— Выполнил ли ты то, для чего родился на Земле? — спросил голос, которому невозможно было не ответить и невозможно солгать.
— Нет. Я виноват в гибели поверивших мне людей. Я оставил свой дом без защиты, на растерзание черных тварей, потому что моя армия погибла из-за моей собственной ошибки. И женщина, которая меня ждет… — Глеб остановился на секунду, не решаясь произнести вслух самое тяжелое обвинение. — Я не сумел защитить ее.
— Тогда возвращайся! — приказал голос.
— Но я не могу! — попытался он возразить в последний момент, и голос ответил:
— Ты можешь. Ты даже сам не знаешь, как много ты можешь, бессмертный земной человек!
А затем в лицо Танаеву ударил огненный вихрь взрывной волны, которая, распухая у подножия горы гигантским огненным яйцом, добралась теперь до площадки, на которой он стоял. Ему показалось, что этот огненный ад вызван его возвращением, — на самом деле все произошло наоборот. Удар огненной стихии взрыва, разверзшегося у подножия Эльбруса, вернул Глеба в реальный мир.
За его спиной по обе стороны узкого карниза, на котором он принял свой последний бой, сверху рушились огромные каменные лавины.
Грохотом своего падения они заглушали отзвуки чудовищного взрыва вакуумной бомбы, только что прозвучавшего внизу.
— Альтер, — прошептал Танаев, стараясь не смотреть вниз, чтобы не видеть разверзшегося там огненного ада.
Теперь его последняя надежда была уничтожена безжалостной судьбой. Он знал, чья рука повернула взрыватель и кто решил превратить остаток собственной жизни в бушующий огненный ад. Но сейчас это уже не имело никакого значения.
Портал на вершине горы, высоко над его головой, уцелел, и там по-прежнему накапливались новые полчища черных чудовищ, готовых обрушиться на лежавшую внизу беззащитную Землю.
Но что-то все-таки изменилось. Глеб понял это, как только огненный ад взрыва стал терять свою космическую силу, неохотно отступая туда, откуда пришел, к подножию великой горы.
На карнизе за спиной Танаева, еще невидимая, но уже ощутимая каждой клеточкой его измученного тела, открылась миру новая сила.
На обнажившейся после обвала каменной плоскости горы сверкнула полоса яркого металла, разрушить который или хотя бы покрыть пленкой окиси оказались не способны пронесшиеся над ним тысячелетия.
Танаев почувствовал его сразу, всем своим существом. От металла исходила нечеловеческая сила, притягивавшая его, как магнит.
Слепо протянув за спину руку, человек нащупал кольцо гигантских оков, когда-то сковывавших руки того, кто подарил людям частичку божественного огня… Частица этого огня до сих пор сохранилась в металле. И не только она.
Танаев понял это, когда волна тепла, смывавшая боль и чудовищную усталость в его теле, прошла по всем мышцам.
Меч, до этого невероятно тяжелый, неожиданно потерял свой вес, и Глеб смог наконец нажать на красный рубин, направив огненное острие вырвавшейся из меча молнии к вершине горы.
Но и это мало что изменило. Никакие удары молний и тем более тепловой луч лезвия не способны были проникнуть в недра огромной горы и разрушить портал, из которого уже шли вниз бесконечным потоком новые отряды черных тварей…
Вот только теперь кое-что изменилось в их составе. Больше среди них не было черных обезьян и гарпий, их заменили гораздо белее мелкие и более эффективные существа…
Те, кто управлял порталом, наконец-то поняли: единица массы, которую портал способен пропустить через себя за час времени, может состоять не из двух-трех существ, а из миллиона крохотных ядовитых тварей. Они не обладали ни собственной волей, ни мозгом, но зато не знали страха и выполняли поступавшие им команды с упорством и настойчивостью, которым люди уже не могли противопоставить ничего существенного.
Чаша весов этой судьбоносной для Земли войны заколебалась, и та, на которой находилась судьба человечества, вновь поползла вниз…
И тогда, выпустив из своих рук меч, Танаев прижался спиной к гигантскому металлическому кольцу оков, некогда впитавших в себя всю боль тысячи лет страдавшего здесь титана. Теперь эта боль, вливаясь в тело человека, заставила его пошатнуться. Но не только боль хранилась в металле. Здесь была и надежда, и сила. Та самая сила, что помогла когда-то Прометею выстоять, пережить своих мучителей и в конце концов превратиться в бога.
Сейчас она щедро вливалась в Танаева. Его невидимое эфирное тело выросло, на какое-то время сравнявшись в размерах с тем, кто стоял на этой скале тысячелетия назад.
Не сразу Танаев понял, что своей невидимой гигантской рукой может теперь дотянуться до нитей той самой безжалостной богини, которую люди называют Судьбой, а когда ему это удалось, высоко в небе родной Танаеву планеты появилась дневная звезда.
Она медленно приближалась к нему, разрастаясь в размерах и постепенно превращаясь в огромный космический корабль.
Глеб узнал его сразу — не может капитан не узнать свой корабль даже в том случае, если кораблю пришлось преодолеть границу между живым и мертвым мирами.
Звездолет Прометея уже включил тормозные двигатели, и его огромная чечевица накрыла почти весь горный хребет, который несколько столетий назад еще назывался Кавказским, а ныне стал безымянным. Лишь одна его вершина гордо пронесла свое имя сквозь тысячелетия — Эльбрус.
Наконец, плавно затормозив и развернувшись так, что его входной люк оказался напротив площадки, на которой стоял Танаев, корабль полностью остановился, люк распахнулся, и в его проеме возникла низенькая фигурка Литлбаша.
— Добро пожаловать на борт, капитан!
На плоском, похожем на стену сторожевой башенки лице Литлбаша нельзя было прочесть никаких эмоций, но Танаев знал, что он улыбается. И еще Глеб знал, что одного выстрела мезонной пушки этого корабля будет достаточно, чтобы навсегда покончить с темным порталом.
Но, прежде чем шагнуть к трапу, Танаев обернулся и посмотрел на скалу за своей спиной.
Там по-прежнему сверкала в лучах солнца полоска небесного металла, сохранившего в себе частицу божественного огня и всю силу того, кто отдал за людей свою свободу.
