стоявших перед его сородичами проблем.
Выяснить эту зависимость, обнаружить «центр управления», как Глеб решил называть для себя неведомого хозяина этого мира, было тем более важно, что та же самая зависимость наблюдалась между нечистью, заполонившей его родную планету, и неведомой волей «хозяина», направлявшего их действия.
В отдельности, сами по себе, эти твари обладали лишь простейшими инстинктами и не могли осуществить хорошо спланированную операцию по нейтрализации обороны планеты и уничтожению ее космического флота. Так кто же за ними стоит? Хорст или все-таки Арх?
Какое место занимает в темной иерархии Арх, которого он выпустил на свободу? И что изменило его появление на сцене в существовавшем до сих пор равновесии сил?
Танаев совершил на своем долгом веку немало ошибок и за каждую из них расплатился в полной мере. Похоже, весь лимит уже выбран. Он взвалил на себя непомерный груз, неподъемный для одного человека, решившись во что бы то ни стало помочь Земле избавиться от нашествия. И если сейчас он вновь ошибется, на Землю ему не вернуться, он останется здесь, превратится в одно из тех полупризрачных существ, что заполняют этот лес, или в одного из жителей проклятого города.
Ни та, ни другая перспектива Глеба не устраивала, и поэтому, дождавшись, когда закрывавшие небосклон облака пепла слегка поредели и сквозь них просочился бледный свет Сатурна, он вновь повернулся к нему правым плечом и упрямо побрел вперед.
Часа через полтора, а может быть, значительно позже — чувство времени в этом мире все время обманывало его, — Танаев ощутил какое-то изменение в окружающей обстановке. Что-то начинало проявляться, выкристаллизовываться из ментального колдовского мира, в который своими корнями уходил весь каменный лес. Что-то не слишком большое, но достаточно опасное. К тому же существо, рвавшееся наружу, в реальный мир, было не одно. По крайней мере дюжина, и с разных сторон, словно они собирались окружить его. В отличие от него существа из ментального мира могли видеть все, что происходило в реальности, и легко, без всяких усилий, изменяли свое положение в пространстве.
Танаев остановился, достал из ножен короткий меч, восстановленный Бартоном из принесенного им с Земли обломка шунгитового лезвия. Вкрапления шунгита сразу же загорелись призрачным синеватым светом, и это означало, что ему придется иметь дело с какой-то нечистью.
Они появились все сразу — все тринадцать. Ну, конечно, чертова дюжина! Он узнал их тут же — собратья Рила, попытавшегося обыграть его в кости в первый день появления на Титане, заманившие его в ловушку проклятого города. Они появились слишком близко, в двух шагах от Глеба, чтобы не дать ему времени воспользоваться мечом. В руках у них поблескивали полированные каменные дубинки, и Танаев решил, что даже с его фантастической реакцией и силой противостоять этой банде он не сможет — слишком большое значение в рукопашной схватке имело число нападавших.
«Ну, что же… — подумал Танаев, — мы не выбираем свой конец, он сам выбирает нас». И удивился тому, что может философствовать в такой момент.
— Убейте его! — выкрикнула чертовка, единственная женская особь в этой банде, и он сразу же узнал ее — ну, конечно, Тала. Она не оставляла его своим вниманием все это время, следила за ним, дожидалась своего часа и вот дождалась наконец.
— Он стрелял в меня! Он пролил мою кровь! Убейте его!
Но они почему-то медлили, чего-то ждали, и вот еще один старый знакомый вышел вперед и остановился напротив Танаева. Рил смотрел на него без всякой злобы, с какой-то странной печалью, словно предстоящее расставание с этим человеческим существом почему-то вызывало у него сожаление.
— Стрелял не он. В тебя стрелял железный человек, — проговорил Рил, и раскаты его командирского баса сразу же дали понять, кто здесь главный.
— Но он отдал приказ! — возразила Тала, все время пытавшаяся прорваться к Танаеву, однако ее крепко держали за руки двое косматых типов, больше походивших на обезьян, а не на чертей, хотя короткие рожки у них все же имелись.
— Убери меч! — приказал Рил. — Надо поговорить!
И Танаев легко подчинился, потому что знал — меч он в любой момент успеет выхватить из ножен, и гораздо раньше, чем одна из этих дубинок опустится на его голову. Вряд ли они полностью отдавали себе отчет в том, в какое опасное предприятие ввязались. Конечно, ему не выдержать схватки со всей этой бандой, но многих из них он заберет с собой.
— О чем будет разговор? — небрежно спросил Танаев, всем своим видом стараясь показать, что не испытывает ни малейшего страха перед этой чертовой дюжиной.
— О важном, человек, о важном. О твоей судьбе и о нашей. Так что забудь про свой меч и слушай. Когда я отвел тебя в проклятый город, я думал, ты оттуда не вернешься. Но ты вернулся и даже сумел разрушить его непроходимые стены. Когда ты сумел войти в Храм Смерти, я был уверен, что уж оттуда-то ты точно не вернешься, но ты не только вернулся, но и сумел каким-то образом завладеть самим храмом, изгнав из него Черного Арха. Тебе дано право разговаривать с богами, и я до сих пор не могу понять, как такое могло случиться. Не могу поверить, что в нашем мире появился человек, наделенный такими возможностями.
