Книга Сила Прометея, страница 68. Автор книги Евгений Гуляковский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сила Прометея»

Cтраница 68

— Ничего удивительного. Существу из иного мира легче всего переместиться в наш в том месте, где существует его изображение.

— Так вы верите мне?

— Разумеется, я вам верю.

— Странно… Никто не поверил в мой рассказ. Морда этого демона — последнее, что я запомнил из моего прошлого. Очнулся я уже в императорских подвалах.

— И как же власти объяснили причину вашего заточения?

— Да никак. Ничего они не стали объяснять. Сказали, что мое заточение обусловлено высшими государственными интересами. Вот и все объяснения. Мне не позволили связаться ни с кем из моих влиятельных друзей, а через несколько дней показали газету с некрологом, из которого следовало, что я умер и мое тело похоронено на Сиамском кладбище. Там была даже помещена фотография похоронной процессии, довольно богатой, кстати, со многими знакомыми мне лицами… До сих пор не знаю, кого они похоронили в моей могиле…

— Может быть, и вас… Извините, но я должен проверить одну вещь.

Танаев опустил правую руку в энергетическую лужу и щелкнул пальцами левой. Появившийся между пальцами крохотный голубой огонек он поднес к самому лицу испуганно отшатнувшегося Храменко.

— Не двигайтесь, пожалуйста! И смотрите мне прямо в глаза! — Через минуту, убедившись в том, что в зрачках Храменко нет никаких красных искр, Глеб сказал: — Знаете, что самое удивительное в вашей истории? То, что вы, несмотря на все эти события, все-таки остались человеком.

ГЛАВА 29

— Что вы хотите этим сказать? — с недоумением спросил Храменко. — Что означают ваши слова о том, что я остался человеком? Вы имеете в виду мое внутреннее состояние, решимость бороться с этими палачами?

— Вовсе нет, — ответил Танаев, невесело усмехнувшись. Он уже вынул руку из лужи, неприятное покалывание в пальцах исчезло, и огонек немедленно погас. Так что его усмешка осталась не замеченной собеседником. — Я имею в виду именно то, что сказал. Существа, которые сейчас захватывают по-средние остатки еще свободных территорий Земли, умеют воплощаться в тела людей, полностью подав-ляя их сознание, и обделывать свои делишки с их помощью. Именно этим и объясняются их потрясающие военные успехи. При желании они могут использовать в своих целях любого нашего военачальника.

— И вы хотите сказать, что я… Что я был подчинен одним из этих существ?

— Вполне возможно. Кто-то же все-таки оформил для меня патент на участие в имперском турнире! А учитывая его колоссальную стоимость, вряд ли этим человеком мог быть никому не известный Краус, чья подпись стояла на переводе. Но не беспокойтесь, если они и использовали вас для своих целей, сейчас это существо ушло. А чтобы вы не мешали осуществлению их дальнейших планов, вас изолировали от общества.

— Откуда вы все это знаете?

— Ну, мне не раз приходилось сталкиваться с этими монстрами. — И вновь Танаев порадовался полной темноте, которая не позволяла Храменко увидеть выражение его лица. Он вспомнил Леону, и если бы сейчас Глеба увидели его враги, они бы пожалели о том, что связались с ним в своей тайной борьбе за власть в империи.

— Но если все обстоит именно так, как вы говорите, тогда у людей нет ни малейшего шанса отстоять родную планету! Ведь наши враги могут использовать в собственных целях кого угодно, даже самого императора! — В голосе Храменко чувствовался неподдельный ужас.

— Ну, все не так просто… На нашей планете они чувствуют себя… как бы это сказать: не слишком Уверенно, а перенос сознания в чужое тело обходится им недешево, так что они пользуются этим способом в исключительных случаях. Да и пребывание в чужом теле возможно лишь на ограниченный срок. Рано или поздно сознание хозяина выбрасывает их, а с некоторыми людьми, обладающими достаточной степенью самоконтроля, подобный фокус вообще невозможен.

Разговор в полной темноте, когда не видно лица собеседника, не слишком комфортен. Большую половину информации мы получаем не из слов, а из мимики, хотя и не всегда это осознаем. Ночное зрение позволяло Танаеву видеть лишь общие контуры фигуры Храменко, и он не спешил задавать вопросы, которых у него после появления полковника возникло великое множество. Для этого имелась и еще одна, гораздо более важная причина. Если тюремщики, подбросившие к нему Храменко, могли наблюдать за камерой, следовало придумать способ, чтобы заставить их наведаться сюда еще раз. К их следующему визиту он подготовится и не упустит своего шанса.

Вряд ли они собирались уморить Храменко голодом, хотя вполне могли сделать это, если он не добудет нужную им информацию.

— Вы говорили, что тюремщики могут наблюдать за тем, что происходит в нашей камере, а могут ли они нас слышать?

— Этого я не знаю.

Танаев надолго замолчал, обдумывая свои дальнейшие действия. Даже если он сумеет обмануть тюремщиков и заставит их открыть дверь в камеру еще раз, это мало что изменит в его положении.

Путь наверх, в помещения императорского дворца, наверняка хорошо охранялся, и чтобы сразу же вновь не попасть в подземелье, следовало действовать продуманно. Конечно, теперь, когда на нем нет золотого доспеха, весившего сотню килограммов, одолеть его будет намного сложнее. Но при достаточном количестве хорошо вооруженных охранников ему не прорваться наверх и уж тем более не удастся осуществить свои далекоидущие планы мести, которые он долго вынашивал в этой камере, лежа на гнилой охапке соломы. Все опять упиралось в отсутствие оружия. Но ведь принес же он из подземного мира меч, способный разрубать скалы и свергать тиранов! Так где же он?

— Ты совсем забыл обо мне? Забыл, что я освободил тебя и вынес из нижнего мира? — в сотый раз обратился Глеб к мечу в ментале и, естественно, не получил никакого ответа.

Но зато в его памяти встала картина хрустального саркофага в тот момент, когда из него рвался на свободу меч Зевса… Что он сделал тогда, чтобы пробудить меч? Чтобы заставить его самостоятельно вырваться на свободу? Нужны все мельчайшие детали этого события, каждый ничтожный штрих, каждая мимолетная мысль могли иметь решающее значение…

Но почему-то сейчас безотказная память Глеба не могла восстановить это событие таким, каким оно виделось ему в подземном мире. Промучившись с полчаса, он оставил это бесполезное занятие и обратился с новым вопросом к молчавшему все это время Храменко:

— А как в империи становятся канцлером? Его выбирают или на эту должность он назначается императором?

Храменко спал или слишком долго обдумывал ответ. Танаев совсем было тоже собрался уснуть, когда прозвучали его слова:

— Уж не собираетесь ли вы занять эту должность?

— Я как раз обдумываю подобную возможность.

— Весьма перспективное занятие для человека в вашем положении.

— Положение может измениться, причем совсем скоро… — Глеб не закончил фразу, потому что перед его глазами, именно сейчас, когда он перестал вспоминать подробности освобождения меча, встала короткая надпись, начертанная на древнегреческом в самом низу постамента. Стараясь разобрать малознакомый язык, он пробормотал ее вслух… И лишь теперь понял, что это и был ключ к вызову меча.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация