— В таком случае вам придется мне помочь! — с обворожительной улыбкой произнес он, распахивая дверцу и одним почти неуловимым движением перебрасывая тело девушки на сиденье рядом с собой.
— А это уже называется похищением, — произнесла она по-прежнему ровным голосом, почему-то совершенно не испугавшись. И это ее спокойствие не понравилось Танаеву больше всего.
— Кто вы?
— Кто я? Я хозяйка этой машины. А кто вы такой и что вы делаете в моей машине?
— За мной гонится вся полиция этого милого города, мне срочно понадобилось скрыться от погони. — Иногда правда действует лучше всего, и это был как раз такой случай. Кажется, теперь впервые она растерялась.
— Так вы что, действительно настоящий преступник?
— Выходит, что так!
— Я думала, это глупая шутка кого-то из моих знакомых… Нов этом районе города не бывает преступников, не бывает ограблений, воровства и других подобных мерзостей!
Между тем ему наконец удалось разобраться со схемой управления этого транспортного средства, он поднял стекла кабины, и «Кразер», взревев мотором, резко рванулся с места.
— Вы сожжете мне трансмиссию! Немедленно остановите машину, или я закричу!
— Кричите на здоровье. Кабина этой машины звуконепроницаема. Да и кто вас услышит? В такой поздний час лучше всего сидеть дома, а не разъезжать по супермаркетам! — Глеб впервые позволил себе отвлечься от управления машиной и взглянуть на свою пленницу. Она была одета так, словно уехала с какой-то вечеринки. Наверно, так оно и было, легкий макияж расплылся, пуговицы на жакете расстегнулись в тот момент, когда он затаскивал ее в кабину, и сквозь полупрозрачную блузку просвечивала высокая красивая грудь, не скрытая лифчиком.
Кажется, лишь теперь до нее по-настоящему начал доходить смысл происшедшего, голос снизился до полушепота, а глаза заблестели. Пока что ей удавалось сдерживать слезы, но, скорее всего, надолго ее не хватит.
— Куда вы меня везете?
— Как только мы выедем из опасного района, который через несколько минут попадет в полицейское оцепление, я отпущу вас и даже верну машину, если вы согласитесь мне помочь.
— Помочь? Так я могу вам помочь в угоне моей машины?
Кажется, несмотря на растерянность и страх, сарказм ей не изменил. Держалась она хорошо, пожалуй, даже слишком хорошо для подобной ситуации, и в Танаеве шевельнулось какое-то пока еще смутное подозрение.
— Отключите систему защиты и слежки. Я и сам смогу это сделать, но это займет слишком много времени.
— И вы обещаете, что ничего со мной не сделаете? — Ее голос на секунду дрогнул. — Ничего плохого? — На мгновение Глебу почудилась в ее тоне насмешка. Но это было бы уже слишком, и он отмел мелькнувшее подозрение.
— Обещаю!
— Тогда передайте мне панель управления.
Он протянул ей маленькую планку, похожую на клавиатуру небольшого компьютера. Эти старинные монстры тоже были до предела напичканы электроникой.
Танаеву не хотелось даже на короткое время передавать управление машиной этой самоуверенной красивой женщине: слишком красивой, слишком нарядной и слишком богатой, для того чтобы появляться на улице одной в такой поздний час. Где-то у нее должна быть охрана, и нескольких нажатий на клавиши будет достаточно, чтобы передать бодигардам сигнал тревоги.
Но, с другой стороны, он понимал, что сейчас каждая секунда на вес золота. Ему удалось стронуть машину с места лишь благодаря хорошему знанию техники и интуиции, но он не успел еще разобраться в ее сложных электронных схемах управления и в любую минуту мог потерять контроль над похищенным «Кразером». Вдали уже слышались завывания полицейских каров, и если она сейчас же не отключит постоянную следящую защиту, сообщающую на полицейский пульт их местонахождение, то новый сигнал тревоги уже ничего не изменит.
Ее пальцы стремительно забегали по клавиатуре, набирая какую-то команду. В полумраке кабины Глеб не мог рассмотреть, что именно она печатает, даже если бы знал управляющие коды.
Неожиданно ее левая рука скользнула вниз к бедру, и прежде, чем он успел сообразить, что именно она делает, ствол тяжелого пистолета уперся ему в правое подреберье.
— Не двигайтесь, или я выстрелю!
Значит, все это время она искусно притворялась и лишь выжидала подходящий момент, чтобы достать оружие… Вряд ли этот выстрел его убьет, но зато надолго выведет из строя, и его странная пленница окажется полной хозяйкой положения.
— А вы когда-нибудь ездили в одной кабине с трупом? — спросил Глеб, в свою очередь старательно разыгрывая сарказм и полное самообладание, которого у него уже не было. — Поверьте, это очень неприятно. Да и ваше красивое платье испачкается кровью. Оно все промокнет от крови! Хотите в этом убедиться? Из пробитого пулей человеческого тела вытекает не меньше литра этой липкой отвратительной жидкости!
— Замолчите!
Машина, завизжав тормозами, резко остановилась, Танаева бросило вперед и сильно ударило о руль, а эта чертовка, ожидая торможения, уперлась ногами в стенку кабины и ухитрилась смягчить толчок. Но Танаев не склонен был прощать ей предательство! Каким тоном она шептала: «Вы ведь не сделаете мне ничего плохого?» Хотел бы он видеть мужчину, который после этого замаскированного предложения не потерял бы бдительность!
Воспользовавшись ситуацией, прежде чем его спутница полностью восстановила равновесие, он нанес ей правым локтем сильный удар по кисти, сжимавшей оружие. Девушка вскрикнула, и пистолет отлетел куда-то далеко назад, за спинки передних сидений.
— Не стоит баловаться с оружием, если не умеете с ним обращаться!
— Я умею обращаться с оружием! Только вы оказались еще большим негодяем, чем я подумала вначале. Вы не только крадете машины, похищаете людей, но еще и позволяете себе ударить женщину!
Глеб без всякого сожаления отметил, что она выронила пульт управления и сжимает заболевшую руку. Теперь у него уже не осталось времени на то, чтобы уговаривать ее или пытаться самому вновь запустить машину. План приходилось менять на ходу. Он осмотрелся. Далеко позади все еще слышались завывания полицейских сирен. Они успели немного оторваться от преследователей.
Город вокруг словно вымер. Фонарей на этой уже далеко не центральной улице практически не было, и лишь ущербная луна, время от времени прорываясь сквозь редкие облака, освещала груды мусора и заброшенные развалины, в которые постепенно превращалась вся столица.
До нужного ему адреса оставалось еще несколько кварталов, следовало покинуть машину и уйти от нее подальше, до того, как здесь появятся полицейские. Но оставить здесь эту женщину он не мог. Не хватало, чтобы у полиции перед самым Имперским турниром появился его словесный портрет! Вполне достоверный и значительно отличавшийся от того, который могли дать полицейские, участвовавшие в «освобождении» Храменко. В отличие от хозяйки машины те полицейские видели его ничтожную долю секунды до того, как он отключил защитное поле и перешел в боевой режим.
