В предприятии, которое он начал осуществлять, риск предполагался изначально. Независимо ни от каких переводов. Перевернуть всю политическую систему империи, поменять местами главнейшие политические фигуры и к тому же добиться всего этого в кратчайшие сроки — невозможно без риска.
Несмотря на все свои сверхчеловеческие способности, Глеб переходил за опасную черту, приобретая множество новых врагов среди высокопоставленных чиновников империи, которые станут отчаянно цепляться за свои теплые местечки.
Этим господам абсолютно наплевать на то, что большую часть их родной планеты оккупировали инопланетные захватчики, которым вообще не знакома мораль. В захваченных районах творились чудовищные преступления против коренных жителей. Их использовали в качестве подопытных кроликов в лабораториях Герона, превращая в послушное пушечное мясо, а после обработки бросали против соотечественников. Лозунг Аристарха, позаимствованный им У древних римлян: «Пусть наши враги убивают друг друга», — активно воплощался в жизнь.
Танаев не слишком задумывался в те моменты, когда от него требовалось поставить на карту собственную жизнь или судьбу. Но сейчас речь шла о другом. На карте стояла судьба всей его родной планеты. Было от чего потерять душевное равновесие, тем более что дверь уже трещала под ударами полицейских.
— Будет лучше, если вы отдадите мне свой пистолет! — произнес он, закончив процедуру перевода и резко повернувшись к Храменко.
— Как вы узнали? — растерянно спросил Храмен-ко. — Я не собирался им воспользоваться!
— Я знаю. Но будет намного лучше, если полицейские увидят ваше оружие в моих руках. Тогда версия о том, что я принудил вас к подчинению с помощью оружия, будет выглядеть несколько убедительней.
Дрожащей рукой Храменко достал из внутреннего кармана маленький никелированный пистолет и, держа его за ствол, протянул Танаеву. Несмотря на сильное волнение, военная выучка брала над ним верх.
Танаев положил на стол прибор, с помощью которого только что закончил процедуру перевода, проверил магазин пистолета, щелкнул затвором, загоняя патрон в ствол, поставил оружие на предохранитель и лишь после этого навел его на Храменко.
Теперь оставалось ждать, когда исчезнет защитное поле. Дверь уже рухнула, и рядом, в каких-то двух шагах, они видели окруживших их кольцом полицейских. Те стояли совершенно неподвижно и молча, тоже ждали, когда рухнет поле, разрушаемое в этот момент мощным полицейским дезинтегратором.
Красный огонек на лежавшем перед Танаевым приборе теперь уже не мигал, а горел ровным алым светом. Это свидетельствовало о том, что ждать оставалось недолго.
«Хорошая выучка у этих ребят! — подумал Танаев. — Придется действовать очень точно. Секунда опоздания, и нас обоих накроет залп мощных пара-лизаторов или чего-нибудь похуже. Если парализаторов у них нет, они сразу начнут стрелять».
Но и раньше времени включить боевой режим он не мог. Сквозь защитное поле все предметы выглядели карикатурно искаженными. Недаром в законе империи был специальный пункт, запрещающий использовать свидетельства очевидцев, которых отделяло от места событий это самое поле. После того как поле отключится, придется еще выждать несколько секунд, чтобы дать возможность полицейским как следует оценить обстановку. Только после этого он может позволить себе покинуть место событий. Вот только за эти несколько секунд могло произойти все что угодно! Глеб узнал у Храменко о том, что в полиции сохранилось несколько старых боевых парализаторов, и сейчас молил бога, чтобы их здесь не было. Удар парализующего луча мог надолго лишить его способности уходить в сверхскоростной режим. Правда, если полицейские начнут использовать стрелковое оружие, все может получиться еще хуже.
Вдруг Танаев сообразил, что может не дожидаться, когда полицейские разрушат защитное поле. Он сам мог его отключить в любой момент, и это неожиданное отключение наверняка позволит ему выиграть те самые драгоценные секунды, которых у него не будет, если поле разрушат нападавшие.
— Как выключить защитное поле? — спросил он, поднимая прибор со стола левой рукой, не занятой пистолетом.
— Вы с ума сошли?! Нас немедленно расстреляют!
— Нас наверняка расстреляют, если вы не будете выполнять мои распоряжения! Как выключить поле?!
— Левая угловая кнопка, вы наверняка… — Храменко недоговорил, потому что поле, замерцав напоследок радужной пеленой, исчезло.
Открывшаяся их взорам картина напоминала сцену из какого-то боевика. Застывшие в недоумении полицейские, не получившие ожидаемого сигнала к нападению. Танаев, с никелированным пистолетом в Руке, нацеленным в висок Храменко. Нагло улыбаясь, он прячет в карман своей куртки бесценный прибор генерала.
Он еще умудрился напоследок помахать полицейским рукой, и этот прощальный жест вывел из состояния столбняка офицера, командовавшего операцией захвата. Раскаленная игла бластерного луча разрезала стол, за которым сидел Храменко, и метнулась к уже пустому стулу, на котором секунду назад сидел Танаев. А затем офицер упал, выронив из рук бластер, чем еще больше увеличил начавшуюся вокруг неразбериху. К счастью, его подчиненные не решились без команды применить оружие.
Позже, сидя в одиночной камере полицейского изолятора, Храменко думал: рассчитывал ли на это Танаев, выведя из строя офицера, или все получилось случайно?
Кстати, офицер не слишком пострадал и через полчаса пришел в себя. Иначе расследование этого дела велось бы совершенно в другом ключе. Теперь же, после нескольких звонков, сделанных Храменко по телефону, любезно предоставленного ему одним из полицейских, лейтенант-полковнику удалось добиться встречи с начальником столичной полиции, и уже через полчаса он подъезжал к собственному особняку на дежурной полицейской машине. Потом он долго смотрел ей вслед, оставшись совершенно один за воротами своего дома. Храменко был свободен, но не знал, как долго продлится это состояние и чем закончится подхвативший его водоворот опасных событий.
Он стоял в полной темноте и не спешил двинуться к дому, стараясь унять непрошеную мелкую дрожь, сотрясавшую все его тело. Жене и детям еще не приходилось видеть его в таком состоянии, он и сам не знал до сих пор, что способен испытывать подобный страх. Как ни странно, почти не связанный с последними событиями.
Полковник не сомневался в том, что, используя своих друзей, полностью зависящих от него из-за той информации, которой он располагал об их грязных делишках, ему удастся справиться с опасной ситуацией, в которую сейчас попал. Тогда откуда же взялся этот иррациональный страх? Почему ему кажется, что неожиданно испортившаяся осенняя погода, этот мелкий холодный дождь, проникающий даже сквозь непромокаемый плащ, имеют к его действиям самое прямое, непосредственное отношение?
В конце концов ему все-таки удалось взять себя в руки, и он уже шагнул в глубь двора, к светящемуся в темноте квадрату окна, когда какой-то шорох позади заставил его резко обернуться.
У самых ворот за его спиной находился давно сломавшийся, отключенный от водопроводной сети фонтан со странной скульптурной группой, некогда покрытой позолотой.
