— Нет. Меня готовили как горничную для невесты его светлости… — и девушка снова прикусила язык.
Значит, невесты…
Эта новость резанула ножом по сердцу. Стало противно и захотелось уйти… нет — сбежать подальше из этого дома, от этого человека.
И почему же так хотелось плакать?!
Но благо выдержка и дрессировка моей дражайшей воспитательницы не позволили настоящим чувствам проступить сквозь маску равнодушия.
— Спасибо за помощь, — улыбнулась я, когда Алма помогла мне лечь в постель и даже поправила и подушки, и одеяла.
— Хороших снов, леди! — изобразила она книксен и выскользнула из комнаты.
А говорил, что у него дед девиц давно не видел. С другой стороны, будущая хозяйка поместья, невеста — это не гостья.
Демоны, как же противно!
А, собственно, с какой радости? Ну подумаешь, у него невеста есть. Странно было бы, если бы не было.
Ну а то, что мне неприятно это слышать — ещё совершенно ничего не означает.
И всё же образы, нарисованные подсознанием, не давали спокойно закрыть глаза. Казалось, я так и не усну до самого рассвета. Но в какой-то миг, сама не берусь сказать, какой именно, я не уснула, а просто провалилась в сон. И не самый лучший, нужно сказать.
Меня преследовали чёрные тени, рвали тело рычащие псы… Боль, злость, отчаянье…
Наверное, они бы меня обязательно сожрали, если бы не появился огромный чёрный лев. И в тот же миг всё исчезло.
А я так же неожиданно проснулась. Словно вынырнула из кошмара и так же резко распахнула глаза.
И встретилась взглядом с Робертом.
В предрассветных сумерках он казался духом, а не человеком. Кем-то… или даже чем-то нереальным. А значит, и ненастоящим. Может, просто сном?
Я села рывком и тут же крепко обняла его за шею, словно ища защиты.
И правда, стало спокойней, теплее. Я даже готова была простить ему его эксперименты. Лишь бы подольше сохранить это тепло.
— Всё хорошо! — прошептал он, обжигая шею горячим дыханием. Слишком неровным, словно он сюда бежал.
Его руки легли мне на талию. Тьма, кажется, у Роберта снова жар. Иначе отчего у него такие горячие ладони… И мне тоже как-то нехорошо. Совсем нехорошо, раз сердце так колотится и совершенно нечем дышать.
Я попыталась отпрянуть, но он удержал. Прижал крепче. И я глубже вдохнула запах табака и выделанной кожи…
Мне почему-то стало тяжело дышать, и вдохнула я порывисто, словно всхлипнула.
— Это просто сон, — прошептал Роберт, обжигая горячим дыханием плечо даже через тонкую ткань ночной сорочки. — Просто кошмар.
— Хотелось бы верить. Устала я от этих видений, — прочистив горло, сказала я, всё же выпутавшись из его объятий, и отодвинулась, дабы увеличить расстояние между нами. — Так и умом тронуться недолго.
Коллинс помолчал какое-то время, шумно перевёл дыхание и поднялся с края кровати, встав ко мне спиной.
Напрасно, я всё равно не видела его лица и не могла определить, что он думает или чувствует в этот момент — густой полумрак надёжно прятал его эмоции.
— Тебе просто нужно научиться управлять своим даром, Лив, — голос Роберта был немного хрипловатым, потому он тоже прочистил горло. — Как и любой дар — твой бесполезен, если ты с ним не можешь справиться. Он будет тебя обманывать, подсовывая куски правды. И принесёт больше проблем, чем пользы.
— Он уже мне принёс больше проблем, чем пользы, — заметила я, не в силах скрыть горечь в голосе. — И рада была бы избавиться от него при первой же возможности. И от рисунков тоже…
Рисунки обиделись, и кожу на руках словно огнём ожгло. Я, не удержавшись, зашипела и выругалась. Проклятье, ну почему мне, как всем нормальным людям, не оставили в наследство драгоценности, деньги или то, что на них можно купить? Вечно у меня всё не как у нормальных людей.
— Боюсь, от таких даров не избавиться, Оливия. Да и очень скоро ты научишься управлять своими возможностями. И ты даже не представляешь, какие двери они тебе могут открыть.
Я и сама могу открыть любую дверь — особенно если есть набор отмычек. Хотя могу и шпилькой для волос попробовать.
— Кто бы ещё меня взялся учить? — задала я вопрос риторический и, конечно же, ответа на него получить не ждала. Потому и поспешила перевести разговор в другое, более интересное русло: — А куда это вас, мистер старший следователь, сорвали среди ночи?
Вот теперь мне было любопытно, соврёт или нет? Или громкие слова об акте высочайшего доверия — просто пустое сотрясание воздуха? Обидно будет, если так. Ведь, пусть и под действием артефакта, но я ему всю душу излила… почти.
— Во дворец. Его величество возжелали меня видеть, — чуть не через силу ответил мистер Коллинс.
И всё. Больше ни слова о том, что там, во дворце, такого произошло, что старшего следователя выдернули чуть не среди ночи. Золотого льва там украли, что ли?..
Ох… Льва. Вот что мне покоя не давало. Золотой лев — герб нашего короля, на него может претендовать только наследник. Ненаследственная линия — серебряные львы. А вот чёрные…
— Так ты у нас королевских кровей? — высказала я свои соображения.
— Грязных кровей, Лив. Грязная кровь, хоть трижды королевская — остаётся грязной.
И столько горечи было в его голосе.
Да, бастарды — даже у королей всего лишь неприятные последствия постыдных постельных утех. Никому не нужные, нелюбимые… Вроде и одна кровь, но их скорее терпят, чем действительно хотят видеть рядом с собой.
Тьма. Можно прожить впроголодь, но как жить, когда тебя никто не любит…
Мне теперь даже понятно его рвение во что бы то ни стало отомстить за смерть матери. Кажется, она была единственной, кто о нём заботился в этой жизни.
Стало так грустно, словно это я нежеланна и нелюбима. А меня, несмотря на всю мою горькую участь в жизни, любили — и родные, и тётя Роза, и Раш… Так что мне, можно сказать, даже больше повезло в жизни, чем окружённому роскошью, но всеми брошенному мистеру Роберту Коллинсу.
Нужно было что-то сказать, но я не умею рассказывать, как мне жаль, что ему сложно жилось и всё такое… Я не умею сочувствовать. И это, похоже, мой изъян. И я сказала то, о чём мне после придётся пожалеть — и не раз, наверное:
— Слушай, а давай как-нибудь попробуем ещё… — я запнулась, не совсем понимая, как оформить в правильную фразу свою идею. И даже вздрогнула, когда Роберт обернулся, но так и не проронил ни слова, видимо, страшась сбить меня с нужной мысли. Это он правильно, я и сама… — С артефактом правды. Вдруг я смогу вспомнить ещё что-нибудь.
Ну вот. Теперь не отнекаешься, если вдруг что. Я затаила дыхание, ожидая реакции своего наставника.
